– Олег Дмитриевич, как появилась космическая станция «Мир»? Слышал, как вас называли ее «крестным отцом».
– Воспринимаю это как шутку. Я всегда относился и сегодня отношусь к космосу как к новой среде обитания человека. Как министр общего машиностроения боролся за Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, открывшее дорогу в небо орбитальному комплексу «Мир». Он нами мыслился как ступень в освоении межзвездного пространства. Как постоянно наращиваемый модулями город.
Первый модуль родился благодаря самоотверженному труду конструкторов и рабочих НПО «Энергия», завода им. Хруничева, многочисленных КБ, НИИ и предприятий. Он весил примерно 20—22 тонны. И на орбиту был запущен с космодрома Байконур ракетой «Протон».
Насколько я помню, на «Мир» было доставлено 7 блоков. Станция представляла непреходящую интеллектуальную и научную ценность. После 15 лет работы на орбите первый модуль для науки был просто неоценим. Мы до сих пор не знаем, как экстремальная среда космоса в течение столь длительного времени действует на материалы. Только поэтому хотя бы первый блок следовало вернуть на землю для исследований. После смерти человека вскрывают, чтобы узнать, от чего он умер. Набираются опыта. А здесь вполне работоспособную станцию утопили с закрытыми глазами, не зная космических болезней, с которыми нам так или иначе придется встречаться в будущем.
– Нас убеждают в том, что космос «слишком прожорлив». Так ли это?
– Сначала о том, что мы могли. Совершенно уникальной ракетой «Энергия» мы могли послать человека туда и вернуть обратно. Вот ведь на что замахивались! И проработки такие были, и техника позволяла. Этой ракетой мы вообще создавали другую размерность: один блок массой 105 тонн! Представляете «Мир», собранный из таких модулей?! Это целый космический город и стартовый комплекс. Мы планировали модернизировать эту ракету, чтобы она могла выводить на опорную орбиту (250—300 км) груз весом в 200 тонн.
Наш беспилотный «Буран» был способен доставить в космос 20—25 тонн. Взять «клешней» спутник, погрузить в свое чрево, опустить на землю, чтобы конструкторы могли его перепроверить, переоснастить и отправить обратно на орбиту трудиться на благо народа. Помните, как наша «птичка», вернувшись из поднебесья, элегантно опустилась на посадочную полосу с точностью один метр? Прием в автоматическом режиме, без человека на борту!
Но, как известно, пришел Ельцин с командой неандертальцев, которые стали все крушить. Как в экономике, промышленности и науке, они и в космосе отбросили Россию на десятилетия назад. Тут же явился Сорос и принялся за гроши скупать заложенные в системе «Энергия—Буран» ноу-хау.
Теперь о том, насколько «прожорлив» космос. Чтобы построить эту систему, нам пришлось создать примерно 85 совершенно новых и уникальных материалов, которые могли бы работать в экстремальных условиях космоса. По ряду качественных характеристик они на порядок превосходили существовавшие аналоги. Конечно, это дорогие материалы, но потом они шли в народное хозяйство, становились достоянием цивилизации и давали человечеству колоссальный выигрыш во времени.
