«Я прыйшоў у жыццё не для сябе самога, я прыйшоў дзеля Вас...»
Слова, записанные поэтом в блокноте на склоне лет, как нельзя лучше характеризуют того, кто стал одним из символов нации.
Кто мог предсказать малышу, увидевшему свет в Акинчицах Столбцовского района в семье лесника, такую судьбу?
Впрочем, обычным ребенком Кастусь Мицкевич точно не был: «...мне здавалася, быццам я разумею ўсё, што спявалi гэтыя птушкi. Маё вуха прывыкла адзначаць новыя тоны песень... Я памятаю, дзесь у небе кружылася з песняю жаваранка, прыйшла мне ў галаву думка, што жаваранка просiць у Бога пажару. I мне паказалася, што з неба стала падаць штось маленькае цёмнае i ўпала каля маiх ног. Я паглядзеў — на зямлi ляжаў яшчэ не патухлы акурак папяросы...»
Вчера прошла церемония гашения марки, посвященной юбилею поэта. Ее участниками стали директор Государственного литературно-мемориального музея имени Якуба Коласа Зинаида Комаровская, заместитель министра культуры Александр Яцко и первый заместитель министра связи и информатизации Дмитрий ШедкоПоэтическое мышление, восприятие мира — как чудо. Вполне созвучно японскому созерцанию цветения сакуры.
Плюс к этому — чуткое сердце и мужество. Мужество необходимо было прежде всего, чтобы стать национальным поэтом в то время, когда некоторые вообще отрицали существование белорусской литературы. А чуткое сердце — чтобы оставаться собой во времена славы. Сегодня мало кто знает, скольким людям помог Константин Михайлович Мицкевич.
К Якубу Коласу обращались с самыми разными просьбами, даже купить свадебное платье. Среди прочего он выплачивал стипендии начинающему скульптору Заиру Азгуру и юной певице Ларисе Александровской.
Колас не хвалился своей благотворительностью. Он просто оставался собой, «спагадлiвым i працавiтым беларусам», который любит «родны кут»: даже живя в усадьбе в центре города, не мог не работать на земле. Разбивал грядки, сеял какие–то особые сорта пшеницы, экспериментировал...
Последнее, что он написал, письмо, в котором поднимал острый вопрос о судьбе белорусского языка.
