Подальше держитесь от уксусаСпециалисты сферы торговли считают, что уксусная кислота изжила себя, и на белорусских прилавках — лишь остатки из старых запасов. С тех пор у меня в магазине есть профессиональный интерес: высмотрю или нет на полках характерные 200–миллилитровые бутылочки, за изгнание которых из продажи дружно ратуют токсикологи всего пространства СНГ? В 6 случаях из 10 «остатки» выстраиваются плотными батареями. Да в нескольких вариантах, да с усовершенствованным оформлением. «Традиции и качество с 1899 года», «Наш завод основан Саввой Морозовым», «Один из 100 лучших товаров России», «Приправь–ка» — красуется на этикетке товара, который в антирекламе не нуждается.
Для ровного счета и маломальской объективности производители могли бы приписать и пятую броскую строку — «русский яд». Так прозвали уксусную эссенцию российские психиатры. Почему «русский»? Россия как–то особенно неравнодушна к уксусной эссенции: там ее покупают лучше, чем столовый, винный и бальзамический уксус, вместе взятые, а производят три (!) крупных химических завода, не считая мелких и пиратов. Почему яд? А как иначе прикажете называть горе–вещество, которое, по мнению директора Научного центра суицидов НИИ психиатрии имени Сербского Владимира Войцеха, постепенно превращается в национальное орудие самоубийства? Нигде в мире столько людей не проводят на себе эксперименты таким изощренным, мазохистским способом. Увы, в Беларуси ситуация не намного лучше. «В народе почему–то упорно бытует представление, будто уксусная эссенция — это 100–процентная смерть. Нет, это 100–процентные мучения! Умирает лишь каждый девятый, а остальные обречены на невыносимые страдания, нередко — до конца дней своих», — предупреждает руководитель Республиканского токсикологического центра Аркадий Костюкевич.
Вольными и невольными жертвами отравления уксусной кислотой ежегодно становятся около 100 человек. На одного отравившегося по собственному желанию приходится один бедолага, который хлебнул отраву по ошибке. С начала года в токсикологическом центре двое уже скончались. Остальные прошли ад круг за кругом: ожог полости рта, пищевода, желудка, желудочные кровотечения, необратимые изменения в пищеводе вплоть до полной непроходимости, некроз кишечника, поражение почек...
Видели бы вы эти бледные до синевы лица в реанимации! Эти бесплотные тени, которых подключают то к «искусственной почке», то к аппарату искусственной вентиляции легких, которым кровь, плазму, альбумин переливают в режиме нон–стоп! Выкарабкаются — впереди еще не одна операция в отделении торакальной хирургии. И наверняка ранняя и пожизненная инвалидность.
Зачем тогда стоит на прилавках эта «пороховая бочка»? Не спокойнее было бы пойти по пути большинства европейских стран, которые «лучший товар России» не пускают на порог? Хороший вопрос. Аркадий Костюкевич ставит его ребром несколько лет. Ему возражают: это ж капля в море! В самом деле, среди прочих отравлений доля уксусной кислоты — около 1 процента. Но по стоимости лечения последствия «русского яда» точно на первом месте! Минимум 3 — 4 недели в реанимации, 100 — 150 у.е. затрат ежесуточно — и это еще только начало борьбы за новую жизнь! С другой стороны, токсикологов часто «подкалывают»: запретите тогда уж сразу и лекарства, и всю бытовую химию — тоже ведь «мины замедленного действия». «На это я всегда говорю: а вы сравните потенциальную пользу и вред! И от антифризов, и от «Крота», и от антибиотиков пользы неизмеримо больше. Но вот в чем польза уксусной эссенции, мне еще никто не объяснил». Что правда, то правда. В книгах по домоводству образца 1956 года еще можно найти работенку для злополучной эссенции типа «Как убрать накипь с чайника». Дальше — тишина. И даже наша излюбленная привычка заливать «русский яд» вместо обычного 9–процентного уксуса в маринады никакого отношения к дню сегодняшнему иметь не должна. Это подтвердила и заместитель директора по производственному обучению минского ПТУ № 221 кулинарии Нина Медведева: «Уксусная эссенция в общественном питании давно не используется, она не входит ни в одну рецептуру. Мы заменяем ее столовым уксусом или лимонной кислотой. Поскольку кислоту нужно разводить в строго определенных пропорциях, для уважающего себя повара или кондитера это только дополнительная морока и ничего больше».
Эти бы слова да пенсионеркам в уши! Ведь их интересы в первую очередь отстаивают товароведы: мол, бабушки же спрашивают! Выходит, ситуацию определяет «бабушкин» спрос, давно пожелтевшая поваренная книга, а не многолетние наблюдения специалистов. «А что вы от нас–то хотите? — удивились моим расспросам в одной из фирм, привозящих «русский яд» в Беларусь. — Минздрав сам же и выдает нам удостоверения о гигиенической регистрации». Вот круг и замкнулся. Есть ли хоть одна заинтересованная инстанция, способная его разорвать? Минторг, Госстандарт, Минздрав, Парламент? Может, им всем собраться за «круглым столом»? Или уксусная кислота настолько въелась в наш менталитет и ассортимент, что ее вот так, волевым решением, и не вытравишь? Аркадий Костюкевич считает, что раз «верхи не хотят», то «низы могут»: «Я на каждой лекции призываю студентов: придете домой — вылейте эту гадость в раковину. Если мы начнем каждый с себя, то и никаких высоких запретов не понадобится. Не будет спроса — уксусная кислота исчезнет из наших магазинов сама, как страшный сон».
Подготовила Людмила ГАБАСОВА, «СБ».
Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".
