Откровенность за откровенность
Когда люди не отдают себе отчета в том, что говорят и делают... у них работа спорится! Парадокс? Но на моих глазах выросло целое поколение поп–певиц, абсолютно в себе уверенных, — им палец в рот не клади и в печку не ставь. Им вообще неинтересен режим диалога. Мне посчастливилось на днях брать интервью у певицы Энни ФернандеZ. С ошеломительным напором 17–летняя блондинка рассказывала о себе. В какой–то момент я даже растерялась и подумала: «А что, если она права? А что, если так и надо: ай–рэн–би, солярий?..» Г–жа ФернандеZ — вчерашняя белорусская школьница — словно пришелец с планеты Плюм, в ее речи есть некий прекрасный абсурдистский оттенок, настоящий драматург его непременно уловит и «утащит» в пьесу о нашей с вами современной жизни. Взять хотя бы ее первый вопрос:
— Какая по масштабу будет статья?
— Масштабная.
— Пока не забыла, расскажу о своем втором клипе «Американ гел». Я в него вложила все силы, всю душу, потому что полностью всегда отдаюсь любому проекту и любой песне. Теперь вы...
— Когда вы начали петь?
— В 16 лет я написала первую песню «Разгадай» и сняла на нее клип. Была полностью режиссером этого видео и сценаристом. Вообще, я начала петь в три года, писала простые песенки из слов, какие знала. Например, «Дождик». Потом родители отдали меня в музыкальную школу, мама настояла, вот, собственно говоря, так и начались первые шаги к искусству.
— Сколько песен в вашем репертуаре?
— Очень много, на самом деле. На сольный концерт хватает. Но именно студийных вариантов у меня четыре песни. Поскольку я сама пишу песни, то могу их писать каждую неделю, и они все будут хорошие, плохие я стараюсь не писать. На концертах я удивляю своих поклонников исполнением песен вживую: на фортепиано и живым голосом.
— О каких концертах вы говорите?
— Совсем недавно у меня появились гастроли, я езжу по стране: Гомель, Калинковичи, Жлобин, Могилев.
— Извините, не слышала никогда ваши
х песен. Где их можно прослушать?
— У меня ротируются песни на всех радиостанциях.
— Ди–джеи редко называют имя исполнителя...
— Вот эту не слышали (напевает)? Ее часто можно услышать в радиоэфире. Просто в моих песнях такое европейско–американское звучание, что не всегда можно догадаться, что поет белорусская певица. (Кашляет.) Эфиры у меня постоянные. И внешность американская.
— Как это?
— Это связано с биографией, в раннем возрасте я жила в Америке. Потом мои родители вернулись в Беларусь — мне было три года. Они посчитали, что здесь мои таланты и способности больше смогут раскрыться. В Штатах очень давят на детей и не дают им раскрыться, там кругозор у школьников — с булавочную головку. Потом эти дети превращаются в среднестатистических американцев, которые делают все ради карьеры, учатся в колледжах и до 40 лет платят за свое образование, и только после сорока начинают жить нормально.
— А как вы расширяете свой кругозор?
— Я не знаю, он как–то сам расширяется. Занимаюсь вокалом, и с каждым месяцем мой голос становится еще лучше. У меня ведь диапазон — 4 — 5 октав, могу петь оперные арии. Такой, как я, в Беларуси нет, мой имидж, стиль и голос — уникальны.
— Да, вам нет равных...
— Неплохо поет Гюнешь Абасова, но у нее акцент очень сильный. Все остальные, кого угодно мне назовите из наших артистов, — очень средненькие.
— А Руслан Алехно?
— Ужасный у него акцент, ему не нужно петь на английском. На прошлой неделе в Гомеле вышла одна газета с Русланом на обложке, а на следующей странице было интервью со мной, так обложку я разорвала от злости.
— Вы дома пишете музыку?
— Да, у меня электронное пианино, где по вертикали я могу отстроить звучание 12 инструментов. Вся музыка — в голове: внутри меня «живет» сотня маленьких человечков, которые сочиняют музыку.
— Вы школу закончили?
— Да, с музыкальным уклоном. Теперь учусь на первом курсе музыкального училища, отделение академического хора и хорового дирижирования. Но сейчас у меня академический отпуск: зимой меня сбила машина, решили дать мне время на восстановление нервной системы. Слава Богу, не было сотрясения мозга. Знаете, в детстве я успела многое повидать, поездить по Европе. Занималась фигурным катанием, каратэ, то есть всем, чем угодно. Собственно говоря, все это и сказывается на мне сейчас — я ведь работаю без продюсера. Хочу все делать сама максимально, потому что, если сам не сделаешь, не сделает никто. Я хочу хорошенько подготовиться к «ЕвроФесту».
— Не страшно вам, глядя на Бритни Спирс, соваться в бурные воды шоу–бизнеса?
— Я считаю, что ей всю биографию испортила компания «Пепси», когда заплатила за рекламу 90 миллионов. От таких денег Бритни снесло «крышу», и она не понимала, чем ей заняться, если все есть. Сейчас у нее деньги, к счастью, заканчиваются: придется немножко поднажать, похудеть и записать новый альбом. Я выросла на музыке Бритни Спирс, Мадонны, мне постоянно родственники присылали их новые диски из Америки. Но сейчас в мире такое разнообразие музыки, что Спирс и Мадонна, мне кажется, немного потерялись из виду.
— Как вы планируете не затеряться?
— В Беларуси ай–рэн–би пою только я, меня даже прозвали «принцессой ай–рэн–би», я единственный представитель этой культуры и несу ее очень добросовестно.
— А Бьянка?
— Она — королева, а я — принцесса. И вообще, у Бьянки частушки под гармошку, а не ай–рэн–би. Я представляю чистый жанр, негритянский: регги, хип–хоп... У нас люди имеют неправильное представление об этих жанрах, но я внесу свой вклад в развитие новой музыкальной культуры в Беларуси.
— М–м... Зачем?
— Красивые песни и красивый вокал нравятся всем. Даже в Гомеле, когда взрослые мужчины и женщины слушали мои песни, они начинали интересоваться ай–рэн–би.
— Спасибо. И удачи.
