Территория пансионата совсем небольшая.
Желающих больше, чем ожидалось
Автомобиль сворачивает в деревню Юхновка под Минском. Желтый двухэтажный коттедж за высоким добротным забором, в котором разместился пансионат, выглядит как обычный загородный дом. К двери ведет выложенная плиткой дорожка между ветвистых туй, справа — пара деревянных скамеечек. Придворовой территории, что называется, с пятачок, но есть где посидеть и подышать свежим воздухом.Дом владельцу пансионата, индивидуальному предпринимателю Артему Бутеру, не принадлежит. Он его арендует. Открывая пансионат для престарелых, предприниматель опирался на опыт своих знакомых, имеющих подобные заведения в России и Украине. Сам в социальном бизнесе тоже не новичок — за плечами восемь лет организаторской работы в сфере реабилитации наркозависимых и алкоголиков.
— Открывая пансионат, я даже не предполагал, что найдется столько желающих устроить сюда своих пожилых родственников, — говорит Артем Бутер. — Целенаправленно поиском клиентов я не занимался, только создал сайт в интернете. Все места заполнились в течение первых трех месяцев. А люди продолжали звонить, интересоваться, рассказывать свои жизненные ситуации, хотелось им помочь.
В итоге в деревне Заболотье Минского района предприниматель открыл второй пансионат, а затем и еще один — в черте столицы. Сегодня в общей сложности там проживают около 80 постояльцев. Свободных мест нет.
Младшая группа в 90 лет
Заглядываем первым делом в кухню-гостиную. Здесь просторно, мягкие диваны, широкоформатный телевизор на стене, у окна большой обеденный стол. У плиты хлопочет повар. В меню сегодня гороховый суп, тушеные куриные желудки с гарниром, салат.
В комнатах — по 2—4 человека.— Питание пятиразовое, диетическое, почти как в детском саду, — показывает на вывешенную на стене распечатку с рационом сиделка Вера Семенюк. До того как сюда устроиться, она работала сиделкой в другом заведении, сама мать пятерых детей.
Над тарелками склонились пять старушек — махонькие, беленькие, настоящие божьи одуванчики. Еще одну, в платочке, замечаю не сразу — хрупкая фигурка буквально утонула в большом мягком диване: она пьет чай из кружки и смотрит на экран.
На приветствие ни одна из них не отозвалась.
— Наши девочки «ясельной группы», — представляет их сиделка Вера и поясняет: — Так мы называем бабушек с деменцией (старческим слабоумием. — Прим. авт.). Этот диагноз здесь чуть ли не у каждого второго постояльца. За ними глаз да глаз нужен — могут и провода повыдергивать, и в розетку залезть, как малые дети...
Возраст здешних 22 постояльцев — от 80 до 92 лет. Большинство с инвалидностью. Есть двое лежачих — после инсульта и перелома шейки бедра. Остальные могут передвигаться, но в основном пользуются ходунками, чтобы исключить риск падения и переломов. Чтобы облегчить самостоятельное передвижение и обслуживание, и санузлы, которых здесь два — по одному на этаж, оборудованы специальными поручнями и держателями. А вот спуститься без посторонней помощи с этажа на этаж проблематично — лестницы деревянные, узкие и довольно крутые. Понятно, что коттедж строился без учета потребностей маломобильных стариков.
«Сама откладывала на пенсию»
Сиделка Вера СЕМЕНЮК: «Большинство постояльцев передвигаются с помощью ходунков».
Общительная Анна Александровна, или как ее здесь называют Аннушка, рассказывает, что на лето она уедет жить на дачу. Здесь только зимует. Пока живет на даче, откладывает часть денег с пенсии в 470 рублей себе на проживание в пансионате. Остальное доплачивает сын.
Аннушка рассказывает свою историю, как сюда попала:
— Когда муж умер, я из деревни уехала, пожила у сына года два, но там внуки уже взрослые, каждому по отдельной комнате надо, а тут и правнучек родился, что я, старая, там тереться буду с ними, не хочу быть в тягость. А здесь у меня и общение, и кормят хорошо, и даже любимым делом помогают заниматься — вязанием. Спицы мне купили, я за зиму двадцать пар носков связала. Вон и соседка моя в красных — видите? Это моих рук дело! А родственники меня навещают, обижаться грех.
— Мы тут поправились! — вдруг неожиданно присоединяется к разговору соседка и смеется: — Пора к лету садиться на диету!
Полковник принял решение о ПМЖ
Несмотря на то что пансионат под Минском, минчан здесь почти нет. Привозят постояльцев из Витебска, Гродно, Бреста, Минской области. У многих высшее образование. Есть несколько бывших педагогов, инженер, полковник в отставке и профессор физико-математических наук.Стоимость месячного проживания в пансионате — около 700 рублей. Оплата производится помесячно электронным платежом. В основном устраивают сюда своих пожилых родственников дети, племянники, сестры или братья. Они, как правило, и оплачивают содержание в пансионате. Некоторые дети здешних постояльцев находятся за границей — в Израиле, России, откуда и переводят средства. Общаются с родителями по скайпу, навещают время от времени.
Заходим в просторную комнату, где обосновались трое «мальчиков», один из них в инвалидной коляске. Интересуюсь, как им здесь живется. В ответ Дмитрий Ильич — полковник танковых войск в отставке — берет в руки гитару и затягивает шансон.
— Да ну, брось ты это, — прерывает его товарищ по комнате. — Давай что-нибудь приличное.
Дмитрий Ильич проводит пальцами по струнам и красивым бархатным голосом заводит романс «Белой акации гроздья душистые».
— Он у нас талант, лауреат всесоюзного конкурса художественной самодеятельности, — говорит сиделка Вера. — Не дает никому заскучать.
Он единственный из постояльцев, кто самостоятельно позвонил владельцу пансионата и, как сам формулирует, «принял решение о своем ПМЖ». У Дмитрия Ильича есть дети — две дочери, но они обе работают, а ему одному оставаться в квартире уже небезопасно: давление стало прыгать до 220, плюс развилась деменция.
Комфорт, но без медиков
Кстати, в пансионат можно заселиться на любой срок. Вначале договор заключается на месяц и, если всех все устраивает, продлевается на более длительный период по договоренности. Сам подопечный, если он в здравом уме, тоже подписывает документ, давая согласие на уход.
Санузел — на каждом этаже, оборудован поручнями и держателями.Попасть сюда проще, чем в государственный интернат общего типа. Но и здесь установлен свой список противопоказаний. Главное препятствие — агрессивное поведение. Не принимают и больных с тяжелыми формами сахарного диабета, с гнойными пролежнями, у кого есть стомы (искусственно созданные отверстия в теле для обеспечения дыхания, питания, выведения и других жизненно важных функций. — Прим. авт.), страдающих туберкулезом или другими заразными заболеваниями, алкогольной зависимостью и курильщиков. Последнее условие — из соображений пожарной безопасности.
Сиделки со своими подопечными находятся постоянно — они работают здесь по сменам в пять суток. Моют, кормят, убирают, могут измерить давление, сделать внутримышечную инъекцию, следят за приемом лекарств, если родственники привозят медикаменты и врачебные предписания. Отлучаться нельзя даже в магазин. Продукты и все хозяйственные товары заказывают по интернет-доставке.
— И грубое обращение с подопечными у нас просто исключено, — утверждает сиделка Вера.
— Если сравнивать с государственным интернатом, так в доступности мы выигрываем, но уступаем в медицинском сопровождении, — признает владелец пансионата. — Если кому-то из постояльцев плохо — звоним в «скорую помощь». В Юхновке есть амбулатория, там все наши постояльцы закреплены. Когда был сезон простуд и гриппа — вызывали сюда врача.
По аналогии с российской и украинской практикой Артем Бутер обращался в областную больницу, чтобы заключить договор на медобслуживание. Но, как оказалось, в нашем законодательстве такой формы сотрудничества не предусмотрено.
— У меня только спросили: «Ваши бабушки — граждане Беларуси?» Я ответил: «Да». — «Ну, мол, тогда, если что случится, обращайтесь за помощью, как все». Поэтому если постояльцу требуется госпитализация, отвозим его в профильный стационар.
В целом Артем Бутер отмечает, что для социального бизнеса в стране сейчас достаточно благоприятные условия и это во многом позволит людям, испытывающим трудности с уходом за немощными родственниками, решать свои проблемы.
— Это совершенно другого рода бизнес, чем, например, колбасу продавать, — говорит предприниматель. — Но когда дело сопряжено с помощью другим, оно еще дает и моральное удовлетворение.
ЦИФРА
В стране 22 государственных дома-интерната для престарелых и инвалидов общего типа и 50 — психоневрологического профиля. В них проживают более 17,5 тысячи человек.
Нужен ли регламент?
Если вы поселяете пожилого человека в частный пансионат, все условия его нахождения там должны быть четко прописаны в договоре об оказании услуг с индивидуальным предпринимателем или юрлицом. При этом пожилой человек — при условии, что он дееспособный — дает свое письменное согласие на уход за ним. Договор, по сути, единственный документ, который при необходимости поможет разрешить конфликтную ситуацию и защитить права немощного человека.Это подтвердила заместитель начальника главного управления социального обслуживания и социальной помощи Минтруда и соцзащиты Татьяна Федорова.
Правда, не исключено, что в недалеком будущем такой регламент может появиться. При Минтруда и соцзащиты создана рабочая группа по разработке проекта Закона «О социальном предпринимательстве».
— Будет это отдельный законопроект, посвященный вопросам социального предпринимательства, как в соседней Литве, или же поправки в закон о малом и среднем бизнесе и другие нормативные акты, как в России, — вопрос пока изучается и обсуждается, — комментирует член Постоянной комиссии по труду и социальным вопросам Палаты представителей Национального собрания Жанна Стативко. — Но можно уже говорить о том, что сейчас рассматривается введение такого понятия, как социальное инвестирование, предусматривающее вложение средств бизнеса в решение социальных проблем общества.
Появление частных домов-интернатов Жанна Стативко расценивает как важный шаг в развитии общества.
Жанна Стативко констатирует, что пока белорусские частные дома-интернаты не могут предоставить того полноценного сервиса, который есть в государственных домах-интернатах и включает медицинскую поддержку, организацию разнообразного досуга. А кое-где оставляет желать лучшего и качество самих социальных услуг.
— Мне доводилось быть в одном из частных пансионатов, где в комнате проживали восемь пенсионеров, а к самому зданию невозможно было подъехать из-за отсутствия нормальной дороги, — рассказывает эксперт. — Согласитесь, это не тот опыт, который нужно ставить в пример и распространять.
Огрехи, безусловно, можно списать на издержки становления. Однако с развитием малого бизнеса вопросы нормирования, качества услуг в социальной сфере будут только актуализироваться.
— Создавая нормативные акты, с одной стороны, нужно избежать излишнего вмешательства и контроля представителей бизнеса, — считает Жанна Стативко. — А с другой стороны, полное отсутствие внимания может привести к разного рода злоупотреблениям. Ведь, к сожалению, нельзя гарантировать, что, руководствуясь только договором с ИП или юрлицом, родственники будут самостоятельно отслеживать, как ухаживают за старым человеком. Сегодня не редкость ситуации, когда людям, загруженным работой, проще заплатить деньги, чем часто навещать, особенно если интернат находится далеко.
По мнению депутата, оптимальным вариантом в решении вопроса качества социальных услуг со стороны предпринимателей было бы введение лицензирования. То есть на этапе основания того же частного дома-интерната индивидуальный предприниматель должен обеспечить ряд требований, которые необходимы для создания условий содержания маломобильного человека, имеющего проблемы со здоровьем, например, наличие элементов безбарьерной среды, помещений, где будет исключена скученность, прием на работу сиделок и другого персонала с соответствующей подготовкой и т.д.
— Государство сегодня готово оказывать поддержку малому и среднему бизнесу в предоставлении социальных услуг, — подчеркнула депутат. — Механизмы такого взаимодействия, например, в формате государственного социального заказа, государственно-частного партнерства, будут обсуждаться и могут быть закреплены документально.
kozlovskaja@sb.by
Фото автора
