Вторая мировая война изменила мир до неузнаваемости, но память возвращает нас к тем событиям снова и снова. Разве можно забыть тех, кто 1418 дней и ночей сражался, не жалея своей жизни ради Победы. К сожалению, ряды ветеранов стремительно редеют. Память об их героизме и мужестве хранят не только наши сердца, но и Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны.
— Материалы для нее начали собирать уже в 1941 году, в самый разгар боев. И в этом был свой сакральный смысл — вера в нашу победу ни у кого не вызывала сомнений. С февраля по сентябрь 1942 года на стыке немецких армий «Север» и «Центр» образовался разрыв в 40 км между Суражем и Велижем. Так называемые Суражские ворота почти восемь месяцев соединяли оккупированную Беларусь с «большой землей».
В ноябре 1942 года в Москве в Государственном историческом музее была открыта выставка «Белоруссия живет, Белоруссия борется. Белоруссия была и будет советской». 313 экспонатов и две экспозиции: советское, трофейное и самодельное оружие и большевистская печать Беларуси. Позже все это было перевезено в только что освобожденный Минск, где 22 октября 1944 года распахнул свои двери музей истории Великой Отечественной войны. Он был первым в освобожденной Европе и долгое время оставался единственным на постсоветском пространстве.
— Эту дату можно считать днем рождения музея?
— Вполне. Крестный же отец музея — начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко. Это по его инициативе 30 сентября 1943 года ЦК КП(б)Б постановил «создать музей по истории борьбы белорусского народа с немецко‑фашистскими оккупантами в Великую Отечественную войну».
Для меня как для музейщика удивительно то, как предметно и детально было расписано все, что и как собирать для будущих экспозиций: документы, оружие, фотографии, личные предметы… В фондах музея сохранилась радиограмма от 18 октября 1943 года, передаваемая под грифом «Совершенно секретно» уполномоченным ЦШПД и ЦК КП(б)Б по областям, в партизанские отряды и бригады с заданием собирать материалы для будущего музея.
Петр Ловецкий (один из директоров музея) в годы войны был начальником штаба партизанской бригады «Буревестник» Минской области. Он вспоминал, что, получив радиограмму, тут же возмутился — какой музей? Лучше бы оружие прислали и боеприпасы! А подумав, нашел решение очень правильным: «Москве — виднее. Наверное, победа близко!»
За год было собрано около 10 000 предметов. Да и сам Петр Спиридонович Ловецкий в 1944 году пришел в музей с двумя чемоданами документов. Первыми же его сотрудниками стали бывшие партизаны. Надо сказать, что во многом благодаря им музей разместился в Доме профсоюзов — одном из уцелевших зданий Минска. Площадь по тем временам была огромной — 1248 квадратных метров. К слову, у нынешнего — свыше 15 000 квадратных метров и более 157 000 пропитанных порохом и кровью экспонатов.
— У вас в трудовой книжке всего одна запись. Как попали на работу в музей?
— Я очень люблю историю. Школу окончила с золотой медалью и не раздумывая подала документы на истфак университета. Преддипломную практику проходила в музее истории Великой Отечественной войны. После нее ни о какой другой работе уже думать не могла. Отбор же в музей был строгим — кастинг еще тот! И вид, и знания, и манера разговора, и подача материала… Тогда, в 1974‑м, до полумиллиона человек посещало наш музей за год.
— Нынешнее его новоселье — какое по счету?
— За 78 лет — четвертое. В середине 1960‑х годов из‑за аварийного состояния Дома профсоюзов музей с площади Свободы переместили в здание по улице К. Маркса, 12. Через 1,5 года он снова сменил адрес, переехав на Ленинский проспект, 25а.
В апреле 2010 года во время проведения Республиканского субботника Александр Григорьевич Лукашенко на месте нынешнего здания заложил капсулу времени с посланием потомкам. Столь значимого музейного проекта в истории Беларуси еще не было.
2 июля 2014 года в канун празднования 70‑летия освобождения нашей страны от немецко‑фашистских захватчиков музей на проспекте Победителей, 8 был открыт. Сегодня это крупнейшее национальное хранилище материальных и духовных памятников военной истории.
— Знаю, что в нем есть две поистине уникальные коллекции, получившие статус историко‑культурных ценностей Республики Беларусь номер 1.
— Столь высокое признание они получили в 2020 году. В одной — 248 рукописных журналов времен войны. Начало им было положено в январе 1942 года, когда на заседании партийного бюро отряда № 208, действовавшего в Минской области, обсуждался вопрос о выпуске стенгазет и боевых листков. Командир отряда В. И. Ничипорович предложил выпускать художественно‑политический журнал «Народный мститель». Первый его номер увидел свет 23 февраля. Всего же их было издано 36. Выходили журналы и в других партизанских отрядах. Цветные карандаши тогда ценились не меньше боеприпасов.
По‑своему уникальны и календарь боевых действий партизанского отряда «За Родину» за 1943 год, и журнал «Рогачевские партизаны в борьбе с фашистскими захватчиками». Настоящая энциклопедия партизанской жизни.
Годы же придают этой коллекции истинный культурно‑исторический масштаб. В 2009‑м на основе этих журналов мы выпустили факсимильное издание. Уже давно пора его переиздать, но, увы, нет средств.
Во второй коллекции — арсенал самодельного партизанского оружия. Ни одна из 62 моделей не повторяется! Уникальные вещи делали партизанские оружейники. Причем из бросового материала и в буквальном смысле на коленках.
— Какое оно — оружие Победы?
— Самое разное: от «катюши» и САУ‑100 до пистолета, сделанного из велосипедной рамы. Есть в наших фондах оригинальный пистолет‑пулемет системы Долганова, и пистолет‑пулемет облегченного вида (на 1,5 килограмма легче обычного), сделанный Петром Чигриновым специально для своей 13‑летней дочери. С хитринкой пистолет‑пулемет Н. С. Сергеева. Один из партизанских самодельных автоматов по своим характеристикам и конструкции очень похож на израильский «Узи», к разработке которого приступили только в… 1948 году.
Гордость музейной коллекции — пистолет‑пулемет ТМ‑44, сделанный бойцами партизанского отряда имени Г. И. Котовского Менкиным и Темяковым. В 1944 году два его образца были отправлены на «большую землю» в подарок маршалу Ворошилову и Пономаренко. В ответ Пантелеймон Кондратьевич прислал телеграмму: «Благодарю от своего имени и от имени К. Е. Ворошилова за присланные образцы автоматов. Мастерскую вашего соединения целиком сохраните для музея Отечественной войны белорусского народа».
Есть в наших фондах и пулемет Дегтярева танковый. Поступил он с выставки вооружения, работавшей в Минске (на открытой площадке возле Дома офицеров) с 1944 по 1947 год. Сегодня об этом мало кто знает. Выставлялась как советская, так и трофейная техника. Были и танки, и самоходные орудия. В музей пришли лишь единицы той экспозиции. Скорее всего, все отправили на переплавку: как раз запускался тракторный завод.
— Самый знаковый лично для вас экспонат?
— Пожалуй, пробитая пулей медаль «За отвагу». В 70‑е годы ее нашел школьник Эдик Белявский. На окраине леса он увидел вымытые из земли кости, остов винтовки и эту награду. По номеру медали определили, что принадлежала она минометчику ефрейтору Семену Летову, получившему ее за бои на Курской дуге. Погиб же он 2 марта 1944 года при освобождении Жлобина. Судя по входному отверстию на медали, героя добивали, стреляя в упор.
Белорусская земля хранит и помнит всех, кто сражался и отдал свою жизнь за ее освобождение. И это не просто слова. Память сближает людей, а значит, сближает и народы.
— Ваш же отец тоже воевал?
— Да, но не любил вспоминать то время. Победу он, 21‑летний паренек, встретил под Прагой, где как раз 9 мая 1945 года был очень тяжело ранен в ногу. Больше года его выхаживали монахини одного из монастырей, проявляя к нему, победителю и освободителю Чехословакии, максимум внимания и заботы.
Сегодня же меня особенно оскорбляет то, что во многих странах Европы сносят памятники и разрушают могилы советских воинов. Взять хотя бы Польшу: она первой попала в жернова фашистской машины еще в сентябре 1939 года. А позже стала огромной могилой для миллионов евреев, сгоревших в печах Освенцима, Треблинки и Майданека. Уж ей ли не знать о геноциде?Более 600 000 советских солдат отдали свои жизни, защищая свободу и независимость Польши от фашизма. Сегодня поляки об этом не хотят вспоминать. Да, слишком короткая у них память…
— 22 февраля в музее открылась выставка о геноциде белорусского народа.
— Это — результат работы Генеральной прокуратуры Беларуси по исследованию массовых захоронений и мест расстрелов в период Великой Отечественной войны. Широко представлены материалы и из фондов музея. Так получилось, что мы всегда больше говорили о героизме советского народа и меньше — об оккупации. Были и темы, которых вообще не касались: принудительные работы, коллаборационисты, военнопленные…
Преступления гитлеровцев на нашей земле для меня всегда были сильнейшим потрясением. О них я узнавала сначала из книг (до дыр зачитала «Никогда не забудем»), а потом и из рассказов ветеранов. Теперь все поменялось — открылись архивы, люди стали глубже вникать в тему войны. У нее, как и у геноцида, нет срока давности. Память больно бьет и через десятки лет.
— Чем чревата фальсификация истории?
— Обман есть обман. И, пожалуй, музей — один из тех инструментов, который расставляет точки над «i». Все для этого у нас есть. В первую очередь подлинные экспонаты. Поэтому в музее река памяти — чистая и незамутненная.
Фальсификация истории — реальная угроза стабильности общества. Если бы не победа над нацистской Германией, не было бы ни белорусского народа, ни белорусского государства. Война против исторической памяти — это выпад не только против наших отцов и дедов. Это удар по будущему каждой семьи и страны в целом.
— Молодежь часто бывает в музее?
— В 70—80‑х годах прошлого века ее было очень много. Часто приходили ветераны и те, кто знал о войне не понаслышке. Все еще помню, как звенели у них на груди ордена и медали. До сих пор дрожь по коже… Я видела, как плакали седовласые солдаты, найдя строчку с номером своего полка.
В 90‑х годах наступил некий период забвения. Распался единый и могучий Союз. Выросло новое поколение, которое практически не бывало в музеях. Более того, стали возникать вопросы, что было бы, если бы победили гитлеровцы… На это у нас, у музейщиков, есть свои ответы — документы о расстреле партизан и подпольщиков, об уничтожении целых деревень.
Хорошо, что эти годы прошли. И с каждым годом молодежь проявляет все больший интерес к теме Великой Отечественной войны. Я считаю (психологи, возможно, со мной и не согласятся), что подросткам обязательно надо показывать фильм «Иди и смотри». Да, в нем все страшно и дико, но на войне именно так и было. А как иначе прочувствовать то время? И еще, в первый раз ребенка надо за руку (может, даже помимо его желания) привести в музей. И не важно в какой. Потом он сам решит, нужен он ему или нет. Но, как показывает практика, большая часть посетителей возвращается снова и снова.
Память — наша история. Каким будет взгляд на нее подрастающего поколения, таким будет и завтрашний день. Уверена, что и через сотню лет наши школьники с гордостью и волнением будут писать о своих прапрадедах — фронтовиках и партизанах.— В чем преимущества музея перед другими источниками информации?
— В самом музейном экспонате — реальном и говорящем, помогающем быть убедительным и аргументированным. Музей — страж правды и памяти, мощнейший инструмент патриотического воспитания. Сегодня уже внуки и правнуки героев приносят семейные реликвии в музей. Они доверяют нам самое ценное — свою память. И это тоже своего рода патриотизм: помню я и хочу, чтобы знали и помнили об этом другие. Это еще и долг, и любовь к родителям и Родине.
— Нынешний год объявлен Годом исторической памяти — хороший повод расставить точки над «i» и показать всему миру, что Беларусь чтит и помнит своих героев.
— Почему только год? Мы бережно храним память о Великой Отечественной войне с самого ее начала. И время над памятью и подвигом не властно. Пока мы помним, мы сильны.
sad@sb.by
