Беларуси нужны доноры-альтруисты

Запчасть для человека

Около года назад микробиолог Трейси Джолиф очнулась после наркоза в одной из клиник Великобритании. О том, что несколько часов назад у нее было две здоровые почки, напоминала лишь боль в боку: один из органов британка отдала незнакомому человеку, не взяв взамен ни гроша. К своим пятидесяти годам Трейси также успела поделиться с нуждающимися пятьюдесятью литрами крови и шестнадцатью яйцеклетками. В планах — пожертвовать часть печени. «Сошла с ума!» — подумают многие. Но единомышленников Джолиф в Британии уже больше полутысячи! И хоть альтруистичные доноры вызывают настороженность и порой даже агрессивное непонимание, врачи считают: именно за ними будущее медицины.


До 2006 года в Великобритании действовал закон, направленный на борьбу с черным рынком доноров: пожертвовать свою почку могли только генетические родственники, также органы для трансплантаций изымали после смерти. Когда ограничения отменили, у жителей страны появилась возможность отдать почку или часть печени незнакомцу. При условии, что донор никогда не увидит реципиента. Врачи не надеялись на поток альтруистов: мол, придут максимум 10 — 20 человек. Но число желающих спасти чью–то жизнь с каждым годом растет. Среди них и 57–летняя Валери Ноубл, которая после просмотра фильма о трансплантации не смогла отделаться от мысли, что ей нужно кому–то помочь, и Клэр Болито, узнавшая о возможности стать донором из радиопередачи. Их мотивы ясны не всем. Вокруг только и разговоров: «Куда делся инстинкт самосохранения? Желание помочь незнакомому человеку — патологическое! Неужели на риск толкает именно сострадание?» А как на эти вопросы ответили бы в нашей стране?

Сегодня и у нас пожертвовать почку или часть печени при жизни можно только родственнику первой линии — матери, отцу, брату, сестре, сыну или дочери. Но если бы была возможность отдать орган незнакомцу, нашлись бы желающие? Вопрос философский. А тем временем уже более двух тысяч человек написали отказ на забор органов после их смерти. Хотя этих заявлений, по словам руководителя РНПЦ трансплантации органов и тканей Олега Руммо, с каждым годом все меньше.


К сожалению, пока менее 10% органов реципиенты получают от своих близких. К слову, в Европе пятая часть всех трансплантаций — родственные. Почему так? Возможно, барьеры — в головах. Ведь часты случаи, когда пара донор — реципиент из числа родственников сложилась, а операция не проводится. Ждут: вдруг необходимый орган найдется «на стороне»?

— Конечно, в органных трансплантациях, кроме опыта и оборудования, основной вопрос — наличие самих доноров. И с этим все непросто, — рассуждает руководитель Республиканского центра гематологии и пересадки костного мозга Анатолий Усс. — Впрочем, и доноров костного мозга не хватает, но стать ими могут все, кто захочет. Каждому по силам спасти чью–то жизнь.

Сегодня сформирован регистр доноров гемопоэтических клеток: что ни год в него попадают несколько тысяч новых потенциальных доноров. Базы в 100 тысяч, по словам Анатолия Леонидовича, для нашей медицины будет вполне достаточно: пока же в списке 39 тысяч добровольцев.

— Типировать потенциального донора крови и включать его в регистр нужно только в том случае, если человек действительно настроен кому–то помочь. Ведь один анализ стоит приблизительно 200 долларов. Представьте ситуацию: отправили типироваться, на анализы потратили крупную сумму, а когда перезвонили донору с просьбой помочь, он возьми да откажись! Именно поэтому никого нельзя заставлять. Знаю, у многих есть страх перед самой процедурой забора костного мозга: думают, что до сих пор стволовые клетки получают только из него. Да, способ, при котором мозг у донора забирают под наркозом, делая прокол, и сейчас практикуется. Но в 90% случаев гемопоэтические клетки мы получаем из периферической крови, а это, по сути, обычная кроводача. Вроде бы все просто. Но даже если завтра у дверей клиники выстроится очередь в 50 тысяч человек, у нас просто не будет денег на реагенты, чтобы типировать их всех. В этом году сможем провести приблизительно 7 с половиной тысяч исследований.


Алеся Глазко c дочкой.
Фото  Артура  ПРУПАСА.

К слову, если ваши данные уже есть в регистре, еще не значит, что в скором времени вы непременно станете донором. За всю жизнь врачи могут так ни разу и не позвонить: значит, ни одному из нуждающихся в пересадке реципиентов вы не подходите. Минчанка Алеся Глазко считает, что ей в этом плане повезло. И даже после того как врачи рассказали, что костный мозг будут забирать под общим наркозом, Алеся, не задумываясь, отправилась в клинику. Близким о процедуре сообщила постфактум. Вопрос, зачем ей все это, приводит донора в замешательство:

— Ну как? Жизнь ведь — самое ценное! Не важно, чужая или своя.

Чуть позже Алеся признается: когда врачи не смогли спасти ее не родившихся близнецов, ценность каждого мгновения, каждого вдоха и выдоха она осознала особо остро. Сегодня женщина воспитывает дочь и надеется, что пример мамы когда–нибудь вдохновит на добрые дела и ее.

— Помню, когда я в 1990–х оказался в Англии, где на тот момент несколько сотен тысяч добровольных доноров, не опасаясь наркоза, шли на трансплантацию, задумался: какая у них мотивация? — вспоминает Анатолий Усс. — Ведь это общая анестезия, два часа без сознания, аспирация литра костномозговой взвеси... Зачем? На мой вопрос молоденькие студенты, сидящие в донорском зале, даже не знали, что ответить: «Как зачем, доктор? Мы хотим спасти умирающих детей...» Ком в горле встал. Понял, какая в моральном плане пропасть была между нами. Но сегодня уровень развития общества другой. Мы стремительно прогрессируем, прошли путь, который европейцы проделали за сотню лет, за два десятилетия. Уже 90% людей во время бесед с нашими медсестрами соглашаются быть безвозмездными донорами. Долгое время за помощью в этом вопросе мы обращались к полякам, немцам — они отдавали свои клетки нашим пациентам. Сами же мы ничего не делали. Было стыдно за это, но лед, кажется, тронулся...

Кстати

Сегодня в 62 странах мира доноры сдают кровь на безвозмездной основе.

Цифры «СБ»

В Польше насчитывается более 1 миллиона добровольных доноров гемопоэтических клеток, в Германии — около 4 миллионов, в США — около 10 млн. В целом же в мире более 30 миллионов добровольных типированных доноров готовы предоставить свои стволовые клетки нуждающимся в лечении. За 2016 год только в 9–й минской клинической больнице было типировано 2.300 потенциальных доноров, в РНПЦ трансфузиологии — более 1.700, больше тысячи — в каждом из областных центров.

Штрихи к проблеме

Отдать, а не продать


О том, чтобы и рядовые донации крови в стране стали безвозмездными, мечтают в Республиканском научно–практическом центре трансфузиологии и медицинских биотехнологий. Пока же в числе почетных в основном коммерческие доноры: такие сдали кровь по 300 — 400 раз, и лишь две–три кроводачи — бесплатно.


— Профессиональные доноры крови, например, плазменники, раз в две недели у нас, — приводит статистику директор РНПЦ трансфузиологии и медицинских биотехнологий Федор Карпенко. — Они зарабатывают этим деньги, и, судя по всему, выплаты для них действительно очень важны. Случается, по каким–то причинам люди временно отводятся от донаций, и для них это серьезный стресс. Злятся, обижаются: как выплатить кредит, как накормить семью, ведь я рассчитывал на эти деньги! Понять можно, но... Хотелось бы, чтобы у доноров была другая мотивация. Кроме того, доказано: самая безопасная кровь — от доноров–альтруистов. Ведь их задача — помочь, а не заработать. А значит, и врать, скрывать какие–то заболевания они не будут. В среднем за год у нас около 11% донаций крови — безвозмездные. Однако за прошлый квартал этот показатель вырос до 25%: в безвозмездную сдачу крови активно включились студенты, потихоньку начали сдавать кровь на предприятиях.

Уже в этом году трансфузиологи хотят выступить с законодательной инициативой и впоследствии перейти на стопроцентно безвозмездное донорство крови в стране. В планах — немного увеличить выплаты на питание (пока безвозмездные доноры получают около 18 рублей). А еще подготовить пул доноров–альтруистов, готовых периодически сдавать кровь. Сегодня в центре разрабатывают перспективный социальный проект, направленный на развитие белорусской культуры донорства. Социолог Владимир Сорокин исследует готовность населения сдавать кровь бесплатно и ищет способы, как настроить общество на гуманистическую волну:

— Через социальные сети общаюсь с людьми и предлагаю им поучаствовать в различных мероприятиях, которые мы будем организовывать для пропаганды безвозмездного донорства в стране. Говорил с байкерами, танцорами, спортсменами: они могли бы помочь в организации флешмобов и акций. Мы постучались к очень многим и ждем ответа. Сегодня к проблеме донорства нужно привлекать внимание — и без помощи нам не обойтись.

Коллеге вторит заместитель директора по организационно–методической работе центра Валерий Барц, подчеркивая: важно, чтобы донорство воспринималось как нечто естественное. И чтобы люди искренне хотели сдавать кровь, доверяли врачам и приходили на донации организованно.

— Нужно доказать в первую очередь себе, что для построения системы безвозмездного донорства мы не затратили миллионы спонсорской помощи и кучу времени, а последовательно пришли к этому, — говорит Валерий Александрович. — Нам нужно выработать стратегии коммуникаций с донорами, заручиться поддержкой местных органов власти — через них в том числе люди должны получать информацию. Уверен, со временем альтруистов, готовых жертвовать частичкой себя ради спасения других, станет намного больше.

meleshko@sb.by

Советская Белоруссия № 29 (25164). Суббота, 11 февраля 2017

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter