Загадка раритета

Найти в Москве, Вильнюсе или Берлине книгу, изданную до войны, — не проблема...

Найти в Москве, Вильнюсе или Берлине книгу, изданную до войны, — не проблема. Она будет стоить сравнительно недорого. Другое дело — в Минске: здесь все, что старше 1941 года, — раритет. Достаточно пройтись по букинистическим магазинам, чтобы в этом убедиться. В большинстве из них вы с трудом отыщете что–то из белорусской литературы начала ХХ века. Дефицит, понятное дело, влияет на ценообразование. Но куда пропали миллионы экземпляров печатной продукции, выходившей до Великой Отечественной войны? Почему они так редко всплывают на рынке?


«Пiянэр» не вернулся с войны


Николай Николаев, заведующий отделом редких книг Российской национальной библиотеки в Санкт–Петербурге, подсчитал, что с 1921 по 1939 год в БССР вышло 14.744 книги общим тиражом 113 миллионов 61 тысяча экземпляров. В этой статистике не учтены издания, появившиеся в Каунасе, Москве, Ленинграде, Берлине. В Западной Белоруссии за тот же период напечатано всего 500 сочинений по–белорусски.


В ту пору каждая книга была произведением высокохудожественным — за оформление брались лучшие графики. Куда пропали ценные фолианты и брошюры? Есть 2 фактора, повлиявших на исчезновение огромного пласта национальной книжной культуры.


Фактор 1. Вероятно, многое превратилось в макулатуру во время «чисток» в 30–е и позднейшие годы. Известен, к примеру, «Список литературы, подлежащей конфискации из библиотек общественного пользования, учебных учреждений и книготорговли», изданный Главлитом в 1937 году. Были и другие документы, как, например, постановление ЦК КПБ «Об очистке библиотек, книжных киосков, магазинов и баз от устарелой и политически вредной литературы». К спискам прилагалась инструкция: «Уничтожение книг производить путем пропуска через резальные машины типографий. В райцентрах, где нет машин, сжигать». Нож и огонь не жалели ничего: шли в утиль академические словари, сочинения Купалы, Богушевича, Бядули, монографии Довнар–Запольского, Игнатовского, Карского и даже «Пытаннi ленiнiзму» тов. Сталина. Но репрессии коснулись лишь государственных фондов. А что же с частными коллекциями?


Фактор 2. Достаточно взглянуть на фотографии наших городов времен Великой Отечественной войны, чтобы не только представить масштаб уничтожения жилого фонда, но и осознать, как много пропало в сгоревших квартирах книжных собраний. Елена Сивакова, заведующая отделом комплектования фондов Национальной библиотеки, не сомневается:


— На современный рынок белорусской книги, изданной до 1941 года, несомненно, повлияли последствия войны. Накануне гитлеровского вторжения фонд национального документа (то есть всего, что издано на нашей территории) Госбиблиотеки имени Ленина состоял из 40 тысяч единиц. В 1945–м оставалось всего лишь 11 тысяч.


Алесь Суша, заместитель директора НББ по научной работе и издательской деятельности, добавляет:


— С весны 1945 года начался систематический поиск вывезенных в Германию книг. В 1947–м фонды достигли довоенного уровня, хотя многих изданий у нас не хватает до сих пор, особенно довоенных газет. Совокупный фонд национальных документов НББ насчитывает сегодня около 1 миллиона единиц хранения.


Недавно в Доме книги «Веды» сотрудники НББ приобрели скромную брошюру, выпущенную в 1931 году в Вильно, — «Як я стаў пiянэрам». Она из тех «единиц», которые отсутствовали в главном собрании страны со времен войны.


Наталья Маремуха, заведующая сектором ретроспективного комплектования и организации резервного фонда, отслеживает появление довоенных книг в букинистических магазинах:


— Все, что туда приносят, мы сверяем по нашему каталогу. Если чего–то не хватает — приобретаем. Но действительно ценные и уникальные экземпляры попадаются редко.


Тишка Гартный уехал в Брест


В Минске магазины с букинистикой можно пересчитать по пальцам одной руки: «Веды», «Вянок», «Эврика», «Букинист» и «Книжный салон». По моим наблюдениям, больше всего интересных поступлений появляется в «салоне». Порой попадаются и подлинные раритеты, как, например, сборник стихов «Урачыстасьць» Тишки Гартного (председателя первого Правительства БССР в 1919 году) — с автографом автора! Но редкий экземпляр 1925 года даже не был выложен на полку — его сразу приобрела Брестская областная библиотека имени Горького.


У Ирины Зубарь, товароведа «Книжного салона», есть свои наблюдения конъюнктуры рынка:


— Довоенные белорусские книги к нам приносят изредка. У нас есть несколько постоянных сдатчиков. Они обычно ставят приличные цены, понимая, что предлагают раритеты. Например, продается «Гiсторыя беларускай (крыўскай) кнiгi» Вацлава Ластовского, напечатанная в Каунасе в 1926 году, — весьма солидный фолиант. За 4 миллиона рублей его никто не был готов купить. Полмесяца назад «Мастацкая лiтаратура» переиздала труд Ластовского, и сдатчик оригинала сразу снизил цену на 500 тысяч.


Я попросил Наталью Маремуху проконсультировать, насколько действительно редка и ценна книга Ластовского. Она показала мне только что поступивший в дар НББ экземпляр, принадлежавший семье писателя Виталия Вольского:


— Это 6–й экземпляр «Гiсторыi», который есть в собрании НББ. Поэтому исключительно редким это издание назвать не могу. Более раритетным, как ни странно, для нас является брошюра «Як я стаў пiянэрам» — она у нас единственная.


Появилась недавно в салоне «Рунь» Максима Горецкого — сборник 1914 года. За полтора миллиона. Сотрудники НББ сверяют по каталогу и находят в своем собрании 3 экземпляра этой книги. Значит, делают вывод они, издание не столь эксклюзивно и его цена слегка завышена.


Ирина Георгиевна считает ценообразование довоенной книги сложной проблемой:


— Коль рынок не насыщен этим «товаром», то и говорить об объективных критериях оценки трудно. Недавно пришел покупатель и взял за 1 миллион 850 тысяч рублей подшивку журнала «Наш край» за 1928 год. Много это или мало? Я раньше в продаже это издание вообще не встречала. А тут целый годовой комплект!


В поисках утраченного


Любители родной словесности найдут в «салоне» произведения Купалы, Богдановича, Танка, печатные труды Карского, Пичеты, Сербова, научный сборник Института белорусской культуры, литературные и научные журналы. То есть довоенные книги, в принципе, появляются в продаже. Но за немалые деньги. К сожалению, многие экземпляры дефектные: без обложек, с вырванными страницами, подтертыми библиотечными штампами.


В НББ, восполняя довоенные фонды, не полагаются на букинистические магазины. Есть другие пути поиска утраченного.


Первый — дары библиотеке. Уходят из жизни известные ученые, литераторы. После них остаются большие личные книжные коллекции. Наталья Маремуха часто сталкивается с такими ситуациями:


— Еще при жизни собиратель мог приносить нам что–то с предложением купить. А потом приезжает его сын или внук с фургоном книг и просит: заберите! Ему нужно срочно сделать ремонт в квартире и сдать ее или продать, потому что сам он давно живет за границей. Бывает, наследники, осознавая ценность коллекций предков, передают их нам сознательно, чтобы сохранить для потомков. К нам до сих пор по частям поступают интересные публикации из библиотеки энциклопедиста Бориса Саченко, в последние годы фонды НББ пополнились раритетами из собраний Михаила Судника, Марата Ботвинника.


Второй путь восстановления белорусской коллекции — обмен с другими странами: договоры заключены с 215 национальными и университетскими библиотеками 50 государств. Однако Елена Сивакова пока что может привести лишь единичные примеры плодотворного сотрудничества.


Ирина Зубарь видит проблему нехватки старых белорусских книг еще в том, что не все осознают их ценность и поэтому просто не обращают на них внимания на книжных полках в собственных квартирах.


Всему свое время? Не скажите. До конца XVIII века в Белоруссии имя Франциска Скорины было почти забыто. Первыми «вспомнили» о нем зарубежные слависты. И «вернули» нам первопечатника. Но книги его до сих пор рассеяны за рубежом. В Минске лишь толика. В Полоцке — ни одной. В мире известно 360 экземпляров изданий великого земляка — только лишь в публичных собраниях. По неофициальным данным, в одной России находится 300 томов, учтенных и неучтенных: большинство из них никогда не вернется домой. Поэтому то, что имеем из книг ХХ века, нужно научиться ценить уже сейчас и внимательнее присмотреться к богатству, которое нас окружает.


Cо знанием дела


Михась Козловский, коллекционер:


— Самые редкие книги — изданные в БССР в 20 — 30–е годы. Даже западнобелорусские издания на рынке проще встретить. В советское время довоенная литература в букинистических магазинах появлялась часто. Думаю, дело в том, что еще были живы многие собиратели, известные деятели начала ХХ века. Можно было многое найти в Вильнюсе, а сейчас и там — пусто. Поэтому если вам попадется в руки книга той эпохи, ее нужно брать — возможно, никогда больше не увидите ее в продаже.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter