Двое на одной дороге

Захар и Эльвира

По дороге в райцентр вы обязательно обратите внимание на указатель в сторону деревеньки с красивым названием Снеги. Неподалеку от нее есть другая, малозаметная дорога в сторону небольшого хуторского местечка, которое в шутку кто-то из местных окрестил Метелицей.

Коллаж Юлии КОСТИКОВОЙ

Жителей здесь почти нет. Несколько оставшихся домов скупили люди из Питера, но они здесь появляются очень редко. Так что основными хозяевами и поселенцами можно считать Захара и Эльвиру. Они родные брат и сестра. Оба тихо доживают тут свой век.

Рассказал мне об этой странной паре местный журналист. Он узнал, что Эльвира вдруг на старости лет заинтересовалась живописью и регулярно покупает краски и кисти. Вот он и съездил в эту глушь полюбопытствовать, какие же картины пишет женщина. И был сильно разочарован. «Любительская мазня не стоила той поездки», — сказал он мне.

«А вдруг он ошибается?» — как-то мелькнула у меня мысль. Так я засобирался в дорогу. Купил на всякий случай бутылку водки и хорошего вина. Заехал в магазин за кистями и красками в подарок хозяйке хутора — ей наверняка пригодятся.

Неожиданное счастье

Читайте также

Красота окрестных мест заметно потускнела после яркого лета. Осень набирала силу. Стояли в основном пасмурные и дождливые дни. Почему-то мало верилось, что сюда хоть на какое-то время еще заглянет бабье лето со своим мягким теплом и лучезарным светом. От моей усадьбы до Метелицы минут сорок езды. Для меня — легкая прогулка. При въезде в местечко обратил внимание на два дома с заколоченными ставнями. На одной бане не было двери, а другая грустно глядела на белый свет маленькой пустой «глазницей». Но вот впереди показались вполне еще добротный дом и большой сарай. Сразу было понятно, что жизнь здесь пусть и не кипит, но явно дышит. Подтверждал это и рыжий пес, который неторопливо вылез из будки и ворчливо уставился на редкого гостя.

На крыльце появилась Эльвира. Худенькая, с острыми, но все еще приятными чертами лица и внимательными умными глазами женщина.

Я представился и честно рассказал о цели своего визита. Протянул пакет с подарками. Эльвира заглянула в него и осталась довольна. Пригласила в горницу. Подвела к Захару. Тот лениво протянул мне руку и продолжил смотреть какой-то сериал по старенькому телевизору.

— Это все люди понапридумывали, — вздохнула Эльвира. — Ну какая я художница. Так, забава. Одни сплетни вокруг от скуки. Вот судачат о том, что я вместе с Захаром моюсь. Ну и что? Я что, голых мужчин никогда не видела? Да и кто похлещет брата веником?

Воздух в хате был спертым, и я предложил продолжить беседу на лавочке у клумбы, где все еще красовались хризантемы. Огляделся. Места красивые. Неподалеку лес, большой луг. На углу усадьбы, не мешая яблоневому саду, стояли два мощных ясеня. В прохудившуюся беседку хозяйка принесла два фужера и привезенную мной бутылку вина. На большой тарелке — яблоки. Сказала, что Захару пить категорически нельзя. Принимает много лекарств, а давление у него и сегодня — под двести.

Я мягко и осторожно задавал вопросы Эльвире. Благо женщина оказалась разговорчивой, а может, просто соскучилась по возможности хоть кому-то излить душу.

Мать Янина Казимировна была неких шляхетских корней, женщиной властной и строгой. Отца почти не помнит. Он каким-то образом погиб в лесу при валке деревьев. Однако обустроить жилье и поднять на ноги двоих сыновей все-таки успел. Оба уже учились в старших классах. Старший Богдан после службы в армии уехал работать на Север, там и пропал. Мать гордилась Захаром и любила его без памяти. В армию его не призвали по медицинским показаниям, и он уехал в Ригу, где устроился работать швейцаром в крупном ресторане. Парень он был видный, с горделивой осанкой. Женился на гулящей женщине, но вскоре она сбежала куда-то в Россию. Союз разваливался. Захар приехал навестить мать, которая уже сильно сдала, и остался ее досматривать. Трудно сказать почему, но Эльвиру мать терпеть не могла и, по сути, выгнала из дома еще совсем молоденькой.

Девушка не пропала. В областном центре влюбилась в цыгана и родила от него сына Илью. Однако со своими мужчинами ей не повезло. Мужа убили в пьяной драке, а сын с малолетства связался с наркоторговцами. Во время второй ходки на зону его нашли повешенным в мастерской.

Все эти проблемы сильно взяла в голову Эльвира. И эта самая голова стала болеть все чаще и сильнее. Так обнаружили опухоль головного мозга. В столице, куда съездила после обследования в областном центре, зловещий диагноз подтвердили: онкология.

огда и решила съездить в родную Метелицу попрощаться с матерью. Но все повернулось другой стороной. Янина Казимировна, по свидетельству Захара, на старости лет совсем сбрендила. Ее все чаще можно было увидеть с картами в руках, окружила себя всякими оккультными предметами.

Эльвира поделилась с матерью своей бедой, но та только загадочно усмехнулась, а на следующий день позвала к себе и сказала:

— Меня вот-вот не станет, а тебя можно спасти. Возвращайся сюда жить и досматривай Захара. Он после инсульта хоть и окреп маленько, но нуждается в опеке. Не послушаешь меня — сама сгоришь раньше него.

Через три дня Янину Казимировну похоронили.

— Мне же, — продолжила свой рассказ Эльвира, — вскоре приснился сон, в котором мать повторила свою угрозу. Да я и сама чувствовала, что в родном дворе мне было как-то легче. И вот уже семь лет прошло с той поры, как я здесь. Пенсий наших вполне хватает на нормальную жизнь, к тому же имею доход и от сдачи квартиры в Витебске.

— И все же покажите мне свои картины, — попросил я хозяйку хутора.

Эльвира повела меня к сараю и отворила одну из дверей. К моему удивлению, мы оказались в чистой комнате, где стояли холсты и мольберт.

— Я же говорила, что просто балуюсь, мазня все это, — застеснялась женщина.

На одной из картин был натюрморт, на другой — два ясеня, что, как неразлучная парочка, стоят на краю усадьбы. А вот соседнее озеро, улица с домами, в которых заколочены крест-накрест окна…

В целом — терпимо, подумал я. Но, как говорится, только для внутреннего потребления. Ничем ценным здесь и не пахло. И все же хорошо, что немолодая женщина имеет для себя такую отдушину.

На крыльце появился Захар. Несмотря на старость и болезни, которые сквозили от всей его фигуры, в нем все еще угадывалась выправка вышколенного швейцара.

— Эля, ты не забыла растопить баньку? — поинтересовался Захар.

— Не волнуйся, будет тебе банька, — заверила его сестра.

Стал накрапывать дождь, и я начал прощаться. Эльвира еще раз поблагодарила за подарок и за то, что посетил их в этой глуши. Успел я понравиться даже Рыжику — он уже не ворчал, а лишь приветливо помахивал хвостом.

окидая усадьбу, еще раз взглянул на два могучих ясеня. Показалось, что и они как-то повеселели от такой встречи. Многое успели они увидеть на этой земле. Что еще предстоит повидать?

Дворники на стеклах моей машины заработали быстрее. Но была только середина дня, и дорога еще хорошо просматривалась. От дома, где тихо и мирно живут брат и сестра, она вела к центральному шоссе, туда, где другая жизнь. Но ведь и эта дорога, по которой идут два родных человека, по-своему неплоха. Так думалось мне в тот серый осенний день.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter