Гость «СОЮЗа» — худрук и режиссер минского драматического театра имени Горького Сергей Ковальчик

Я работаю со смыслами

­ОДИН из крупнейших русских театров за пределами России — Национальный академический драматический имени М. Горького в Минске — открыл 89-й театральный сезон. И что важно: труппа наконец вернулась на родную сцену. Два с половиной года, пока шла модернизация сценического комплекса, артисты работали на арендных площадках. 

Еще недавно в театре гудела техника и хлопотали строители, но уже сейчас идут репертуарные спектакли и репетиции ближайшей премьеры — мистического детектива «Братья Карамазовы» по одноименному роману Федора Достоевского в постановке известной актрисы, а теперь еще и режиссера Ольги Клебанович. Художественным руководителем спектакля выступает Сергей Ковальчик. 

Сергей Ковальчик: В сентябре театр вернулся в родные стены после двух с половиной лет ремонта.

Мы встретились с Сергеем Михайловичем сразу после возвращения из Москвы, где проходило заседание Экспертного совета по премиям Союзного государства в области литературы и искусства. Тайну голосования он нам, конечно, не раскрыл, но о любимом театре, семье и связях с Россией поговорил с удовольствием. 

— В сентябре театр вернулся в родные стены после почти трехлетнего отсутствия. Сейчас, после ремонта, у вас есть все, чтобы реализовать любые художественные и режиссерские задумки? 

— Почти. Дело в том, что произвели модернизацию только технического комплекса, причем эти изменения зритель не сразу почувствовал. Если говорить конкретно, то театр получил абсолютно новый световой пакет. Кроме того, заменили механизм поворотного круга и планшет сцены, проявились и просторные сценические карманы, ширина которых позволяет вывозить более массивные декорации. 

— А почему зритель эти изменения пока не чувствует? 

— Весь сентябрь и октябрь нашей первоочередной задачей было восстановить рисунок прежних постановок и выйти с ними на зрителя, работы по переосмыслению рисунка не велись. Всю мощь нового светового пакета публика и мы вместе с ней ощутим только на ноябрьской премьере. Первый показ «Братьев Карамазовых» назначен на 12 ноября. 

— Помимо этого спектакля, знаю, вы работаете и над собственным проектом — рок‑оперой «Граф Монте‑Кристо». 

— Да, «Граф Монте‑Кристо» — моя давняя мечта и попытка современного разговора на волнующие темы в острой форме. Мы долго думали, что это будет за жанр. Остановились с композитором Тимуром Калиновским и либреттистом Игорем Скрипко на рок‑опере. Дело в том, что музыка позволяет избежать длинных словесных сцен и не потерять идею. Мы очень долго не могли реализовать этот проект, тут «помогли» ремонт и пандемия. Поэтому я решил не спешить, а разгадывать смыслы Дюма. Ведь почему его роман так популярен? Потому что писатель заложил в роман огромные смыслы, и наша задача — открыть их для себя.

Сергей Ковальчик: «Граф Монте-Кристо» — это моя попытка разговора со зрителем на волнующие сегодня темы в острой форме.

— К отцу (главному режиссеру Белорусского государственного музыкального театра заслуженному деятелю искусств России Михаилу Ковальчику. — Прим. ред.) обращаетесь за советами?

— Мы с отцом в очень хороших отношениях, но это не значит, что я иду просить у него совета, как ставить спектакль. Иногда, безусловно, заводим какие‑то дискуссии, чтобы размять материал, который он или я собираемся брать в работу. Но результат этой разминки не может быть каким‑то категоричным: мол, делай только так. Наши беседы — это скорее поиск направлений, обсуждение идей. При этом он, конечно, во время бесед всегда обогащает меня новыми знаниями. Так же, как и мама, которая была хорошей актрисой, а сейчас хороший театральный педагог.

— Отец, мама, жена — все ваши близкие связаны с театром. Дома говорите о работе? 

— Редко. Театра нам всем и на работе хватает, поэтому если еще и дома его обсуждать, это ж с ума сойти можно... Дом для меня — это место накопления силы, а не место самоутверждения. Еще, кстати, не люблю, когда меня называют представителем театральной династии. Потому что династия — это когда есть как минимум три поколения. А в нашем случае я просто пошел по стопам отца. И у нас пока просто театральная семья. Я вообще не вижу ничего плохого в преемственности. Есть же трудовые, врачебные династии, когда люди из одной семьи продолжают дело родителей. И этим гордятся. Это нормально со всех точек зрения. То же самое касается театральной, актерской династий. 

— Вы, глядя на родителей, с детства мечтали о театре? 

— Ну что вы! Как и все мальчишки, в детстве я хотел быть космонавтом. Грезил о звездах, любил научную фантастику, запоем смотрел фильмы Ричарда Викторова. О театре не думал, хотя опыт был. Как‑то мы с мамой приехали к папе, который тогда работал в бобруйском театре. Он попросил меня выйти на сцену — заболел мальчик, который играл в спектакле. И я никогда не забуду того ужасного ощущения, когда смотришь в пустоту и понимаешь, что там сотни глаз — и все они обращены к тебе. В общем, я как‑то доиграл ту сцену, а после спектакля сказал папе, что театр не люблю и работать там не буду.

— Как же получилось, что театр стал частью жизни? 

— Я попал в актерскую студию, где и сформировалась моя мечта о будущей профессии. Компания у нас подобралась прекрасная: Вовка Маркевич, Света Боровская, Алла Клюка, Игорь Лагутин (сейчас он актер Московского театра сатиры), Наташа Масич, работающая в театре Вахтангова… Помню, ребята репетировали какой‑то отрывок и попросили меня посмотреть со стороны. Я посмотрел, поправил, уточнил… Отрывок показали руководителю Виктору Николаевичу, ему очень понравился мой ход. И во мне произошел внутренний переворот: я вдруг захотел помогать другим и радоваться от того, что у них получается. С той поры мне стало неинтересно самому выходить на сцену и что‑то показывать. Я захотел стать режиссером.

— Недавно вы вернулись из Костромы, где участвовали в мероприятиях по случаю 200‑летия со дня рождения Александра Островского. И говорят, так вдохновились, что решили поставить «Бесприданницу»? 

— У нашего театра давние связи с Россией. В 1932 году он даже был создан как первый русский театр ­БССР. Кроме того, мы входим в Ассоциацию деятелей русских театров зарубежья. И как представителя русского театра зарубежья меня часто приглашают на встречи, конференции и семинары. Так вот, конференцией в Костроме был начат большой марафон, посвященный 200‑летию со дня рождения Островского, которое будет отмечаться в 2023 году. Мне захотелось тоже что‑то поставить. Выбрал «Бесприданницу». Со своими студентами, кстати, весь семестр тоже посвятим изучению творчества великого русского драматурга. Возможно, из этого родятся в том числе новые творческие идеи. 

— Театр имени Горького — один из самых гастролирующих по регионам России. Уже есть планы на 2022‑й? 

— В этом году нашей главной задачей было выйти из реконструкции, поэтом гастрольную деятельность мы временно приостановили, чтобы привести площадку в порядок и произвести наладку аппаратуры. На 2022‑й сейчас думаем, созвонимся с регионами. У нас уже был большой тур по Уралу (Магнитогорск, Курган, Челябинск), тур по Сибири (Томск, Кемерово), Алтаю… Уральские горы запомнил на всю жизнь. Любая такая поездка, будь то Калининград или Барнаул, расширяет наш диапазон знаний. Вот пример: ехали, помню, из Томска на автобусе по тайге. И там целый час за окном была одна белая береза до самого горизонта — такая настоящая Россия. А мы как раз сейчас репетируем Достоевского, и там у старика Карамазова есть слова: «Русская земля крепка березой. Истребят леса — пропадет земля русская…» Поэтому актерам, считаю, обязательно нужно было увидеть эту березу, чтобы понять и еще глубже прочувствовать классику, которую мы ставим. 

LEONOVICH@SB.BY
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter