Костел до и после боя.
Отвага и отчаяние, жертвенность и цинизм, предопределенность и бессмысленность — все завязалось в единый, тесный, гордиев узел, разрубить который русская армия попробовала 19 — 23 июля 1917 года на участке обороны между Сморгонью и Крево русско–немецкого фронта. Чтобы прорвать вражескую оборону и выйти к Вильно. Автор рубрики «В поисках утраченного» Владимир Лиходедов и минский краевед Владимир Богданов рассказывают о происходившем в ту драматическую неделю. А также о том, как 21 июля 1917 года стало во многом судьбоносной, а может, и роковой датой для уникального памятника древней белорусской истории — Кревского замка: по нашему прошлому велся массированный огонь, практически прямой наводкой, из самых крупнокалиберных орудий, которые только имелись на вооружении российской армии.
Владимир Богданов: Да, это были гаубицы тяжелой артиллерии особого назначения, для доставки которых специально прокладывалась ширококолейная ветка. Прошло столетие, но и сегодня на фотоснимках территории Кревского замка, выполненных с высоты, хорошо видны сохранившиеся с тех пор следы–воронки от разорвавшихся снарядов.
Но с точки зрения военной результат тогда был получен прекрасный. Вообще, в отличие от пехотных полков артиллеристы генерала Довбор–Мусницкого сохраняли жесткую воинскую дисциплину, тщательно готовились к боевым действиям, была проведена эффективная воздушная разведка с аэростатов.
Вообще, Кревский замок — моя особая боль и любовь.
Замок до и после боя.
Построенный в начале ХIV века он не раз становился ареной борьбы за власть, его штурмовали и брали в осаду мятежные князья, московские воеводы, перекопские татары... Однако, как ни удивительно, в реальные боевые действия замок был вовлечен только в годы Первой мировой войны: с сентября 1915–го до февраля 1918–го этот уникальный памятник находился на линии фронта, в буквальном смысле на передовой, будучи встроенным в немецкую систему обороны. И попал под ураганный огонь российской артиллерии летом 1917 года в ходе последнего крупного наступления Русской императорской армии в Первой мировой войне. К месту прорыва собрали мощнейший артиллерийский кулак — около 800 орудий различного калибра. Артподготовку вели три дня. Пик — 21 июля. Именно тогда Кревский замок превратился в окончательные руины — фактически то, что мы видим сегодня. Кстати, само Крево тоже представляло печальное зрелище. Каким–то чудом там уцелела только церковь.
Владимир Лиходедов: Печально и то, что захваченная инициатива и достигнутый быстрый первоначальный успех российских полков в итоге оказались бездарно упущенными.
Немцы не ставили задачу держать оборону любой ценой. И утром Кревский замок русские взяли буквально за 10 минут. А уже к полудню противник вернулся на свои прежние позиции.
Русская артиллерия перед боем.
Самые большие потери несли российские офицеры: они отчаянно и мужественно шли в атаки. Героически держал позиции в течение суток, 22 — 23 июля, женский батальон Бочкаревой. Враги называли его бойцов «русскими амазонками». По официальной версии, потери батальона составили два человека погибшими и примерно три десятка ранеными. Тем не менее, думается, погибших было больше. Кстати, позже Бочкарева отказалась служить и у Корнилова, и у красных. В результате, когда в 1920 году она вернулась из поездки в Америку, где встречалась с президентом США, тотчас была арестована и расстреляна «именем революции».
Интересно, что, кроме женского, сформировали в пропагандистско–воспитательных целях даже батальон из инвалидов, чтобы воздействовать на разложившиеся военные части и взывать к их совести и воинскому долгу.
Местность под Новоспасском, где героически держал оборону женский батальон Бочкаревой.
В.Б.: Действительно, после наступления на позиции противника в окрестностях замка и последовавшего за этим отступления значительная часть солдат занялась дележом добытых нехитрых трофеев: различной бытовой мелочи, печенья... К сожалению, подобная картина к тому моменту уже не выглядела исключительной. Нередко военнослужащие вообще покидали позиции. Позже в своей книге воспоминаний «Очерки русской смуты» Антон Деникин назвал эту операцию «бесславной». И привел показательные данные: через головные эвакуационные пункты прошло до 20 тысяч раненых, среди которых 30 процентов — ранения пальцев и кисти руки. Еще 40 процентов — легкораненые, с них даже повязки в пунктах не снимали: «вероятно, много симулянтов». 20 процентов — контуженные и больные.
В.Л.: Надо сказать, на уровне генералитета к операции готовились основательно, еще с конца февраля 1917 года, и первоначально планировали ее на апрель. Однако в военные планы вмешался политический фактор. Стало очевидным, что солдатские массы решительно настроены против войны и подогреваемые революционной пропагандой могут просто не пойти в наступление. Поэтому операцию несколько раз переносили. Поднимать боевой дух полков приезжал военный министр Керенский.
Немецкие укрепления.
Однако в войсках, на солдатских митингах его могли послушать, даже поддержать и следом поступить с точностью до наоборот его призывам. У того же Деникина в книге приводится пример: «приезжал и Верховный главнокомандующий; и после своих бесед с комитетами и выборными 2–х корпусов вынес впечатление, что «солдаты хороши, а начальники испугались и растерялись»... Это неправда. Начальники в невероятно тяжелой обстановке сделали все, что могли. Но г. Верховный главнокомандующий не знает, что митинг 10–го Сибирского корпуса, где его речь принималась наиболее восторженно, после его отъезда продолжался... Выступали новые ораторы, призывавшие не слушать «старого буржуя»... и осыпавшие его площадной бранью. Их призывы также встречались громом аплодисментов».
Замена пехотных полков, отказывавшихся занимать первую линию фронта, продолжалась не только до самого начала операции, но даже непосредственно перед днем атаки. И хотя изначально Российская императорская армия на этом участке фронта имела существенный перевес сил, в результате, по словам Деникина, «все пошло прахом».
Могло ли все повернуться по–иному? Мы, конечно, можем строить какие–то свои версии, давать трактовки. Но у прошлого нет сослагательного наклонения, и судить историю нельзя. Можно только постараться знать ее и попробовать понимать.
КСТАТИ
О том, что происходило в июле 1917 года под Крево, подробно рассказывает открывшаяся в Национальном историческом музее выставка уникальных фотографий 1915 — 1917 годов из коллекции Владимира Богданова. Большинство снимков хранились в личных альбомах участников Первой мировой войны и никогда не публиковались. Представленные фото позволяют проследить историю разрушения замка, увидеть неизвестные ракурсы, сравнить их с нынешним состоянием древних стен.
ulitenok@sb.by
Фото из коллекции Владимира Лиходедова.
