Заметки на полях Мюнхенской конференции

Председатель Мюнхенской конференции посол Вольфганг Ишингер открыл ее тревожными словами: «Демократия и мир находятся под угрозой. Мы не можем игнорировать тревожные сигналы. Мир слишком близко подошел к грани опасного межгосударственного конфликта». При этом сама конференция идет в русле мировых тенденций: если женщинам теперь везде дорога, то и в Мюнхене первыми выступили женщины — министры обороны Германии Урсула фон дер Ляйен (как говорят, она сохранит свой пост и в новом правительстве) и Франции Флоранс Парли. Фрау фон дер Ляйен задала тон дискуссии: «Мы хотим быть более самостоятельными и хотим иметь свое собственное значение в НАТО. Мы начали работать над армией европейцев». Потом скепсиса на эту тему прозвучало достаточно, и одна из главных мыслей была такой: если очень мало стран сегодня тратят 2% своего ВВП на оборону, как было договорено в рамках НАТО, откуда найдутся дополнительные деньги на европейскую оборону?

Вольфганг Ишингер

Слова Генерального секретаря ООН, присутствие которого на конференции должно как будто посылать сигнал о том, что Мюнхен понимает: мир значительно больше, чем Европа, звучали еще тревожнее, чем посла Ишингера: «Впервые после окончания холодной войны мы стоим перед лицом ядерной угрозы». Ядерной угрозе и тому, можно ли ее предотвратить, была посвящена отдельная дискуссия, в которой участвовали представители США, России, Китая и Южной Кореи.

Американские конгрессмены и сенаторы говорили о том, что в ситуации с ядерной проблемой Северной Кореи ничего не изменится, пока в эту ситуацию не вмешается Китай. Так и сказали: решение проблемы — в руках Китая. Но тут в зале поднялась «железная леди» китайской внешней политики Фу Ин (председатель Комитета по международным делам ВСНП) и спросила: «Неужели вы думаете, что, если бы мы действительно могли повлиять на Северную Корею, мы допустили бы шесть ядерных испытаний?» И тогда конгрессмен Майкл Тернер сказал, что, если бы нечто подобное происходило в Латинской Америке, «мы бы вмешались и предотвратили». А значит, по его логике, и Китай может. У меня вопрос: означает ли это, что конгрессмен признает, что великие державы имеют право на зоны влияния и несут за них ответственность? Если это так, то право на зоны влияния имеют не только США и Китай (без сомнения, великие державы), но и Россия.

Самым воинственным днем конференции оказался третий. Впервые сюда приехал премьер–министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Он потрясал куском того, что называл иранским беспилотником, сбитым на территории Израиля. Чуть позже министр обороны Ливана Якуб Риад Шариф сказал, что сотни израильских беспилотников бороздят небо над Ливаном. «Иран пытается изменить статус–кво в Ливане и Сирии, — говорил Биньямин Нетаньяху. — Если ему это не удастся, мы сможем сохранить мир. Если им это удастся, я обращусь к мудрости предков, которые говорили — «уничтожайте зло в его зачатке», и мы будем поступать именно так». Если у кого–то еще были надежды на возможность мира на Ближнем Востоке, в этот момент они оказались сильно поколебленными.

«Вы стали свидетелями шоу, на которое мы не можем не ответить, — заявил появившийся на трибуне через два часа министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф. — Израиль использует агрессию как политику против своих соседей. Массовые репрессии, постоянные вторжения в Сирию, Ливан, практически ежедневные бомбардировки Сирии. А как только они сбили израильский самолет: все, катастрофа! Не надо обвинять других». Надежды на мир стали совсем уж призрачными.

А потом на сцену вышел министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель бин Ахмед Аль–Джубейр: «Мы не можем смириться с революцией Хомейни и ее последствиями. Нужны изменения в иранском режиме, чтобы к нему относились как к нормальной стране». Нет, поняли все: не будет мира на Ближнем Востоке.

Подводя итоги конференции, Вольфганг Ишингер констатировал, что, к сожалению, нам не удалось отойти от края пропасти и мы недостаточно услышали о том, какие конкретные шаги наши ответственные лица и политики должны предпринять, чтобы отвратить темное будущее.

Главная проблема, как мне показалось, — доверие, которое утрачено и которое никто не спешит восстанавливать. Тот же Ишингер говорит, что он еще может понять, когда, например, на одной сцене не хотят сидеть рядом министры иностранных дел Ирана и Саудовской Аравии, но когда на одной сцене рядом отказываются сидеть представители стран ЕС, это совсем уж непонятно. Украина упоминалась вскользь, Россию ругали значительно меньше, чем в предыдущие три года. Европа, кажется, в растерянности и не может понять, кто она сейчас: свободная от американской опеки супердержава (даже немного ядерная)? Или все–таки нужно оглядываться на Большого брата? Об этом мы говорили в Мюнхене с министром иностранных дел Беларуси Владимиром Макеем, читайте интервью с ним в ближайших номерах.

Мюнхен.

sbchina@mail.ru
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter