ЕГО отец Виктор Павлович Занкович родом из деревни Тропы Лиозненского района, в 15 километрах от Витебска. До наших дней не сохранилась, была снесена при укрупнении сел еще в 1939 году. Дед Павел Стефанович и бабушка Юзефа Степановна повенчались в 1912 году.
Через год после свадьбы у молодоженов родился первенец Петр. В 1914-м ждали второго ребенка. Но с началом Первой мировой Павла мобилизовали и направили в Саратовскую губернию на военный завод по производству боевых отравляющих веществ, откуда 99 процентов рабочих в течение месяца перемещались или в госпиталь, или сразу на кладбище. И Павел продержался не дольше. В скором времени его комиссовали как безнадежного, но мужчина сумел как-то добраться домой. В декабре 1914 года в семье родился второй сын Евгений, в 1916-м — Николай, а в 1918-м появился на свет Станислав.
Октябрьская революция тоже принесла положительные изменения. Семья получила свою землю, сумела построить дом, начала обживаться. Но относительное благополучие продолжалось недолго. Где-то в 1919—1920 годах у Юзефы обнаружили рак в запущенной стадии. Бросились искать спасение и нашли его в Витебске. Один из врачей взялся помочь. После операции с одной рукой вела она домашнее хозяйство, кормила разросшееся семейство. В 1921 году родился Юлиан, в 1923-м — Леонид, в 1925-м — Виктор, а в 1927-м — Норберт.
Когда Юзефа ожидала девятого ребенка, болезнь проявилась вновь. Родив в 1929 году Галину, подняться с постели уже не смогла, и в 1934-м ее не стало. Павел пытался один поднять сыновей, но ненамного пережил жену. В 1937 году после сильной простуды отказали легкие. К этому времени четверо старших братьев уже зарабатывали себе на жизнь сами. Младших Виктора и Норберта забрали к себе под опеку Калистрат с Альбиной. Юлиан и Леонид после окончания семилетки занимались в училищах в Витебске.
К ИЮНЮ 1941 года четверо из братьев были в РККА. Евгений получил первый боевой опыт в 1939 году на финском фронте. Окончив офицерские курсы, он с 1941 по 1945 год не покидал передовой. Освобождал Киев, несколько раз был ранен, получил боевые награды. Войну закончил капитаном. Николай воевал на Халхин-Голе. Победу над японцами омрачили смерть жены и инвалидность сына. Петр, успевший до войны поработать учителем, а затем инспектором районо, всю войну служил офицером-политработником в Главном управлении формирования и укомплектования войск РККА. Юлиан был в армии с 1940 года, партизанил с лета 1942-го. До этого успел окончить педучилище и поработать в сельской школе в Тропах. Леонид окончил курсы летчиков в аэроклубе ДОСААФ в Витебске. До прихода немцев в Витебск его мобилизовали. Штурвал боевого самолета он удерживал до конца 1944 года, пока не был сбит над Польшей. Станислава война застала в Лиозненском районе. Сражался в составе бригады Кириллова до освобождения Беларуси. Был политруком партизанской роты.
— Виктор, мой отец, — говорит Петр Викторович, — оставался с дядькой и теткой до лета 1943 года, когда ему пришло сообщение об отправке на принудительные работы в Германию. Ехать туда он не хотел, но оставаться в деревне стало невозможным. Перед тем как исчезнуть, бросил свою одежду на берегу ближайшего озерца. Это должно было убедить родственников, а главное, полицаев и немцев в том, что он утонул. Прятался невдалеке и наблюдал, как родственники и соседи с шестами прощупывали дно водоема, как рыдала тетка об утонувшем племяннике, как явились в ее дом полицаи. Готовился выйти к ним и сдаться, если те заберут родных. И только когда они ушли, никого не тронув, подался в лес к партизанам. Каким-то образом он узнал, что брат Юлиан находится в бригаде Данукалова (Алексея). Поиски по лесам без еды и крова продолжались больше недели, и все же он попал в бригаду, в которой воевал брат Юлиан, правда, в другой отряд.
 Николай. |
 Леонид и Станислав. |
 Юлиан. |
 Евгений. |
 Виктор. |
 Петр. |
БРАТА с тяжелым ранением головы он нашел в партизанском госпитале. В это время бригады народных мстителей, сконцентрировавшись на отдельных направлениях, ночью пошли на прорыв. В первых числах мая 1944 года основным их силам и гражданскому населению удалось вырваться из первого кольца блокады. Потом они отбивались от преследовавших их немцев до конца июня, до момента начала операции по освобождению Беларуси.
Петр Викторович вспоминал еще и такие детали:
— Сын Евгения, Валентин, который старше меня на 5 лет, помнил рассказы моего отца о том, как при приближении немецких цепей они прятали Юлиана между вывороченными корнями упавших деревьев, засыпая хворостом и еще чем-то, что не позволяло собакам найти раненого по запаху. Отец вспоминал о Юлиане при каждой их встрече. И это было не только желанием высказаться или унять боль давней утраты. Я наблюдал, как старшие братья, сами много повидавшие и хлебнувшие за войну сполна, в задумчивости слушали его, не находя нужных слов для ответа на вопрос: как горстке обреченных удавалось так долго оставаться в живых? Отец считал, что это заслуга брата Юлиана. С тяжелейшей раной, потеряв много крови и способность передвигаться, он не только держался за жизнь наравне со здоровыми, но и подавал им пример в борьбе с выпавшими испытаниями. Он не жаловался, не стонал. Словно не замечая боли и голода, став безразличным к тяготам и собственному будущему, он сосредоточился на спасении других.
Немцы, зачистив лес и не найдя в нем новых жертв, приостановили облавы. Но надежды на то, что после этого будут сняты посты оцепления, не оправдались. Уцелевшие партизаны пытались найти лазейки, но каждый раз натыкались на шквальный огонь. У них все меньше оставалось сил, однако обстановка не позволяла долго находиться на одном месте. Отцу ежедневно по несколько часов приходилось тащить брата на спине по лесу. Так продолжалось не день и не два, пока не был потерян счет дням. Когда ряды партизан поредели и стало очевидным, что без пищи всех ждет скорая и неминуемая гибель, Юлиан на общем совете настоял на сдаче в плен, в этом он видел единственный шанс кому-то выжить. Возможно, надеялся этим спасти брата Виктора. Полуживые, с давно утратившей белый цвет тряпкой, вышли к немцам вблизи деревни Прозороки. Пленных поставили у какого-то сарая, после чего поступила команда сделать три шага вперед. Тех, у кого хватило сил выполнить ее сразу, небольшой колонной погнали дальше. Отец оказался среди них, а Юлиан и те, у кого не было сил двигаться, остались на месте. Через несколько минут раздались автоматные очереди… У отца не осталось надежды увидеть брата в живых.
Но расчет Юлиана оказался точным. Попав в лагерь для военнопленных на территории Германии, отец сумел там выжить. Возможно, единственный из колонны ушедших от Прозороков. После войны он ни с кем из своих попутчиков не встречался, никому из них не писал. Скорее всего, писать было некому. Из лагеря был освобожден союзниками. Перейдя в советскую зону, избежал сибирских лагерей. Тщательная и жесткая проверка не сумела найти его вины перед советской властью и государством, поэтому был оставлен в Восточной Германии и служил в армии до 1951 года. Туда пришла с известием первая радость: жив один из братьев. После сообщений еще от четырех воевавших стыдился признаться такому везению: никто из знакомых не слышал о подобном. Тетка Альбина, младший брат Норберт и сестра Галина, угнанные летом 1944 года в Германию, тоже остались живы. Дядька Калька дошел вместе с ними до Кракова, но умер от тифа в карантинном лагере.
Петр Викторович вспоминает:
— Мой отец первым из братьев последовал за Юлианом. Война не оставила на его теле видимых следов, ранений и контузий, но надломила изнутри и разрушила психологическими перегрузками нервную систему. К 35 годам у него насчитывался десяток различных болезней, а в 46 лет его не стало. В детстве и юности я не замечал в братьях отца ничего героического. Тем более вели они себя просто, не старались казаться лучше и для меня мало чем отличались от других родственников и соседей, имевших, как все, слабости, странности и недостатки. Только достигнув зрелости и узнав их глубже, стал понимать ценность многих заложенных в них качеств, которые далеко не всегда были у других. Честность — важнейшее из них. У всех были способности к учебе, особенно к математике и бухгалтерскому делу. Умели подмечать в жизни смешное и любили шутить. Наибольшим авторитетом среди родственников пользовался Петр, ставший во многом и для меня примером.
По словам Петра Викторовича, его мать Евгения Мартыновна, также знавшая Юлиана в детстве, в воспоминаниях отмечала его особую привлекательность, хотя и остальные братья не были обделены ростом и статью. Он сделал бы много добрых дел на земле, если бы остался в живых. Но история его жизни оборвалась в 23 года, не став исключительной. Несколько месяцев назад Алла, сестра Петра Викторовича, нашла в интернете наградные документы на его имя. Указ вышел, когда Юлиана уже не было в живых. О его награждении и братьям не было известно, орден так и не вручили.
Знания и память помогают понять секреты жизни, дающие силы человеку. Хочется верить, что они будут полезны новому поколению на пути в будущее. Война отняла у белорусского народа почти каждого третьего… Среди них родные и близкие Петра Викторовича Занковича. Множество жителей нашей республики, прочитав о них, наверное, найдут подобные истории жизни, внимательно заглянув в прошлое своих предков. Сопричастность молодежи к истории Беларуси формируется через знание истории своей семьи, деревни, города, региона. Это реальность, такие крупицы памяти о героических страницах не позволят никому отнять у нас Великую Победу.
