«Христос приземлился в Гродно» — так изначально назвал сценарий Короткевич, для которого это был первый опыт работы в кино (он только-только окончил в Москве Высшие курсы сценаристов). Название в процессе работы сменилось на «Житие и вознесение Юрася Братчика», а первоначальное послужило именем роману, который писатель «вырастил» из киносценария. Молодой режиссер Владимир Бычков, ухватившийся за необычную историю, на «Беларусьфильм» пришел работать по распределению и уже прогремел по Советскому Союзу, сняв «Город мастеров» с Марианной Вертинской, Савелием Крамаровым, Зиновием Гердтом и другими звездными актерами. На студии его в шутку называли «Бычкоком» по аналогии с Хичкоком. Два энтузиаста — сценарист и режиссер — встретились, нашли общий язык и принялись ваять кино.
На роль Юрася Братчика, изображающего Иисуса Христа, режиссер планировал Ролана Быкова, но тот, несмотря на удачные пробы, выбрал съемки в другом фильме.
В итоге Юрася-Христа взялся воплотить Лев Дуров (для актера это был дебют на «Беларусьфильме»). Коварного интригана-иезуита, который и задумал весь этот спектакль с якобы сошествием на белорусскую землю Иисуса, сыграл Донатас Банионис, актер уже тоже прогремевший.В ролях бродячих артистов, которых церковники переодели в апостолов, снялись Алексей Смирнов, Лев Круглый и Павел Кормунин, «Иудой» стал Илья Рутберг, а роль блудницы, переодетой в апостола Иоанна, сыграла Любовь Румянцева. Кардинала Лотра взял на себя главный режиссер Купаловского театра Вячеслав Бровкин (впоследствии прославился, сняв детективный сериал «Следствие ведут ЗнаТоКи»). В фильме в разных ролях снялись Борис Новиков, Леонид Каневский, киргиз Болот Бейшеналиев, которого уже запомнили по съемкам в «Первом учителе» Кончаловского, Валерий Носик, Елизавета Уварова... Съемочная группа горела энтузиазмом: для многих это была потрясающая возможность сменить амплуа, попробовать нечто новое.
Часть эпизодов снималась в павильонах, кое-что в Острошицком Городке и на Нарочи, но в основном съемки проходили под Ялтой: там, в деревне Понизовка, был построен потрясающе достоверный средневековый город. Декорации к фильму придумывали художники Шавкат Абдусаламов и Евгений Игнатьев, и они «съели» внушительную часть бюджета. Музыку Бычков заказал Олегу Каравайчуку, с которым успешно сотрудничал, работая над «Городом мастеров». Эксцентричный авангардист-петербуржец, которого 20 лет не выпускали на сцену выступать и дирижировать собственные произведения (поскольку было хорошо известно: где композитор Каравайчук — там и эпатажные выходки на грани скандала), не только создал прекрасную музыку, но заодно, будучи по натуре лицедеем и обладая фактурной внешностью, снялся в маленькой роли юродивого. В двух эпизодах появляется и сам Владимир Короткевич: он сыграл татарина и ксендза.
Во время съемок к берегу приплывали дельфины: их привлекала веселая актерская суета. Артисты запросто могли пошалить и похулиганить. Так, Алексей Смирнов, любивший шутки и розыгрыши, заметив, что массовка, изображающая нападение татар, неправдоподобно отмахивается от несуществующих пчел, посоветовал гримерам обмазать людей сиропом. Совет был взят на вооружение, пчелы не заставили себя ждать, почуяв сладкое, а сцена тут же приобрела и убедительность, и достоверность.
И тем не менее проблемы начались уже по ходу съемок: от режиссера ожидали, что он снимет веселую приключенческую сказку, фильм-пародию в средневековых декорациях с сатирическим антирелигиозным подтекстом. Однако выдержать эту линию ни Бычков, ни Короткевич были не в силах: бесконечно переделывая и переснимая отдельные эпизоды, прибавляя и убавляя, вырезая и вклеивая, они упорно создавали философскую притчу — притча эта носила отчетливо религиозный характер и отдавала трагедией.
Что уж говорить, если однажды Лев Дуров, отправившись в костюме и гриме Иисуса прогуляться по полю с живописно цветущим льном, потряс своим обликом работников сельхозтруда и был вынужден доказывать, что он просто артист!Бычков пытался спасти фильм, постоянно заказывая Короткевичу новые реплики, но… писатель уже увидел в сценарии прообраз будущего романа. И вместо пары точных строк приносил опус в несколько листов. На фильме, замысел которого уже не соответствовал авторскому, Короткевич поставил крест и обратился к написанию книги. Однажды, сказав, что выйдет на минуточку, писатель просто пропал со студии на два месяца. Тем временем актеры устали от бесконечных исправлений, энтузиазм схлынул и переделка за переделкой уже не могли спасти ситуацию, хотя легендарный оператор Анатолий Заболоцкий и потратил на съемки 69 километров пленки («От Минска до Борисова!» — говорил он).
Наверняка в драматической истории фильма нашлось место и людской зависти, и личной неприязни, которые тоже сыграли свою роль… «Мы не поклоняемся Христу, что же теперь, будем поклоняться Дурову?» — бросил в сердцах известный советский критик. «Картину пинали все кому не лень», — вспоминали члены съемочной группы. Председатель Госкомитета Совета Министров БССР по кинематографии Борис Павленок пытался отстоять фильм, но в Москве, куда материал на утверждение возили целых 12 раз, решили иначе: «Житие и вознесение Юрася Братчика», перекроенное так и эдак, сперва выпустили на малый экран, но буквально тут же передумали и отправили на полку.
О первой копии фильма, не испорченной бесконечными поправками, ходит много легенд: якобы ее выкупил Ватикан, или она исчезла в неизвестном направлении, или ее предлагали Льву Дурову, да он не успел забрать коробку с пленками с киностудии…Владимир Бычков обиделся горько, как только может обидеться творческий человек, отдавший три года жизни вхолостую: уехал из Минска, в Москве снял великолепный фильм «Достояние республики» с Андреем Мироновым, на «Беларусьфильм» вернулся лишь полтора десятилетия спустя и до распада СССР успел создать еще пару шедевров. Сам Короткевич также был глубоко расстроен. К кино писатель вновь обратился лишь годы и годы спустя, когда Валерий Рубинчик (к слову, бывший стажером у Бычкова во время съемок «Жития и вознесения Юрася Братчика») задумал экранизировать «Дикую охоту короля Стаха».
В 1989 году, на пике перестройки, фильм наконец-то сняли с полки, и режиссер перемонтировал его заново — уже после смерти Владимира Короткевича. Именно в этой авторской версии «Житие и вознесение Юрася Братчика» живет и сегодня. Тогда же в титрах появилась надпись «По роману «Христос приземлился в Гродно». Хотя роман возник и разросся именно на фоне бесконечных переделок и пересмотров сценария — и кто знает, появилось ли бы на свет великое произведение белорусской литературы, если бы не несчастливые перипетии кинокартины?
Кстати, в финале перемонтированной версии мы можем услышать голос Короткевича: писатель поет старинную белорусскую песню…ovsepyan@sb.by
