Правоприменительная практика, которую использовали налоговые органы при определении плательщиков сбора на финансирование госрасходов, неожиданно показала: о реальных масштабах трудовой миграции за рубеж граждан известно недостаточно. Конечно, есть статистика органов внутренних дел, есть оценки отечественных и международных групп исследователей. Теперь вот получим данные налоговиков, к которым поступят «объяснительные» от тех граждан, которые более полугода работали за рубежом и от уплаты сбора освобождены. Но согласитесь, есть повод задуматься: до сих пор цифры от разных источников расходились на порядки — у кого–то речь шла о десятках тысяч трудовых мигрантов, выезжающих ежегодно из страны, а у кого–то фигурировали цифры чуть ли не с шестью нулями...
Проблему объективного учета трудовых мигрантов в какой–то мере обостряет единый рынок труда между Беларусью и Россией на фоне прозрачных границ между двумя государствами. Не секрет, что при всех прочих равных условиях российским работодателям выгоднее привлечь на работу именно наших граждан, чем жителей других стран. В отношении белорусов не нужно получать специальных разрешений, меньше бумажной волокиты при оформлении на работу и расторжении контрактов. Но в ситуации, когда на рынке труда РФ к белорусам относятся почти как к своим, есть и некоторые нюансы. Это касается, например, тех, кто выезжает на работу вахтовым методом. Они попадают в своеобразные «тиски» налоговых требований двух стран. По российским законам, если мигрант трудится менее полугода, то с него списывается подоходный налог в размере 30%. В свою очередь, по белорусским законам, если гражданин проработал за рубежом менее 183 дней — те же полгода, то у него возникают обязательства по уплате сбора. Не сложится ли так, что белорусские вахтовики будут «рисовать» с помощью российских коллег любые документы, лишь бы избежать этого двойного или даже тройного налогообложения и вытянуть на бумаге необходимые полгода российского «стажа»? А какие ответы появятся в анкетах таких респондентов во время переписи населения, если их, что называется, в лоб спросят: работали ли вы за границей, а если да, то сколько дней? Выходом из ситуации может стать доработка и детализация соответствующих положений Декрета № 3. Чтобы к моменту начала всебелорусской переписи в случае включения в нее вопроса по трудовой миграции мы получили на выходе полноценный материал для дальнейшего планирования государственной демографической и налоговой политики.
В чем–то схожа ситуация с так называемыми фрилансерами — внештатными временными сотрудниками, предлагающими свои услуги в том числе на виртуальных международных биржах труда преимущественно в сфере информационных технологий. Фрилансерам в отличие от вахтовиков — как правило, представителей рабочих профессий — никуда ехать не надо, можно работать за домашним компьютером или арендовать рабочее место в специальных офисных зонах совместной деятельности, которые начали активно развиваться и у нас. Являются ли такие фрилансеры трудовыми мигрантами? Что собираются спросить у них волонтеры Белстата? В 2009–м, когда проводилась предыдущая перепись населения, в том, чтобы отдельно исследовать категорию людей, работающих на удаленном доступе (кстати, не только на заграницу, но и на белорусских работодателей), смысла особого не было — настолько это явление было не развито. Но технологии и рынок труда не стоят на месте, и фриланс становится обыденным явлением для значительной части продвинутой молодежи, нацеленной на IT–сферу и коммуникации. Так что к фрилансерам должны быть отдельные подходы со стороны как налоговиков, так и исследователей в процессе подготовки вопросов для очередной переписи населения.
Таким образом, Декрет № 3 не только стал своеобразным акселератом в сфере оздоровления рынка труда, профилактики асоциального поведения — он помогает выявить слабые места в смежных областях. Помочь точно ответить на те вопросы, которые по каким–то причинам мы не находили возможности для себя сформулировать или которые ставит перед нами все ускоряющийся темп современной жизни.
v3282726@yandex.ru
