На совещании, когда его поднял председатель облисполкома, не сдержался и высказал все…
Поздним декабрьским вечером 1942 года в окно дома Натынчиков кто-то осторожно постучал, а через пять минут встревоженная Катерина будила своих четверых детей: «Детки, просыпайтесь, нам надо уходить…» Односельчанин предупредил жену партизана Николая Натынчика о том, что утром в деревню нагрянут фашисты и расстреляют их семью.
И Катерина с детьми – старшему было восемь лет, а самому младшему, Коленьке, всего семь месяцев – отправилась в дорогу, в бывшее панское имение, где жили такие же семьи партизан.
Однажды, возвращаясь под вечер в имение, издали увидела клубы дыма и огонь над его крышей. Прорвавшись через цепь немецких солдат и полицаев, не помня себя, бросилась в огонь спасать детей. Так никого и не найдя, с обгоревшими руками и лицом выползла на улицу. И только тогда увидела: ее дети вместе с другими людьми стоят перед свежевырытой ямой. Немецкий офицер, сидя на лошади, уже готовился отдать команду расстрелять детей, женщин и стариков. Вдруг из толпы вырвалась пожилая женщина, упала на колени и поползла к офицеру, протягивая какую-то фотографию. Офицер взял ее, долго рассматривал (на снимке, сделанном в Германии, как потом выяснилось, была дочь этой женщины, которую угнали туда на работу) и вдруг на ломаном русском языке отдал команду всем разбегаться. Люди не поверили, что их не расстреляют, и опомнились только после выстрела в воздух.
На третьи сутки они, промокшие, усталые и голодные, встретили партизан. Так семья разведчика Николая Натынчика из деревни Большие Дворцы, что на Пинщине, оказалась в семейном партизанском лагере. А уже перед самым началом освобождения района от фашистов осколком авиационной бомбы тяжело был ранен в ногу двухлетний Коля. Ногу удалось спасти только благодаря партизанскому фельдшеру, но отметина осталась на всю жизнь.
В конце 1946-го вернулся с войны отец. Мирная жизнь потихоньку начала налаживаться. В шестом классе отличник учебы Коля Натынчик получил свою первую в жизни и очень высокую награду – золотую медаль «Юный участник ВДНХ». Мама долго рассматривала ее, поцеловала сына, а потом бережно положила в шкатулку к наградам отца – двум орденам Славы, ордену Отечественной войны, многочисленным медалям. А Коля, который с самого детства мечтал стать садоводом, чтобы у каждого дома рос сад, и непременно яблоневый, каждый день после уроков бежал в школу юннатов. Из семечек яблок мальчик вырастил пять тысяч деревцев, которые были развезены по всей области. И вскоре, по весне, стали на Пинщине зацветать бело-розовые яблоневые сады – любовь и гордость маленького Коли Натынчика.
Но когда пришла пора выбирать профессию, он решил стать строителем: видел, как трудно жилось людям после войны. И только лишь закончился выпускной вечер, как он уехал в Тульскую область к старшей сестре: там поступил в горно-строительный техникум, а после его окончания – в Ленинградский инженерно-строительный институт. Получив образование, вернулся в родной Пинск. Строил жилые дома, детские сады, школы, судоремонтный завод, завод искусственных кож…
Пока Николай учился вдали от дома, отец купил деревянный дом, точнее, половину дома. Во вторую вскоре заселилась семья, в которой была дочь Лиля. Большеглазая медсестра с длинной темно-русой косой вмиг покорила его сердце. Через несколько месяцев знакомства они (почему-то это им обоим показалось очень романтичным!) тайком от всех зарегистрировали свой брак. Денег хватило только на оплату госпошлины и одну бутылку шампанского. Уже более сорока лет с того дня идут они по жизни вместе, и их глаза по-прежнему светятся любовью и радостью. В их доме уютно и тепло всем, кто туда приходит, – обоим сыновьям, внуку Илье, родным, друзьям…
Вскоре Николая Николаевича назначили заместителем председателя райисполкома по строительству, и он поехал в Брест с очередным отчетом о ходе строительства индивидуального жилья в районе. На совещании, когда его поднял с каким-то вопросом председатель облисполкома, Николай Натынчик не сдержался и высказал все, что наболело. О том, что мало область выделяет кирпича, цемента, что за шифером надо гнать машины за сотни километров, в Смоленск. Сказал об изжившей себя системе оплаты труда в строительстве, о низком качестве работ. И тут же, еле переведя дыхание от собственной смелости, стал излагать свое видение, как можно и нужно решать эти проблемы. Коллеги — зампреды райисполкомов после совещания предрекали Николаю Николаевичу: мол, все, собирай вещи, снимут с работы. Через несколько дней его вызвали в Брест и… действительно предложили собирать вещи. Так в течение часа он был назначен управляющим строительным трестом области. Было это в 1974 году.
Двадцать лет работы в этой должности пролетели, как один день, но сколько всего вместили они в себя! Были победы и поражения, было признание и гордость, было и неудовлетворение самим собой и своей работой. Сотни различных объектов возведены за эти годы, но и сегодня он помнит в подробностях все, что с каждым из них было связано, потому что это была и есть его жизнь. К той самой первой награде добавились ордена — Трудового Красного Знамени и «Знак Почета», медали. Несколько раз предлагали Николаю Николаевичу более высокие должности, но он так и не принял ни одну из них. Он остался там, где стоят построенные им дома и где по весне зацветают его яблоневые сады.
Каждый год 14 июля Николай Николаевич, отложив в сторону все дела, приезжает со своей Лилией в родной Пинск на праздник – день освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. И проходя по улицам, останавливается у каждого дома, где растет яблоневый сад: «Может, это мои деревца так поднялись, те, что выросли из семечек?..» И всякий раз Лиля замечает: ярко-синие глаза ее мужа почему-то начинают блестеть…
