Вчера в четыре часа утра закончился экстренный саммит стран еврозоны, после которого к телекамерам вышли слегка помятые от бессонной ночи немецкий канцлер и французский президент. Черный галстук Саркози подчеркивал драматизм ситуации. Твердо сжатые губы усталой, но довольной Меркель сигнализировали, что способ, должный отвести Грецию от долговой пропасти, а ЕС от распада, найден. Лидеры двух крупнейших стран еврозоны огласили главный итог ночного совещания. Греции спишут 50 процентов ее долга, а это примерно 100 миллиардов евро. Еще на 100 млрд. евро ей предоставят кредит. Наконец, специально созданный Европейский фонд финансовой стабильности возрастет до 1 трлн. евро благодаря страхованию облигаций стран–должников.
Вот такие результаты 10–часового переговорного марафона в ночь на четверг. Не знаю, как у кого, но у меня осталось впечатление четкого дежа–вю. Только цифры мелькают, как в калейдоскопе: 100, 440, 1 триллион...
И это все?! А где новые идеи? После всех разговоров о том, что Евросоюзу нужно твердое и дееспособное экономическое правительство? Что европейская экономика больше не может развиваться в условиях бесконтрольной накачки финансового пузыря? Что европейская демократия катастрофически уступает место финансовой олигархии и с этим надо что–то срочно делать? Ведь сегодня десяток банков полностью контролируют финансовые потоки целых государств. Суверенитет Греции, к примеру, ничего не значит, потому что за нее ее судьбу минувшей ночью решили банкиры, держащие в своих портфелях греческие долги. И что тогда означает демократия, предполагающая «один человек — один голос»? Человека сегодня в этой формуле нет, а на деле главный избиратель — деньги.
Вот какие вопросы задает сегодня своим лидерам простой европейский гражданин. Осознанно и неосознанно, но он бунтует против нынешней модели. Конечно, неосознанный бунт, как мы видели это в Лондоне или Риме, — страшен. Но звучат ведь и трезвые голоса. Туроу, профессор Массачусетского технологического института, отнюдь не социалист, прямо утверждает, что нынешний Запад — это, скорее, господство олигархических клик, чем демократии. А его коллега, экономист и политик Линдон Ларуш считает, что сейчас надо срочно и по–новому включать мощные производительные силы для того, чтобы облагородить весь мир. Построить инфраструктуру всей планеты. Провести транспортные артерии, а на них построить новую промышленность на высоких технологиях. Вовлечь туда массу людей.
Уже давно всем разумным людям ясно, что долговой, или системный, кризис, который случился в Европе, вынуждает искать системного же ответа. Невозможно напечатать еще триллион желтых и зеленых бумажек и решить, что можно жить дальше по–прежнему.
Но именно это минувшей ночью и произошло. Никаких системных решений. Даже бедного Ромпея не назначили главой экономического правительства...
Почему мировые лидеры не могут предложить сегодня нового решения? На этот вопрос сегодня есть два ответа, и оба плохие. Не могут. Не хотят.
Не могут, потому что цивилизация движется по сильной инерции. А новые технологии и новые производительные силы, о которых мечтает Линдон Ларуш, еще не созрели. Да что там говорить, посмотрим даже на самих себя — многие ли хотят сегодня вернуться к протестантской этике разумного и созидательного труда? Или все–таки преобладает желание красивой и богатой жизни любой ценой?..
Допустим, такие люди и такие политики, которые хотят изменить безумный круговорот денег в природе, есть. Кстати, даже в правительстве немецкого канцлера, правда, Шредера, а не Меркель, был такой министр экономики по фамилии Лафонтен, который хотел ограничить финансовые транзакции более чем на 300 миллионов евро. И что же? Его выгнали из правительства через шесть месяцев.
Я не люблю разговоров в духе теории заговоров, что нами правит некая тайная олигархическая клика, но... Нынешние политики слишком уж напоминают марионеток на службе мегакапитала. Им платят — они озвучивают пустые «антикризисные меры». Признали же на днях ведущие международные институты, что мировой экономикой правят 147 суперкомпаний. А на одной из научных конференций прозвучала цифра: в мире крутится 4 квадрильона долларов, в то время как мировой ВВП составляет всего лишь 65 триллионов. Денег во много раз больше, чем материальных благ. За ними стоят люди, которые живут здесь и сейчас.
И им гораздо легче в одну ночь отстегнуть Греции 100 миллиардов, чем что–то менять.
