Яркий домик на улице Карпиловской в Жлобине знают не только местные жители, сюда за живописными фотографиями приезжают туристы. Однажды он даже побывал на страницах австрийского журнала. Разноцветный забор, пестрое кружево резных коньков, ажурная отделка крыши и окон — кропотливая работа, которая создавалась руками живущего здесь пенсионера Пархоменко. Только оказывается, что жизнь Геннадия Герасимовича куда интереснее и ярче, чем любой вырезанный им узор.
В марте 1944-го
Геннадий Герасимович к вниманию, которое вызывает его жилище, уже привык и всегда рад гостям, только сетует:— Жаль, что вы не весной приехали. Тогда у меня такой двор красивый!..
Родился он здесь же, в Жлобине, в далеком 1935 году. Поначалу это было обычное тихое счастливое детство. Летом 1941-го он ходил в старшую группу детского сада и готовился к первому классу...
— Мой детский сад сгорел в первые же дни войны — Жлобин нещадно бомбили. Вся приднепровская часть города пылала в пожарах.
Холод, голод, стремительно вошедшие в город немцы — яркие картины войны в памяти Геннадия Герасимовича остались на всю жизнь. Но самым страшным стал март 1944-го. В окрестностях деревни Озаричи Калинковичского района захватчики создали комплекс концентрационных лагерей, в которых погибли десятки тысяч белорусов. У нацистов был жестокий план: узников заразили сыпным тифом, чтобы вызвать эпидемию среди советских бойцов, которые будут освобождать мирных жителей.
Но тогда восьмилетний мальчик о таких вещах не думал. Он был просто в ужасе, когда по ставням застучали немецкие приклады:
— Нас погнали в школу, отделили работоспособных, а детей, женщин и стариков погрузили в эшелоны и повезли. Говорили, что везут в Германию, где будет обеспечена хорошая жизнь, работа. А привезли в концлагерь.
Это жуткое место, о котором вспоминать тяжело и сейчас. Никаких бараков, только огромное пространство на болотах, окруженное колючей проволокой, вышки с автоматчиками, грязь по колено, пронизывающий холод. Жевали сосновые иголки, добывали жидкость из мха.
— Особенно яркий эпизод в памяти — штабель трупов, куда складывали умерших. С открытыми глазами, в основном дети.
19 марта пришли бойцы Красной армии. Уже выбравшись из-за колючей проволоки, Геннадий Пархоменко потерял сознание: тиф поразил и его. За жизнь истощенного мальчика медики вели борьбу несколько дней…
В кадре с Георгием Жженовым
Он не просто выжил, но будто решил заменить все страшные воспоминания яркими впечатлениями. Занялся спортом, школьником выступал за сборную города по футболу, играл в хоккей, бегал на лыжах. Учился в Гомельском железнодорожном техникуме, гонял мяч за гомельскую команду «Спартак». Во время службы в армии был на Урале, целинных землях Алтайского края, в Забайкалье.А потом вдруг выбрал необычное будущее — поступил на актерский факультет Белорусского театрально-художественного института. Проучился, правда, всего год: не сдал зачет по танцам, потому что партнерша повредила ногу. Без стипендии парень из глубинки сидеть не мог и перевелся в Институт физической культуры.
— Но без творчества я не остался. Параллельно занимался в вечерней студии киноактера при киностудии «Беларусьфильм».
Геннадий Герасимович достает роскошную черно-белую фотографию — снимок, сделанный для проб на «Беларусьфильме». Работой актер, который и сейчас профессионально позирует нашему фотографу, обделен не был. Успел сняться в эпизодических ролях более чем в десяти художественных фильмах: «На ростанях», «Впереди крутой поворот», «В трудный час»…
Еще год молодому актеру поступали заманчивые предложения, но он внезапно понял: неумолимо тянет домой.
— Я просто очень люблю свою родину. Оказалось, что жить хочу только в Жлобине.
От тренера до писателя
А дома выбрал не менее интересную спортивную карьеру. Начинал учителем физкультуры на селе, затем стал детским тренером в спортшколе. Два десятка лет был старшим тренером сборных команд Гомельской области по волейболу. Его подопечные неоднократно становились чемпионами страны, он готовил призеров Европы и участников мировых первенств.
После завершения карьеры погрузился еще в одну свою страсть — стал писать. Первое, что сделал, — рассказал о военном детстве, о том, как стоял под дулом пистолета, развинчивал смертоносные мины и снаряды, выжил в концлагере… Первая книга так и называлась — «Детство, опаленное войной». Второй стал проникновенный сборник воспоминаний бывших узников «Озаричи — боль моя». В ней он дал слово тем, кто выжил в тот страшный март 1944 года.
— Знаете, эта тема полностью еще не изучена. В концлагере «Озаричи» было больше 50 000 человек, погибли не менее 20 000, но нашли не всех. Многие так и остались там, в болотах. Возле дороги создан хороший мемориал, но я хочу выступить с идеей поставить огромный крест там, на болотах, где навсегда остались тысячи озаричских жертв.
Геннадий Герасимович всерьез увлекся краеведением, выпустил книгу о выдающихся людях Жлобинщины. По просьбе местного музея создал историко-документальный экскурс в прошлое любимого города, а потом написал книгу и о выдающихся жлобинских спортсменах.
— Я пишу, потому что хочу сделать что-то для родного города, не могу допустить, чтобы предали забвению события и факты из нашей общей истории.
А еще как-то Геннадий Пархоменко получил на городской выставке народного творчества диплом «Мастер — золотые руки». Его умение и фантазия проявляются в самых разных направлениях: деревянные статуэтки, резной жилой терем, осенние букеты и масштабные инсталляции. В районном музее хранятся его пространственные композиции из «реликвий» войны — штыков, мин, касок, гильз дальнобойного орудия.
Провожая нас, Геннадий Герасимович бросает взгляд на свое яркое жилище:
— Я ведь постоянно что-то меняю, добавляю, наношу надписи. Планов еще уйма. Обязательно приезжайте весной — не пожалеете!..
valchenko@sb.by
