— Уверен: в таком пыльном местечке вы еще не были, — говорит мне старший мастер «Беларуськалия» Михаил Сечко и останавливается возле нехитрого с виду, но очень длинного ангара. Это один из складов полуфабрикатов KCL. Именно здесь двое суток отлеживаются готовые калийные удобрения — самая знаменитая солигорская продукция, прежде чем ее погрузят в вагоны и отправят к заказчикам.
Соляная пыль здесь повсюду: под ногами, на стенах, в воздухе.
Заходим. Вот ведь где, действительно, света белого не видно. Пыль здесь повсюду: под ногами, на стенах, в воздухе. Минута — и она прилипает к сапогам, волосам, рукам. Вдоль стены возвышаются отроги калийных насыпей. За розовой дымкой пыли они выглядят как-то нереально. Немного поодаль — очертания чего-то колоссального, мощного, железного. И тишина, которую, кажется, ничем не проймешь. Хорошее место для съемки мистических кинокартин.
В одну секунду здешнюю тишину буквально разрывает гул кратцер-крана. Он и есть тот самый колосс, спрятанный за розовым туманом. Но это все после. А прежде дверь склада смело откроет человек в спецовке, каске, диэлектрических рукавицах и кожаных ботинках с защитными металлическими вставками. Повелитель стотонной махины, а вернее транспортерщик, тщательно исследует пространство в 300 квадратных метров. На земле не должно быть ничего лишнего — машинист поднимет даже щепку, которая может испортить целую партию ценного калийного товара. Затем в диэлектрических рукавицах разматывает тяжелый кабель, идущий от крана, проверяет его состояние и укладывает на специальные деревянные подставки. В ботинках из грубой кожи звучно поднимается по железным ступенькам в кабину кратцер-крана на трехметровую высоту. И вот машинист у штурвала. Кстати, зовут машиниста Ирина Захаревич.
Улыбчивая девушка загружает хлористый калий в вагоны с помощью гигантской техники почти 10 лет. Кто бы мог подумать: такими машинами, оказывается, управляют женщины. Начальник отделения погрузки Дмитрий Былинский вспоминает: были как-то в их команде двое мужчин-транспортерщиков. Не выдержали. Работа хоть и по-мужски тяжелая, но по-женски кропотливая и монотонная. Да еще и аккуратности требующая: ведь машину надо периодически приводить в порядок с помощью тряпки и веника.
«Перед началом работы включаю холостой ход, проверяю уровень масла в редукторе, натяжение и целостность цепи», — за словами Ирины Захаревич следуют конкретные действия. Одну за другой она уверенно нажимает кнопки, а их, к слову, на пульте управления — 28. Кабина крана просторная. От сильного гула машины и холода спасают герметичность стеклопакетов и уютная вагонка. Зимой здесь можно пользоваться обогревателем, летом помогает кондиционер.
Ирина нажимает на пуск, гасит в кабине лампу. Пространство освещают наружные фонари. За стеклом оживают двадцатиметровые стрелы и конвейер. Загораются предупреждающие красные огни, раздается сирена звукового сигнала. Стрелы поднимаются над забоем (так называют калийные насыпи) и неспешно разгребают его. Пыльная завеса сгущается, поэтому все присутствующие на складе обязательно используют респиратор. Еще из средств защиты — беруши от шума и силиконовый крем для рук.
За пультом огромного крана — Ирина ЗАХАРЕВИЧ.
...На конвейер поступает первая порция обогащенного сильвинита. Его уже поджидает свободный вагон. Только представьте: за смену человек с помощью крана заполняет 60 вагонов. Грузоподъемность каждого из них — около 70 тонн. Вот и получается, что за 12-часовую смену женские руки способны поднять более 4 тысяч тонн калийного концентрата.
Девушка признается: конечно, работа не из легких, но для женщины вполне посильная. Ирина уже привыкла к изумленным, вопросительным взглядам, когда речь заходит о ее профессии. Новым знакомым интересны любые подробности: где училась, как решилась, что такое кратцер и вообще реально ли выдержать в таких условиях полдня? Девушка улыбается: ну как тут объяснишь?
Опустошенный склад — хорошая примета. Это значит, что смена завершилась. Теперь Ирине надо очистить свое рабочее место: салон кратцер-крана успел покрыться тонким красноватым налетом. Веник в помощь — и техника в порядке. Транспортерщик-машинист с чистой совестью уходит домой.
Пыльное местечко вновь наполняется тишиной. Но ненадолго: на склад торопится вторая смена. Девушка в каске, спецовке и сапогах переступает порог нехитрого строения и скрывается за кулисами розовой дымки.
Поймала себя на мысли, что местная пыль ни разу не вызвала неприязни. Напротив, она показалась мне какой-то благородной, как мука…
КСТАТИ
Прежде чем стать концентратом, калийная руда преодолевает путь в несколько километров. Добывается она, как известно, в недрах земли. Оттуда специальным транспортом поднимается на поверхность, где начинается процесс обогащения. Пройдя технологические переделы дробления, измельчения и обесшламливания, эта ценная масса попадает во флотомашины, где и происходит основной процесс обогащения. Полученный концентрат проходит несколько технологических стадий: фильтрацию, сушку, грануляцию.
Кстати, полезного вещества в руде содержится всего 20—25%, остальное признается отходами и отправляется на солеотвалы — те самые горы-терриконы, за которые цепляешься взглядом на подъезде к Солигорску.
Фото Виктора ПИЛИПЦОВА
Анастасия ОМЕЛЮСИК
Анастасия ОМЕЛЮСИК
