Хроника последних месяцев жизни Янки Купалы"Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу", - сказал Данте. Но кто точно знает меру отпущенного, чтобы судить о половине? Да и если шел по жизни достойно, с обращенной к солнцу головой, то почему следует праздновать пик бытия в лесу? Другое дело, что на определенном этапе жизни приходит пора оглянуться на прошлое, подвести итоги. А если сделано немало, то уже народ подводит итоги. Прилюдно. Почетно. С наградами и званиями.
В 1942 году народным поэтам Янке Купале и Якубу Коласу должно было стукнуть по 60 лет. Дядьке Янке - раньше, 7 июля. Дядьке Якубу - позже, 3 ноября. Оба песняра, ровесника, шли по жизни достойно, дружили домами-семьями и почти синхронно получали вначале читательское признание, потом награды. В 1925-м Купале присвоили звание народного, через год - Коласу. В 1935-м обоим выделили по автомобилю, в 1939-м - вручили ордена Ленина.
Связка поэтов никого не удивляла: в литературном созвездии они были равновеликими величинами, можно сказать, планетами среди звезд. Значит, и чествовать обоих должны были равно, одинаковой меркой. Даже в войну. Торжественно, назло врагу отмеченный юбилей трибунов превращается в этом случае из простого знака внимания в многоликий символ: мужества, патриотизма, непокоренной Родины.
Но, судя по архивным документам той поры, к юбилею одного из поэтов страна явно не готовилась.
14 февраля 1942 года секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.Калинин направляет секретарю ЦК ВКП(Б) Щербакову письмо о том, что Бюро ЦК приняло решение о созыве очередной сессии Белорусской академии наук для обсуждения назревших вопросов. Доклад по самому первому - "Белорусская интеллигенция в дни Отечественной войны" - должен сделать Я.Купала. Поэт, напомним, находится в эвакуации под Казанью.
Тремя днями спустя Бюро ЦК КП(б)Б постановляет слегка изменить порядок работы сессии, поставив доклад Купалы вторым вопросом. Срок созыва сессии называется конкретный - 10 марта 1942 года, место проведения - Казань.
19 февраля 1942 года в Татарскую АССР, поселок Печищи Верхнеуслонского района, на мельницу, где нашел приют поэт, летит телеграмма за подписью президента Белорусской академии наук К.Горева о предстоящей сессии и намеченном докладе Купалы. Через неделю сам секретарь ЦК КП(б)Б Т.Горбунов сообщает поэту о необходимости выступить на сессии, обещая выслать необходимые для доклада материалы.
Купала - да будет известно - с докладом 12 марта выступил. Т.е. выполнил поручение партии и правительства.
Дальше хронология событий выглядит так. 14 апреля 1942 года собирается очередное заседание ЦК КП(б)Б. Первым пунктом в повестке стоит вопрос (орфографию оригинала сохраняем. - Прим. авт.): "О проведении юбилея 60-летия со дня рождения Народного поэта БССР Якуба Коласа (Константин Михайлович Мицкевич)". Чествование песняра партийцы намечают на ноябрь 1942 года, для чего решено создать комиссию под председательством Горбунова, куда рядовыми членами должны войти - обратим на это внимание - М.Лыньков как председатель Союза писателей БССР и Я.Купала как народный поэт Беларуси.
Про грядущий юбилей самого Купалы - ни слова.
27 мая 1942 года Горбунов направляет Ивану Доминиковичу дружеское письмо, сообщая, что купаловское стихотворение "Грабитель" выйдет в первом номере журнала "Славяне", что "депутатские" и причитающиеся за звание народного деньги поэту пересланы. И в самом конце задает вопрос: "Находите ли Вы возможным по состоянию здоровья приехать в Москву в средине июня дней на 10 - 15?"
4 июня 1942 года в Казанский горком партии на имя Н.Грековой, которая являлась председателем Верховного Совета БССР, отправляется правительственная телеграмма с распоряжением: "Выезжайте вместе народным поэтом Белоруссии Янка Купала Москву Совнарком". Подпись - предсовнаркома Белоруссии Былинский.
5 июня на бланке редакции газеты "Совецкая Беларусь" письмо Купале высылает сотрудник газеты Павел Ковалев. В лаконичных строках перечисляет новости: напечатали стихи поэта "Гiтлер лютуе" и "Хлопчык i летчык", теперь готовятся к юбилею Якуба Коласа, "якi напэуна будзе праводзiцца у кастрычнiку". А потому - "пажадана, каб i Вы некалькi радкоу цеплых прысвяцiлi яму".
Будто сговорились с Горбуновым: ни единого намека о том, а кто ж Купале скажет на 60-летие добрые слова. Или их не предполагается говорить?
8 июня в Казанском горкоме партии поэту выписывают удостоверение за подписью Грековой, что "он действительно командируется Верховным Советом БССР в г. Москву с обратным возвращением в Казань".
19 июня Совнарком БССР принимает постановление за номером 49 "Об единовременной выдаче денег народному поэту БССР Янке Купале" - 2 тысячи рублей. Так сказать, на командировочные расходы. Но уж точно не на юбилей.
20 июня этого же года садится за письмо "дарагому дзядзьку Янку" П.Глебка, находящийся на Калининском фронте в редакции газеты "За Савецкую Беларусь". Далекий от литературных интриг Петр Федорович искренне сетует: "Надыходзiць дата, пра якую нiхто з нас не мае права забыцца i дзеля якой трэба i легка дараваць усе свае дрэнные крыуды. Я маю на увазе Ваш дзень нараджэння, калi Вам стукне нi мала, нi многа, а роуна шэсцьдзесят год. Абдымаю Вас, дарагi i мiлы Iван Дамiнiкавiч, i жадаю здароуя, шчасця i весялосцi. У нашай газеце мы мяркуем адзначыць гэту дату з усей нашай шчырасцю, з якой мы за›седы ставiлiся да Вас i ставiмся. Добра было б, калi б Вы падаслалi нам да гэтага дня верш, альбо хоць некалькi слоу. Наша газета цалкам iдзе да партызан i да насельнiцтва акупiраванай Беларусi, i як радасна было б з iм пачуць Ваша слова. Падумайце, дзядзька Янка, i няхай Вам пашле доля добрую i маладую Музу".
На следующий день, 22 июня, Центральный Комитет Компартии (большевиков) Белоруссии принимает постановление о созыве пленума Союза советских писателей БССР в первой половине июля 1942 года. Вторым пунктом в нем стоит вопрос - "О литературной деятельности Янки Купалы и Якуба Коласа (Мицкевича)", доклад по которому должен сделать Кондрат Крапива.
Увы, сам Иван Доминикович уже не дождется ни анализа своего творчества, ни юбилея. В роковой день 28 июня он упадет в пролет лестницы гостиницы "Москва".
Что или кто толкнул его в бездну, не ясно до сих пор.
Но по крайней мере ясно то, что к юбилею поэта руководство явно не готовилось.
Возникает закономерный вопрос: почему?
Возможно, дело в том, что над Купалой в очередной раз сгустились тучи. И ему в очередной раз пришлось оправдываться.
В докладе Купалы на сессии Академии наук, материалы к которому поэту выслал сам Горбунов, есть такие строки: "Все, абсолютно все, что имело хоть малейшее отношение к истории культуры белорусского народа, немецкие выродки стремятся осквернить, разрушить... Говорят, что улицу, на которой я проживал в Минске, они назвали моим именем. Тоже, видите, "уважают" писателя. Но будьте вы прокляты, кровавые выродки, за такое "уважение"! Сначала вы послали сотни самолетов, сожгли окончательно эту улицу, бросили десятки бомб на мой дом, сожгли его вместе с моими рукописями, а теперь вы прикидываетесь сторонниками культуры. Такого надругательства над культурой еще не видел свет, и я, честный советский писатель, плюю в ваше противное кровавое рыло и всем сердцем своим желаю гибели вам, палачам белорусского народа, палачам белорусской культуры".
Самые дотошные из исследователей, разумеется, задались вопросом: а действительно ли немцы переименовали улицу в честь Купалы.
Благодаря кропотливым розыскам историка Ивана Сацукевича недавно получен четкий ответ и на этот интригующий вопрос. Нет, немцы не переименовывали тогдашнюю Октябрьскую улицу, на которой жил поэт, в его честь, хотя согласно приказу начальника Минской полевой комендатуры обер-лейтенанта Шлегельхофера N 12 от 4 ноября 1941 года другие названия в Минске получили 135 из 350 улиц и площадей.
Возможно, свою роль по отношению к Купале сыграла роковая ошибка, которая неоднократно имела место в его судьбе. Фашисты переименовали улицу Толстого в улицу Луцкевича, имея в виду совсем другого белорусского деятеля. А кому-то могло показаться, что Луцкевич и Луцевич - одно и то же.
В пользу этой версии говорит и факт, ставший достоянием общественности в начале 90-х годов. 29 июня 1942 года, на следующий день после гибели Купалы, наркому внутренних дел СССР Берии поступило "совершенно секретное" сообщение, копии которого были направлены Сталину и Молотову. "28 июня в 22 часа 30 минут в гостинице "Москва" упал в лестничную клетку и разбился насмерть поэт Белоруссии Луцкевич Иван Доминикович.
Предварительным выяснением обстановки падения никаких данных, свидетельствующих о насильственной смерти или самоубийстве, не установлено.
Происшествию предшествовали следующие обстоятельства
: Примерно в 21 час Луцкевич был приглашен в комнату 1034 (10-й этаж той же гостиницы) к проживающему там председателю Союза советских писателей Белоруссии Лынькову, где присутствовал там же писатель Крапива, редактор газеты "Красноармейская правда" Миронов, сотрудник этой же газеты Харланов и зав. отделом редакции "Известия" Войтинская. Луцкевич пришел в нетрезвом виде и с присутствующими еще выпил несколько стопок шампанского. Примерно в 22 часа Войтинская и Крапива из номера ушли и минут через 10 после них вышел Луцкевич.
Момент и обстоятельства падения Луцкевича никто не видел. Можно предполагать, что упал он с 9-го этажа, так как начиная с 7-го этажа в лестничной клетке обнаружены отдельные капли крови".
В этот же день первый секретарь ЦК КП(б)Б П.Пономаренко направляет сообщение Сталину о трагической гибели "в 22 часа 20 минут народного поэта Белоруссии Янки Купалы (Луцевича Ивана Доминиковича)", прося разрешения похоронить поэта за счет государства и установить пенсии жене и матери покойного. На следующий день уже известный нам Горбунов просит 1-й отдел НКВД СССР впустить членов правительственной комиссии по организации похорон в опечатанный 414-й номер гостиницы "Москва", где жил поэт, чтобы взять для покойника "белье, сорочку и галстук". Заметим: и Пономаренко, и Горбунов называют песняра правильной фамилией.
А что же касается появления улицы Купалы в Минске, то здесь - особая история. Трудовые коллективы белорусской столицы еще до войны ходатайствовали о присвоении улице Садовой имени песняра, но 31 марта 1941 года Пономаренко красным карандашом вычеркнул пункт из проекта партийного постановления. Улица Янки Купалы появилась в Минске только в 1948 году.
Возможно, свою роль по отношению к Купале сыграла роковая ошибка, которая неоднократно имела место в его судьбе. Фашисты переименовали в оккупированном Минске улицу Толстого в улицу Луцкевича, имея в виду совсем другого белорусского деятеля. А кому-то могло показаться, что Луцкевич и Луцевич - одно и то же.
