Те, кто ждал перемен с вступлением в должность нового президента США, не ошиблись. Одним из первых распоряжений Дональда Трампа стал указ о выходе из Транстихоокеанского партнерства (ТПП). Как сказали ему (и не только ему, конечно) аналитики из Института экономической политики, дефицит в торговле с 11 странами ТПП привел к сокращению 2 млн рабочих мест в США (причем в основном в штатах, которые проголосовали именно за Трампа). А ведь другие аналитики другому президенту, Бараку Обаме, обещали, что ТПП поможет увеличить ВВП США на 0,5%. Каждый сам выбирает, кому верить. А ведь сколько копий вокруг этого партнерства было сломано! США и пол–Азии потирали руки, рассуждая о том, как им удалось обхитрить Китай, не включив его в договор, объединивший страны с 40% мирового ВВП и 26% мировой торговли. Теперь ситуация меняется кардинально как в азиатской, так и в мировой глобальной торговле.
Очевидно, что в США созрел запрос на торговый протекционизм: во время предвыборной кампании ТПП критиковал не только Дональд Трамп, но и Хиллари Клинтон (хотя в свою бытность госсекретарем она активно лоббировала подписание соглашения). Но вернет ли отказ США от участия в ТПП рабочие места в страну? Эксперты из Центра экономических исследований говорят, что это маловероятно: только в 15% сокращения рабочих мест происходили из–за перемещения производств в другие страны, в остальных — из–за автоматизации. Людей заменили роботы, просто не все это заметили. И, кстати, это происходит не только в США. Например, известная тайваньская компания Foxconn (если вы хотя бы слышали про Apple, то знакомы с продукцией Foxconn) заменила роботами 60 тыс. своих сотрудников. Тенденция, однако.
Вполне естественный вопрос в этой связи: будут ли пересмотрены другие торговые договоры — например, NAFTA (договор о свободной торговле между США, Канадой и Мексикой)? Намеки на такую возможность новая администрация уже сделала — и Мексика встрепенулась: на рынок США приходится 80% мексиканского экспорта. Означает ли это, что эпоха больших региональных и надрегиональных, т.е. многосторонних, торговых договоров закончилась и на смену ей приходит хорошо забытое старое — договоры двусторонние? Похоже на то.
Есть и более интересный вопрос: кто теперь будет играть роль старшего партнера в ТПП, если партнерство в том или ином виде все–таки сохранится? Ответ как будто напрашивается сам собой: конечно, Китай. Премьер–министр Австралии Малкольм Тернбулл уже заявил, что обсудил этот вопрос с руководителями правительств Японии, Новой Зеландии и Сингапура: «Идея о присоединении Китая к ТПП имеет большой потенциал». Как намек на готовность принять на себя роль лидера глобальной торговли многие восприняли выступление Председателя КНР Си Цзиньпина сначала на саммите АТЭС в Перу, где он призвал к скорейшему созданию зоны свободной торговли между странами АТЭС (в которую, кроме Китая, входят Россия и США), а потом и на форуме в Давосе. Там он сравнил страны, которые отказываются от глобальных торговых договоров (намек более чем прозрачный, думаю, и Дональд Трамп его понял), с человеком, который запирает себя в темной комнате: «Мировая экономика — как океан, от которого не отгородишься. Но Китай научился в нем хорошо плавать», — сказал товарищ Си. Темные комнаты — точно не для китайцев, которые активно продвигают создание Всестороннего регионального экономического партнерства (ВРЭП) и заявляют о готовности взять на себя бремя лидера мировой торговли.
Но как бы то ни было, сигнал Дональд Трамп послал тревожный: означает ли этот шаг президента, что крупнейшая в мире экономика, до сих пор рьяно отстаивавшая принципы свободной торговли, теперь от них отказывается? И — далее: означает ли это, что век глобальной торговли, начавшийся в 1860 году, когда Франция и Великобритания подписали первый договор о свободной торговле (договор Кобдена Шевалье), подошел к концу? Многие эксперты (особенно в Германии — одной из стран, наиболее выигравшей от глобализации) боятся, что так. Всемирная торговая организация (ВТО), выросшая из заключенного в 1947 году Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), стала неповоротливой: в нее входит 164 страны, каждая со своим видением глобальной торговли и своими идеями о защите собственного рынка от импорта и активизации своего экспорта. Дохийский раунд переговоров, начавшийся в 2001 году, считается провалившимся. Все хотят одного и того же: больше продавать своего и меньше покупать чужого, поэтому так трудно договориться.
Похоже, что мировая торговля вслед за мировой политикой вступает в фазу неопределенности и строительства нового миропорядка. И контуры его еще не ясны.
sbchina@mail.ru
Советская Белоруссия № 18 (25153). Пятница, 27 января 2017
