За строкой листа ожидания

За последние 10 лет у нас в стране выполнили 540 операций по трансплантации печени: первый донорский орган врачи 9–й минской клинической больницы пересадили 31–летнему пациенту 3 апреля 2008 года. А в 2012 году специалисты замахнулись уже на комплекс «печень–почка»: самая длительная на тот момент в истории Республиканского научно–практического центра трансплантации органов и тканей, 17–часовая операция прошла успешно. Что интересно, опыта в проведении таких комплексных трансплантаций у наших хирургов до этого не было. Они не стажировались у коллег за границей, тактику выбрали самостоятельно, работали четко, скрупулезно просчитывая каждый свой шаг, от первого разреза и до последнего шва. Уже тогда, оценивая перспективы развития трансплантологии в стране, директор РНПЦ Олег Руммо подчеркнул: в Беларуси готовы выполнять операции любого уровня сложности, и для этого есть все — высокотехнологичное оборудование, методики, а главное — кадры. Но, увы, нет достаточного количества донорских органов.

Сегодня в листе ожидания, скажем, пересадки печени — более 70 человек, а подходящих органов в разы меньше. Выходит, у многих пациентов, болезни которых подошли к терминальной стадии, так и не появляется шанса... Как быть? В том числе и на этот вопрос наши специалисты и их иностранные коллеги пытались найти ответ во время международной научно–практической конференции «10 лет трансплантации печени в Республике Беларусь: этические проблемы, итоги и перспективы», прошедшей на днях в Минске. Пришли к такому выводу: самое время расширять пул живых доноров — к родственникам «первой линии» добавлять двоюродных и троюродных братьев и сестер, племянников. Дать ли зеленый свет неродственным пересадкам, ведь порой жертвовать готовы друзья, знакомые? Увы, тут альтруистические настроения зачастую вызывают сомнения — больше всего медики не хотят, чтобы органами стали торговать, словно на рынке... По разным причинам пока невозможно у нас и так называемое кросс–донорство — когда донорами «меняются» вовсе незнакомые люди. Что если у одного операция пройдет успешно, а у другого — нет? И как, к примеру, быть, если качество органов разное? Множество этических моментов нужно досконально изучить. И все же именно сейчас мы на новом витке: законодательная база для проведения подобных трансплантаций уже формируется. Совсем скоро на рассмотрение в Парламент поступит новый законопроект о трансплантации органов и тканей.

А пока врачи ищут пути, каждому из нас нужно бы прислушаться к себе: готов ли я спасти чью–то жизнь, рискуя собственной? К сожалению, даже близкие родственники к такому не всегда готовы. Нередки случаи, когда мать наотрез отказывается отдать почку дочери, а сын — поделиться частью печени с отцом. Есть ли на это моральное право — сложный вопрос. И в мире на него отвечают по–разному: уровень живого донорства в Европе колеблется от 20 до 40%, а в странах Юго–Восточной Азии достигает 50 —– 60%. У нас этот показатель пока еле дотягивает до 7%. Может, все еще впереди?

meleshko@sb.by