О президентских выборах продолжают говорить и месяц спустя. В том числе о массовых беспорядках, произошедших у Дома Правительства после закрытия избирательных участков. Насколько правомерно действовала милиция? Свое мнение на вчерашней пресс–конференции высказал и министр внутренних дел Анатолий Кулешов. Он подробно описал события того воскресного вечера.
— Все делалось для того, чтобы никто не обвинил органы правопорядка в том, что мы мешаем свободному волеизъявлению граждан, что мы нарушаем права, свободы и демократию в стране, — считает А.Кулешов. — Вернемся к изначальному периоду событий — на Октябрьскую площадь. Был ли там хоть один сотрудник милиции? Кроме сотрудников ГАИ — никого. Мы дали митингующим полную свободу. Никакого влияния со стороны милиции не было даже тогда, когда прозвучал первоначальный призыв пойти на резиденцию Президента. Затем был второй призыв — о захвате здания ЦИК и Дома Правительства. Этот призыв увлек многих с Октябрьской площади на площадь Независимости.
Если бы мы начали согласно Закону «О массовых мероприятиях» вытеснять или хотя бы делать попытки вытеснения всех тех, кто находился на Октябрьской площади, какова бы была реакция со стороны журналистов? «Опять силовой блок применяет силу в отношении мирных демонстрантов»? Хотя, подчеркну, если вернуться к опыту западных стран по части проведения митингов, маршей, шествий, пикетов, знаете, какой там порядок? В Германии четко определена география тех мест, где можно проводить массовые мероприятия. Или вы хотите убедить меня в том, что возле бундестага можно провести подобную акцию? Или возле резиденции президента, федеральных министерств? Но мы и на это не обращали внимания, чтобы нас потом не обвинили в том, что мы мешаем проведению мирной акции. Цель у нас была одна: максимально корректно, проявляя выдержку, не дать возможности спровоцировать милицию тем, кто находился на несанкционированном митинге. Видя агрессивность толпы, мы не стали предпринимать никаких активных действий, чтобы ее не спровоцировать на противостояние силам правопорядка. Оттеснили. На какое–то время успокоили. Постояли, проходит время — вновь лезут. Мы снова дали понять: правоохранительные органы даже здесь, в запрещенном месте, не мешают проводить «мирную акцию». Хотя она таковой уже давно не была. Но когда мы увидели, что снова бьют стекла, — стадия начинает принимать угрожающий характер, то предприняли активные меры для того, чтобы защитить Дом Правительства. Потому что уже были открытые призывы к его захвату: «Находите кирпичи, камни, будем бить милицию, всех тех, кто нам противостоит». Мы не могли допустить, чтобы пламя, которое зажгли некоторые кандидаты в Президенты, нарушило порядок и стабильность, спокойствие в Беларуси. Мы не дали никому проникнуть в здание и задержали наиболее активных участников массовых беспорядков. Напомню, что в течение многих месяцев шел активный призыв со стороны кандидатов в Президенты собираться на «площади». Для чего? При этом никто даже не удосужился подать заявку в соответствующие органы исполнительной власти на право проведения такого мероприятия. То есть люди изначально осознанно шли на нарушение закона. Значит, мы просто по закону не могли поступить по–другому. Я со своими починенными сделал максимально от нас зависящее, чтобы не произошел захват государственного учреждения, власти, переворот. Не было какой–то сверхсилы, делалось все с учетом некорректного поведения активных участников беспорядков достаточно деликатно. Я могу провести параллели, когда используются слезоточивый газ, шумовые гранаты, резиновые пули, водометы. Закон «Об органах внутренних дел» нам этого не запрещает. Но мы воспользовались лишь средствами индивидуальной защиты личного состава. Считаю, что с поставленной задачей в тех условиях милиция справилась достаточно профессионально.
