Без трудностей жизнь теряет остроту
Когда сыну было 17 лет, Екатерина* стала замечать за ним странности. Но у парня на все находилось вполне логичное объяснение: «Почему глаза красные?» – «Забыл вовремя линзы снять». – «Почему такой вялый?» – «Разморило на жаре». Все выяснилось, когда однажды он не вернулся ночевать. На вторые сутки Екатерина обратилась в розыск – и узнала, что парень задержан за употребление спайсов.
– Думаю, наша проблема была в том, что сыну не приходилось прилагать никаких усилий хоть к чему-нибудь. Нужен новый телефон? Пожалуйста! Хочешь приставку? Без проблем! А когда все доступно и нет никаких трудностей, жизнь теряет остроту, становится скучно. Кроме того, он не ощущал ответственности за то, что происходит в его жизни. Много лет подряд я вставала рано утром, заваривала чай, делала бутерброды и затем шла будить сына, к тому времени уже старшеклассника, переживая, чтобы он не опоздал к первому уроку. Сейчас понимаю, что надо было по-другому: проспал и не успел поесть – твои проблемы, опоздал на контрольную – разбирайся сам.
Приговор был мягким: парню дали два года с отсрочкой и отпустили в зале суда. И поначалу он действительно старался исправиться – устроился на работу, помогал родителям. Но через полгода – новый срыв. Екатерина стала думать, как решить проблему и в интернете нашла сайт Республиканского общественного объединения «Матери против наркотиков»:
– На встречах групп взаимопомощи рассказали, что с наркоманами лучше всего работает методика «твердой любви», когда родители выставляют им жесткие рамки. К примеру, не вернулся домой до 23 часов или пришел нетрезвый – ночуй где хочешь. К холодильнику не подходи – можешь есть только то, что купил сам.
Бывало, мы с мужем и дочкой ужинаем, а голодный сын лежит на диване и смотрит мне прямо в глаза. Это жестко, но действенно: когда появляются трудности, которые нужно преодолевать (нет еды, нет места для ночевки), тут уже не до употребления.Когда сына задержали во второй раз, Екатерина вела себя по-другому: не было ни платного адвоката, ни передачек – одни только письма. Выгораживать его уже не хотелось:
– Последствия наркотиков были видны очень долго: даже спустя полгода после ареста сын вел себя на свиданиях странно – замедленная реакция, другой темп речи. Некоторые считают, что нескольких месяцев вполне достаточно для реабилитации наркоманов. На самом деле даже года мало – за этот срок они только-только начинают приходить в себя.
Осенью парень вернулся из тюрьмы с сильным желанием начать все заново. Он нашел работу и не нарушает выстроенные родителями границы. Жизнь Екатерины тоже стала другой: раньше она была директором фирмы, а сейчас занимается общественной деятельностью – выступает на родительских собраниях, дежурит на горячей линии.
– Звонков немного. Многие боятся, что, если поделятся с незнакомцем информацией о том, что они поймали ребенка на наркотиках, к ним сразу же приедет милиция. Но у нас только одна цель – помочь тем, кто оказался в той же ситуации, что и мы.
Чтобы уйти от проблем, я начал пить
На пятом курсе сын Дениса высказал желание переехать на съемную квартиру. Отец отговаривать не стал: кому в 22 года охота жить с родителями? Они с супругой даже взяли кредит, чтобы парень мог открыть свое дело – частную музыкальную студию. Но мощный компьютер и барабанная установка, которую он планировал купить, так и остались в планах: все деньги ушли на наркотики.
Первой неладное заподозрила бабушка, к которой внук заехал поесть: лицо красное, глаза навыкате, речь сумбурная, бессвязная. Тогда парень первый раз попал в психиатрическую больницу. Родные не сразу поняли, что имеют дело с наркотиками, вспоминает Денис:
– Поначалу думали, что сын перенапрягся: на носу диплом, бизнес не ладится. Тем более анализы были нормальными, видимо, наркотические вещества успели вывестись из организма. А более дорогие тесты, способные обнаружить наркотик даже спустя время, ему не делали.
После больницы родители забрали парня домой и даже купили ему новый компьютер – ребенок болен, жалко же:
– Он у нас был как царь на именинах: полгода ничего не делал, только толстел. А когда окреп и стал выходить на улицу, все повторилось по той же схеме: бредовые речи – галлюцинации – больница. В остром периоде сын выглядел жутко – ходил по улице в очках без стекол, разговаривал сам с собой, бурно жестикулировал.Я смотрел на него с противоположной стороны улицы и чувствовал, как по щекам текут слезы, – так было больно. Чтобы всего этого не видеть, я стал сильно пить.
Точки над i помогли расставить друзья сына, которым он как-то похвастался, что пробовал и то, и это. Хотя бы стало понятно, от чего его лечить.
– В организации «Матери против наркотиков» нам рассказали, как общаться с сыном дальше. Очень помогла политика «твердой любви»: мы выделили ему отдельную полку в холодильнике, не пускали на порог после 23:00, вынуждая ночевать то в машине у приятеля, то в ночлежке на Ваупшасова.
Вода камень точит: со временем сын принял правила игры и стал исправляться. Он понял, что если возьмется за старое, – спокойной жизни дома не будет. Сейчас у него все хорошо: давно не употребляет, работает на СТО.
– Правда, из-за наркотиков подорвано здоровье, проблемы с желудком. Но по сравнению с тем, что было раньше, язва – это уже мелочи.
Мой сын не может быть наркоманом
Сын Александра все меньше времени проводил дома, стал скрытным. Эти проблемы родители списывали на переходный возраст.
– Позже начали находить дома кусочки фольги и скрученные в трубочку купюры. И заметили, что соседи смотрят на нас не то с жалостью, не то с осуждением. Вызвали на дом частного нарколога, который, пообщавшись с парнем, огорошил: «Ваш сын наркоман». Это не укладывалось в голове. Ведь каждый думает: это чей-то сын может быть наркоманом, а мой – нет.
Сейчас, анализируя ту ситуацию, Александр уверен: все дело в чрезмерной опеке:
– Мы решали его проблемы, старались оградить от неприятностей.
Еще одна причина – отсутствие духовного воспитания. У многих сбита система ценностей: все мечтают о квартире, машине и новом телефоне. Детям мало рассказывают о том, что внутренняя, духовная жизнь важнее внешних атрибутов.Вот уже два года парень находится на реабилитации в частном центре. Два раза сбегал, приходилось возвращать. Недавно, беседуя с родителями, руководитель центра обрадовал: переломный момент прошел, подросток готов вернуться к нормальной жизни. В мае он приедет домой. А пока усиленно готовится к поступлению: хочет стать психологом, чтобы помогать другим наркоманам бороться с зависимостью.
krupenk@gmail.com
* Имена героев изменены
