Подобное происходит даже в сообществах, где все относительно миролюбивы. Тем более сложно смиряются с тем, что кто-то может быть совершенно иным в среде, где свойственны бесчеловечные формы решения вопросов. Как это и происходило в пограничной зоне со стороны Польши. Судя по тому, что рассказывал вчера на пресс-конференции Эмиль Чечко, там и правда довольно жестко пытались «шлифовать» под себя тех, кто не вписывается в их жестокую картину мира. Как тут решиться рискнуть и остаться верным себе, когда окружение подавляюще поступает бесчеловечно и эта тенденция уже давно стала характерной нормой?!
По словам Чечко, на польской стороне возле границ с Беларусью творится ужасающее беззаконие. Там расправляются с людьми. Живыми. Настоящими. Кому-то тоже неудобными. Просто расстреливают и всё. Одни делают это без сомнений и колебаний, словно так поступали всю жизнь. Другие истерзаны совестью, но решиться проявить свое несогласие люди не могут. Они запуганы тем, какую жестокость там наблюдают. Ведь если сообщество так легко все это время вычеркивало из жизни неудобных, расстреливая их у других на глазах, то что мешает им и своих неугодных «убирать» таким же образом? Тем более что они уже слишком много знают и представляют угрозу для остальных участников озверевшего сообщества.
Страшно противопоставлять себя тем, кто сильнее. Еще больше пугает, когда за свое слово против можно поплатиться здоровьем или собственной жизнью. Потому что какая разница тем, для кого насилие давно стало чем-то в порядке вещей?! Они мстительны и никогда не прощают тех, кто пытается им возразить или угрожать их благополучию.
Для польской стороны Эмиль Чечко — дезертир и предатель. Глазами наших людей он — очевидец, которому есть что сказать о бесчеловечности своего польского руководства. От подробностей волосы встают дыбом и становится жутко не по себе от того, что люди вообще способны поступать так.
Но через время мы все отведем глаза от экранов и поле зрения постепенно заполнит привычная повседневная жизнь: лица родных и друзей, работа, заботы, все тот же дом и знакомый пейзаж из окна… А с чем в это время останется наедине Эмиль, когда погаснут софиты и некому будет рассказывать?
Нет сомнений, что и ему было страшно, но массовые расстрелы беженцев оказались за гранью, чтобы продолжать в этом участвовать. И пережитый травматичный опыт, скорее всего, еще долгое время будет вызовом психологическому самочувствию польского солдата. Такое сложно забыть, оно нередко в кошмарах снится. Потому что адекватная психика никогда не сможет принять за норму убийство.
Для руководства Чечко его откровенность теперь означает повод обидеться и затаить злобу. Для нас — повод еще раз поразмышлять о лицемерии Запада и смелости простых людей об этом сказать.Фактически, придав огласке факты о беззакониях на границе Польши, Чечко осознанно вычеркнул себя из привычной жизни. Отказ исполнять приказы не оставлял человеку шансов продолжать оставаться у себя на родине. Хоть он, по его словам, и не перестал быть патриотом. В западных странах такой феномен называется свободой слова.
Увы, но такая «свобода», видимо, порой вынуждает человека расставаться со всем плохим и хорошим, что было в его прежней жизни. Почти обнуляться, словно бы родился вчера, но жить с грузом воспоминаний, будто хлебнул опыта за десятерых.
Вот что заставляет людей принимать убийство за норму — уже совсем иная история. Однако она точно не про свободу, не про демократию или уважение к чьей-то жизни, о которых так много рассказывала нам польская сторона. Очевидно, им в первую очередь было бы неплохо для начала разобраться в себе. Внутри проблем своей страны. А потом уже злословить про Беларусь.
