Как Саша покинул родину
— Наш отец, Сергей Николаевич Лазарев, художник по профессии, увлекался фотографией и очень много снимал. Вот мы с родителями на озерах, вот Саша рыбачит, а вот мы с ним и мамой. У нас было огромное количество Сашиных фотографий! А недавно я бросился искать и ничего не нашел. Какая-то мистика! Несколько ящиков отцовских фотографий — весь наш семейный архив — испарились. Это же удар по семье, мне нечего после себя оставить…
Смотрю на эти оставшиеся снимки, вспоминаю любимых людей, которых уже нет рядом… Ну давайте о моем брате поговорим. Сашу я не просто любил, я его обожал. Он старше на шесть с половиной лет. И долгие годы я смотрел на него снизу вверх.
Из-за разницы в возрасте в пору моего детства мы не пересекались. Я вообще с трудом его помню, пока рос. Никаких подзатыльников от старшего брата не получал, мы никак не взаимодействовали. Ощущение, что я был у мамы с папой один. А Саша появлялся лишь иногда: пришел-ушел. Хотя такого не могло быть, он ведь тоже ребенком был. И жили мы вчетвером в одной комнате в коммунальной квартире на Среднем проспекте. Было тесно, а папа еще к тому же дома писал картины. Можете себе представить! Но память стерла мелкие подробности тех лет.
Александр Лазарев (1960-е)Александра обожал наш отец и очень им гордился. Ведь в семье актеров до него не было, кроме дальнего родственника еще в царской России, артиста оперетты где-то в Оренбурге. По отцовской линии наши предки из железнодорожных рабочих. По маминой — домостроители с Волги. Другой пласт людей! Отец, правда, оказался в творческой среде. Приехал в Петербург молодым парнем еще в 1920-е годы, поступил в Академию художеств. Его оттуда пару раз вышибали за поведение, а потом брали вновь — за талант. Он был сильным художником, учился у Павла Филонова. Танцор, гуляка, импульсивный, эмоциональный, острый, взрывной. Причем маленького роста. Брат не в него. Во дворе Сашу звали Гулливером — он же был под 190 см. Характером в мать — мягкий, бесконфликтный, покладистый. А я как раз в отца. Родные братья, а получились разной конфигурации. Мы антиподы!
— То, что Александр собрался податься в актеры, сильно удивило семью?
— Родители, когда узнали, были в растерянности. Никто не ожидал. Саша прекрасно читал стихи. Маяковский был его коньком. Мы оба выросли за кулисами Александринского театра, где наша родная тетка Раиса заведовала костюмерным цехом. Мы с Сашей все спектакли пересмотрели, хотя не вместе ходили, в разное время. И всех великих видели на сцене и в жизни: Черкасова, Меркурьева, Толубеева, Симонова… О том, чтобы идти в актеры, никогда и речи не было. И даже мысли! Ни у него, ни у меня. Саша говорил: пойду на завод краснодеревщиком, они прилично зарабатывают. Все решил случай. Гуляя по Ленинграду, брат увидел объявление на столбе о выездном наборе Школы-студии МХАТ и пошел на прослушивание. Они, кстати, там с Толей Ромашиным познакомились и вместе поступили. Спустя годы выяснилось, что у Толи есть брат, тоже артист. История та же, что у нас: Толя уехал в Москву и стал известен на всю страну, а брат остался в Питере, работал в «Ленконцерте».
Александр перебрался в Москву в 1955 годуПомню, как мы провожали Сашу в Москву всей семьей. Мне казалось, он уезжает далеко-далеко. Где Ленинград, а где Москва! Это сейчас города разделяют всего три с половиной часа на «Сапсане», а тогда это были разные миры. Ленинград в 1950-е годы был не таким, как теперь. По сути провинция. Мы в семье шутили: Саша покинул родину.
В семье не говорили о трудностях
— Первый раз в столицу я попал спустя несколько лет, когда оканчивал школу, а брат был актером Театра Маяковского, где всю жизнь и прослужил. Он играл главную роль в «Иркутской истории» по Арбузову. На спектакль рвалась и московская, и ленинградская публика, работали при аншлаге. В тот вечер, когда я из зрительного зала смотрел на Сашу, решилась моя судьба. Папа мечтал, что я продолжу его дело, стану художником, сам я собирался на биологический факультет. Но увидел брата на сцене — и больше ни о чем не мог думать, как только о том, что тоже хочу быть артистом.
Родители Юрия и Александра с внуком Шуриком, Лазаревым-младшим (начало 1980-х)— Столица затянула Александра Сергеевича?
— Саша по-прежнему любил наш город и часто приезжал домой. Мы даже пару раз в отпуск все вместе ездили: папа, мама и мы с Сашей. Или гуляли с ним по питерским набережным, подняв воротники пальто от ветра, или шли в Эрмитаж. Он в нем редко бывал, а я там практически жил. Меня живопись всегда увлекала. Добредем до Дворцовой площади, Саша и говорит: «Ну его, музей! Пойдем назад?»
Длинный, худой, чернявый, то ли армянин, то ли цыган, он постепенно менялся, в нем появлялся лоск. Уехал-то простым парнем… Позже, когда он с театром приезжал на гастроли в Европу, местные газеты о нем писали: «русский Ив Монтан». Шарм был даже в его неуклюжести. Хотя по сцене он двигался потрясающе.
К его приезду мама жарила огромное количество котлет, накрывала шикарный стол. Я смотрел на брата жадными глазами, сидя в уголочке, мама бегала между кухней и комнатой, а два гиганта мысли — брат и папа — заводили разговор о театре, об искусстве.
В нашей семье вообще никогда не обсуждали трудности и быт — беседы шли о музыке, поэзии, литературе, театре, живописи.
До последнего мама с папой друг другу читали вслух, сидя рядышком на диване, Толстого, Чехова, Фенимора Купера.
Саша приезжал с новыми веяниями из Москвы, а отец жил с устоявшимися убеждениями о жизни, театре, в котором понимал многое. Раньше в художественной академии учили очень хорошо, выпускники были грамотными с точки зрения творчества людьми. И начиналось: «Папа, ты отстал, ничего не понимаешь». Спор переходил в папин крик, отец хлопал дверью и выходил из комнаты.
Еще помню их разговоры о папином творчестве. Саша говорил: «Пиши в стиле модернизма — твои работы возьмут в музеи, ты заработаешь уйму денег». «Мне интересна страдающая женщина, под ветром идущая, а не этот ваш модернизм», — отвечал папа.
— Сергей Николаевич был бессребреником?
— Не сказал бы. Мы жили прилично, отец по тем временам неплохо зарабатывал. Выполнял заказы Москвы — писал портреты великих. Ушел от свободной жизни художника, чтобы прокормить двух оболтусов, как он говорил. Пока Саша учился в театральном, папа посылал ему каждый месяц деньги. А мама жарила котлеты и передавала свертки через проводников. Студенты жили бедно.
— Александр снялся в кино в 23 года в картине «Вольный ветер». Вы были на премьере?
— 1961 год… В то время кино — это было что-то невероятное. Да еще брат в главной роли! На всех ленинградских афишах Саша с красивой партнершей — актрисой Лионеллой Скирдой (впоследствии Пырьевой. — Прим. «ТН»). Первый раз этот фильм я посмотрел в кинотеатре «Родина» на Караванной. Ну что? Восторг! Отец смотрел картину много раз и даже фотографировал с экрана. Потом были «Цветы запоздалые», «Еще раз про любовь» — после этого фильма Саша проснулся знаменитым.
Интересно, что, с точки зрения брата, в кино у него не случилось такого прорыва, как в театре. На сцене он сыграл свои лучшие роли. Понять это трудно, ведь фильмография Лазарева насчитывает сотни лент. О том, что было у него на сердце, говорит такая история. Однажды Саша шел по студии «Мосфильм», навстречу — Бондарчук. Саша: «Здравствуйте-здравствуйте! Сергей Федорович, мой брат у вас уже в двух картинах снялся. А чего вы меня не зовете?» — «Да, снялся. И еще собираюсь Юру пригласить. Ну, Саш, так получается…»
И вот «так получается» у него всю жизнь…
Саша — артист милостью Божьей. Почему с такими невероятными данными он снимался не там, где мог бы? Ответа нет. Фильмов много, но не все шедевры. Я снимался у больших режиссеров, того же Бондарчука, а он нет. Почему Каренина не сыграл, к примеру? Правда, в театре пахал будь здоров.
Он жил в бешеном темпе. Театр Маяковского гремел по всему Советскому Союзу. Саша со Светланой Немоляевой были потрясающими артистами, любимыми публикой (а Света и сейчас звезда). Он часто мне говорил: «Мечтаю все бросить к черту и уехать с тобой на рыбалку, все надоело!»
Но я видел, как ему «надоело». Говорил одно, а делать приходилось другое. Их со Светланой жизнь была связана с работой. В то время актеры их театра за границу ездили во время отпуска. Все веселее, чем было у меня. Мы во время отпуска отправлялись по стране с концертными бригадами, чтобы заработать. Посчитал как-то за рюмкой водки: сто два города проехал!
Не было времени на тихие радости
— В начале 2000-х, когда ему было уже за 60, помню, я позвонил ему — он дышит тяжело.
— Черт бы всех побрал! Заставили идти в гору.
— В какую еще гору?! — изумился я.
— Мы со Светой на фестивале на Кавказе с делегацией. Неудобно было отказать организаторам, — говорит.
Они со Светланой часто куда-то ездили, участвовали в разных культурных мероприятиях. Однажды спросил его: зачем соглашаешься, ты же устал?
— Юра, надо! Мы — актеры и должны быть на виду, иначе о нас забудут.
В принципе, это правильно. Актерская профессия подразумевает постоянное нахождение на публике.
И все же я уверен, что он жил по большому счету как хотел и тусовок не чурался. Но все же иногда мне казалось, что Саша просит тишины. Поваляться на диване, задрав ноги, или порыбачить — у него не было времени на эти простые тихие радости.
— Звездной болезнью ваш брат никогда не болел? Ведь популярность была сумасшедшая!
— Никогда. Приезжал в Ленинград и для прогулок выбирал малолюдные улочки. Кепку на глаза — и пошел. Он был порядочным, отзывчивым, скромным человеком. Бесконечно помогал другим — квартиру выбить, телефон провести. А себе никогда ничего не просил. «Не могу», — говорил. Одно время, когда я приезжал в Москву, жил у них на Тверской и был свидетелем его телефонных разговоров. Какая благородная манера! «Это Саша Лазарев вас беспокоит. М-м-м… Ниночка, простите…» Он с каждым говорил так, будто любил этого человека. Этому нельзя научиться.
А ведь он действительно был невероятно популярен. Помню, хоронили папу, это было уже тридцать лет назад, мы с Сашей пошли за продуктами в Елисеевский. Конец 1980-х — время дефицита. Директор магазина, узнав о нашем горе, позвал «отовариться». Саша мне говорит: «Смотри, сейчас продавщицы падать будут». Так и случилось: женщины его узнали. Разнервничались, одной дурно стало. Нам никак не могли нарезать эти несчастные батоны колбасы. Саша, конечно, был невероятно хорош собой. Помимо того что талантливый актер, еще и мужик видный.
Актерский брак — это непросто
— Их пара с Немоляевой — образец крепкой актерской семьи. Они прожили вместе полвека. Казалось, что Лазарев—Немоляева — единый организм. Это так?
Юрий Сергеевич с женой Марией, дочерью Настей и внуком Никитой (2015)
Вот шутки их обоих по поводу родителей помню. Семьи были кардинально разные. Когда они со Светой только поженились, я приехал в гости, поселился в их комнате в коммунальной квартире на Плющихе. Немоляевы занимали две комнаты: одну отдали молодым, а сами жили с младшим сыном Николаем. Меня поразило, что Саша со Светой и ее родители жили почти не соприкасаясь. В душу никто не лез. Это другой уклад, у нас было принято иначе.
Как-то вечером Саша говорит: «Пойдем на балкон, выпьем сухого вина». А я спрашиваю: «А что значит «сухое»?» До этого понятия не имел. Был май, во дворе благоухала сирень, брат достал круглые керамические бокальчики… Мне же все это в диковинку. Так я вошел в новую жизнь — брат открыл горизонты. А Саше их открыла Света. Навела лоск, привила манеры. Она же из семьи интеллигентов (отец, Владимир Немоляев, — кинорежиссер, сценарист; мать, Валентина Ладыгина, — звукооператор. — Прим. «ТН»).
— Юрий Сергеевич, когда вы окончили ЛГИТМиК и стали актером, брат не пытался перетащить вас в Москву? В столице ведь легче пробиться…
— Никогда! У нас не принято друг друга тащить за собой. Тем более что у Саши жена артистка, потом сын, Шурик, продолжил их дело. А тут я еще?
Меня брал один московский театр, но в Питере жили мама с папой — как их оставить? Понял, что мне не уехать. Как я уже сказал, наши с Сашей жизни текли параллельно, хотя я в курсе всех событий брата. Смотрел все фильмы, спектакли, читал все его интервью. У нас на даче до сих пор осталась кипа журналов «Театр» с материалами о Сашке. А он, кстати, считаное количество раз видел меня на сцене. Обещал приехать в Ригу, в Таллин (я работал в тамошних театрах), но так и не выбрался.
О чем говорят братья
— Ревность к успеху брата существовала, положа руку на сердце?
— Никогда не было ревности, зависти, только любовь — как к артисту, как к человеку. Кое-что по-актерски копировал. Мама нас даже путала на сцене. Походка одинаковая, голоса. Любопытно, что, когда я вырос, стал артистом, снимался в кино, много играл на сцене, он не воспринимал критику от меня. Переводил разговор на другую тему.
— На какую? О чем вы разговаривали?
— О чем говорят братья, не говорит никто: ни жены, ни дети. Это отдельная история. Говорили о несуществующей рыбалке, о кино — о том, как надо сниматься. Это он любил обсуждать. О женщинах — никогда. (Смеется.) При такой, как у него, красивой и талантливой жене подобные беседы были невозможны.
Юрий Сергеевич с Александром Лазаревым-младшим и его сыном Сергеем (2016)Мы нечасто с ним встречались. Но после некоторого затишья наше общение оживилось. Я приезжал с гастролями в Москву и обязательно шел к ним в гости. Саша со Светой приезжали в Ленинград.
Юрий Лазарев и Светлана Немоляева на церемонии вручения премии имени Андрея Миронова (2013)Именно в последние год-два мы вдруг стали говорить о глубоко личном, о том, чего раньше вообще не касались. Как выжить, как себя сохранить в профессии… Я уже не был младшим братом. Это в детстве шесть с половиной лет — пропасть, а когда лет под потолок, разве они чувствуются?
Последний раз мы с ним сидели вдвоем и обсуждали его лечение. Договорились, что подлечится, сделает операцию, мы встретимся, побудем вместе. Я тогда остро почувствовал дефицит общения с братом. Мне показалось, что и он тоже вдруг это ощутил. Никаких предчувствий, что видимся последний раз…
А 2 мая 2011 года позвонил Шурик, племянник, и сказал: «Папа умер». Вмиг… На даче. Это был кошмар. Он ведь успешно пережил операцию, все налаживалось. Саша был сильным человеком, производил впечатление физически здорового. Но оказалось, внутри израненный. Он не умел выплескивать на других негативные эмоции, держал все в себе.
Юрий Лазарев
Родился: 22 июля 1944 года в Ленинграде
Семья: дочь — Анастасия Лазарева (33 года), актриса; внук — Никита (9 лет)
Образование: окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии
Карьера: с 1975 года служит в Театре комедии им. Акимова (Санкт-Петербург). Снялся более чем в 30 фильмах и сериалах, среди которых: «Борис Годунов», «Рафферти», «Трагедия в стиле рок», «Гол в Спасские ворота», «Челюскинцы», «Пером и шпагой», «Новые приключения Ниро Вульфа и Арчи Гудвина», «Конвой PQ-17», «Ангелы смерти», «Легенда о Тиле», «Проклятие Дюран»
Алла ЗАНИМОНЕЦ
Фото Андрея ФЕДЕЧКО
