Зачем нужен «лимузин»

На Гомельщине избавляются от «психологии жертвы»

Как–то так повелось, что от хозяйств, оказавшихся в чернобыльской зоне, большинство людей не ждет экономических чудес. Ассоциации, которые возникают у обывателя при упоминании этих территорий, не слишком разнообразны — отселенные деревни, вялотекущая борьба за бытовые льготы да гуманитарная помощь, без которой, как считается, жизнь на пострадавших землях невозможна. А если и сеют–доят там что–то, так это исключительно, чтоб обеспечить видимость занятости — все равно, мол, и доход меньше, чем траты, и продукция «грязная». Какие уж тут экономические прорывы...

Не берусь определять, чьей заслугой является такой ущербный имидж. Другой вопрос — насколько он соответствует действительности. Да, Чернобыль далеко не облегчил нам жизнь. С 1986 года у нас было время, чтобы вдоволь погоревать по этому поводу. Кто–то столь увлекся этим процессом, что уже воспринимает его как стиль жизни. Другие нашли в себе силы принять новые условия как данность и постарались к ним приспособиться.

...От ферм совхоза «Комаринский» в Брагинском районе до ЧАЭС — километров 27. Про это обстоятельство здесь знают, но в заслугу себе не ставят. Просто работают, умудряясь быть более рентабельными, чем иные предприятия на чистых и в несколько раз более плодородных землях.

Так было не всегда. «Великая депрессия», наступившая после аварии, не обошла «Комаринский», который специализировался на производстве молока. Совхозные коровы паслись на «грязных» полях, давая соответствующий продукт. Однажды местное молоко вообще установило никому не нужный национальный рекорд по содержанию стронция. Удои такого молока падали, как и привесы, — на окрестных песках много не нагуляешь. Кроме того, возить продукт приходилось за 60 километров, что и вовсе доводило его себестоимость до неприличных величин. Кадры, вопреки расхожей сталинской формуле, решали в основном, куда податься подальше отсюда. Директора менялись со средней интенсивностью раз в полтора года.

Григорий Анопреенко, пришедший в «Комаринский» в 94–м, на посту руководителя задержался дольше обычного. Он первым усомнился в правильности пути, которым хозяйство по инерции двигалось уж много лет.

В «Комаринском» купили нескольких симментальских быков и незатейливо принялись скрещивать их с традиционными молочными коровами черно–пестрой породы. Так начинался революционный для хозяйства переход на мясное животноводство. Позже «симменталов» сменили новомодные быки–«лимузины» и, как говорится, процесс пошел. В 2001 году подоспела государственная программа переспециализации хозяйств в загрязненных районах. Разработанный учеными из Института радиологии комплекс действий позволил закрепить успех, выделенные под это государственные деньги были потрачены с умом и хорошей отдачей — за последние несколько лет в «Комаринском» забыли, что такое нерентабельная говядина.

В условиях отдельно взятого хозяйства и пресловутой 30–километровой зоны мясо оказалось во всех отношениях выгоднее молока. Потребление электроэнергии сократилось вчетверо уже за счет того, что не нужны доильные аппараты, холодильники, титаны. Благодаря модному нынче беспривязному содержанию скота отпала необходимость в транспортере для уборки навоза. Фактически, затраты энергии на содержание полутора сотен голов исчерпываются шестью 60–ваттными лампочками. По мясной продуктивности «лимузины» и их помеси, конечно, превосходят «черно–пестрых» собратьев (что, в общем, понятно — задачи у пород разные).

— Вдвое выросли привесы, вдвое упал удельный расход кормов, почти втрое — падеж, наполовину — нагрузка на работников, — загибает пальцы Анопреенко на фоне мощных рыжих «лимузинов», которые сурово «колесят» по загону и подозрительно разглядывают нас.

И главное, в отличие от молока, которое во многих случаях годилось разве что на выкармливание молодняка, мясо укладывается в нормы по показателям радиоактивности.

Достижения хозяйства были признаны — с 2003 года одна из ферм носит статус племенной. Сегодня в «Комаринском» 2.840 голов крупного рогатого скота, более половины — порода «лимузин» и ее помеси, близкие к чистокровным животным.

Теперь надо производство расширять, успех развивать. При этом проблем хватает — мало места, не хватает кормов... Но, как говорится, кто–то ищет причины, кто–то — способы. Надо восстанавливать старые помещения для скота, создавать нормальные пастбища, готовить собственные молодые кадры с высшим образованием...

Опыт «Комаринского» — не единственный пример того, как люди сумели изменить привычный и не слишком продуктивный порядок вещей. В соответствии с разработками ученых Института радиологии, до 2007 года переспециализацию должны завершить еще шесть хозяйств Гомельщины — каждое в соответствии с индивидуальными особенностями.

Пострадавшим районам сегодня позарез нужны инвестиции. А инвесторам нужны конкретные проекты. Чтобы получить эти деньги, мы должны доказать миру свою состоятельность, для начала отказавшись от «психологии жертвы».