“Я помню”

Эти слова о чернобыльской трагедии вслед за кинорежиссером Сергеем СЫЧЕВЫМ может повторить каждый из нас Сергей Сычев не принадлежит к режиссерам, которые мелькают на телеэкране. Он не тиражирует себя на радио. Не дает пространных интервью. Убежден в том, что о режиссере говорит его фильм. Не привык сетовать на судьбу. В неудачах винит себя, успех приписывает группе, с которой работает. Награды принимает с достоинством. Внешность у него сурового, закрытого человека. Он — призер международных кинофестивалей, в том числе минского ХIII международного кинофестиваля “Лiстапад”, на котором Сычев получил диплом и специальный приз Постоянного комитета Союзного государства “за художественное воплощение современной темы”, диплом и приз зрительского жюри “Бронза “Лiстапада-2006” за фильм “Я помню”. В его послужном списке — художественные фильмы “День возвращения” и “Жил-был Петр”, телевизионные — “Личный интерес”, “Степан Сергеич” и “Кешка и фрукты”...

— Знаю, что вы родом не из Беларуси. Расскажите, пожалуйста, Сергеей Григорьевич подробнее о себе, о своих корнях.
— Человек я городской. Родился и до 26 лет жил в городе Бердске Новосибирской области. Когда-то там собирали фотоаппараты “Вега”. До сих пор многие мужчины пользуются электробритвами “Бердск”.
Возможно, мистика, что я теперь живу в Беларуси. Ведь моя бабушка по маме родом из Жабинки Брестской области. В период Столыпинских реформ в начале ХХ века и связанных с ними переселений она молоденькой девушкой уехала в Сибирь, вышла там замуж за “хохла”, и оттуда пошел род Сычевых. Отец мой был плотником, мама — домохозяйкой, воспитавшей 8 детей: нас было семь братьев и одна сестра. Все, кроме меня, всю жизнь прожили в Бердске. Дома речь об искусстве никогда не заходила. Правда, мама замечательно пела. И в картине “Я помню” звучит песня, которую с детства я слышал от нее (в фильме ее исполняет актриса Татьяна Мархель. — Авт.).
Кто из нас в юности не писал стихи... Я осмелился даже отправить их в редакцию журнала “Юность”. И помню умный, взыскательный и доброжелательный ответ поэта Ряшенцева: интересно, но поэзия — не ваша стезя.
Во ВГИК поступал дважды. Первый раз к Ромму, не поступил. На следующий год свои работы уже посылал и в Литературный институт, и во ВГИК. Вызов на экзамены получил в оба института. Но предпочел ВГИК. Со второй попытки поступил на режиссуру в мастерскую Александра Столпера. Наши родители помногу раз смотрели его фильмы “Парень из нашего города”, “Жди меня”, “Повесть о настоящем человеке”. Помню, каким потрясением для меня были “Живые и мертвые”.
— А как вы оказались в Минске?
— По окончании ВГИКа в 1976 году нас, троих однокурсников — Александра Ефремова, Николая Лукьянова и меня, пригласили работать на студию “Беларусьфильм”. Мы тогда считали, что нам крупно повезло. Ведь уровень культуры здесь был высок, была очень мощная литература: Быков, Короткевич, Макаенок...
— В 1977 году ваша троица ярко заявила о себе первой работой — киноальманахом “В профиль и анфас”, состоявшим из киноновелл по рассказам Василия Шукшина. Критика по достоинству оценила и новеллу “Берега”, снятую вами. Но, как мне думается, для вас, тогда молодых кинематографистов, на “Беларусьфильме” время было не очень благоприятное. В расцвете были наши мэтры — Туров, Четверяков, Добролюбов, Степанов, входили в силу Пташук, Никифоров... Лучшие, самые интересные сценарии они забирали себе, а вам, молодым, сплавляли так называемые “плановые, тематические” работы. А ведь общеизвестно, по плохому сценарию хорошего фильма не снимешь.
— Чтобы не терять профессию, приходилось идти на разные ухищрения, приглашать хороших актеров...
— Умение работать с актером и стремление открывать новые, яркие имена у вас от учителя? Ведь в ваших фильмах снимались лучшие российские актеры: Владимир Ивашов, Николай Еременко-младший, Наталья Сайко, Татьяна Конюхова, Елена Цыплакова, Алексей Булдаков, Андрей Тулубеев, Александр Аржеловский. Вы открыли для кино Бориса Невзорова и Алексея Нилова.
— От учителя прежде всего требование к литературе, но я скорее “актерский” режиссер.
— И поэтому не боитесь рисковать? В завершенном в 2005 году фильме “Я помню” на все роли утвердили только белорусских актеров — и известных, и никому не знакомых: Владимира Гостюхина, Михаила Петрова, Геннадия Гарбука, Анатолия Кота, Петра Юрченкова-младшего, Юлию Кадушкевич, Дмитрия Есеневича. Фильм получил “звездопад” наград: главный приз фильму, приз за лучшую женскую роль Юлии Кадушкевич на ХV международном кинофестивале “Золотой Витязь” в Серпухове (2006 г.); специальный приз “за художественность и человечность в решении темы чернобыльской катастрофы” на международном телекинофоруме “Вместе” в Ялте (Украина, 2006 г.); приз режиссеру “за художественное воплощение современной темы”, призы актерам Александру Беспалому и Геннадию Гарбуку за лучшую роль второго плана, Юлии Кадушкевич приз “Надежда” — на IХ кинофоруме Беларуси, России, Украины “Бригантина” в Бердянске (Украина, 2006 г.); наконец, “листопадовские” призы...
— На главную роль в фильме “Я помню” мы пробовали питерского актера, но после долгих размышлений я настоял, чтобы снимался Анатолий Кот.
— Вы тоже считаете, что боль Чернобыля “стучит” в сердце каждого человека, живущего на нашей многострадальной земле, что весь народ Беларуси опален этой катастрофой?..
— Да, а актер, по Шекспиру, является концентрированным выражением своего времени. Мы можем говорить о белорусской актерской школе. Ведь не случайно наших актеров все чаще приглашают сниматься российские режиссеры.
— Ваш фильм “Я помню” — уже пятая лента, созданная на “Беларусьфильме” на тему чернобыльской катастрофы. До этого были “Черный аист” Турова, “Душа моя, Мария” и “Рэйнджер из атомной зоны” Никифорова, “Изгнанник” Беслалова и Грицевского. Зачем вновь обращаться к пройденному?
— Фильмы, которые вы вспомнили, были созданы “по горячим следам”. Прошел уже 21 год со дня трагедии, выросло целое поколение. И с дистанции времени хотелось по-иному взглянуть на свершившееся. Разве после Отечественной войны в 1945 году, когда в Беларуси погиб каждый третий, народ должен был лишь посыпать голову пеплом? Искусство должно давать надежду. Человек рождается для того чтобы жить, детей рожать, хлеб растить. Природа все побеждает. Были цивилизации и до нас. Но жизнь трагедией не заканчивается. Мы живем на этой земле, и задача кинематографа сегодня, как мне думается, помогать людям обретать веру в будущее, созидать это будущее. Как сказала художник картины Наталья Навоенко (а она родом из деревни, оказавшейся в чернобыльской зоне), каждый человек, приезжая в свои родные места, должен напиться водицы из своего родника. И она, когда приезжает, это делает.
— Знаю, что у вас кинематографическая семья. Расскажите, пожалуйста, о жене, сыне.
— Жена моя Ольга Оноприенко родом из Кишинева. Мы вместе учились во ВГИКе, на параллельных курсах. Она экономист. Поженились накануне окончания. Вместе приехали в Минск. Начинала она директором фильма у Четверикова, работала с Рыбаревым на его дебютном фильме “Живой срез”, много лет отдала студии анимационных фильмов. Сын окончил архивное отделение истфака Белорусского государственного университета. Работает в Минском городском архиве, занимается темой Великой Отечественной войны, консультирует военные картины по костюмам и военной атрибутике.
— Сибиряка в Беларуси ностальгия не мучает?
— Остро мучился в начале 90-х. Для многих это было время разлома. Разрушилась страна, рушились судьбы. И я этого не избежал. Приходилось и траншеи рыть, чтобы содержать семью. На какое-то время был отлучен от профессии. Горел желанием вернуться в Сибирь. Но здесь моя вторая Родина, здесь прожита большая часть жизни, здесь больше возможностей. Минск все-таки крупный культурный центр... А потом постепенно все стало налаживаться. В 1996-м мне предложили возглавить студию анимационных фильмов на “Беларусьфильме”. Студия-то родная: я здесь начинал и состоялся как режиссер. И здесь я с семьей радуюсь каждому новому дню. Да и народ в Беларуси щедрый, добрый, хлебосольный. Не зря же говорят, что сибиряки и белорусы одной группы крови.
— Любимое блюдо урожденного сибиряка?
— Драники, конечно.
— А сибирские пельмени?
— По великим праздникам. Они требуют филигранной выделки.
— Чего ждете в жизни?
— Скорее, не чего, а кого. Зрителей на премьере нового фильма.
— Название?
— Я человек суеверный: чтобы не насмешить Бога, не говорю о своих планах.
— Желаю удачи. Спасибо за беседу.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter