На «Славянском базаре в Витебске» Роман Мадянов предстанет в роли доктора в спектакле «Клинический случай». Сегодня популярный артист — в гостях у «СОЮЗа».
Роман Мадянов, он же босс Юрий Львович в фильме «Праздник взаперти».— Роман Сергеевич, кто режиссер и ваши партнеры по спектаклю?
— Роман Самгин сделал спектакль по пьесе английского драматурга Рэя Куни, классика комедийного жанра. Помимо меня главные роли сыграли Игорь Ливанов и Елена Бирюкова. Лена популярная артистка, известная широкой публике по телесериалу «Саша+Маша». Игорь, на мой взгляд, прекрасно вжился в роль доктора Дэвида Мортимера, который попал в неловкую ситуацию и пытается найти из нее выход. Причем герой выбирает смешные и безумные пути спасения. Игорь мастерски перевоплощается то во врача‑карьериста, то в святого отца, то в пациента...
— А ваш доктор?
— Он очень обаятельный и добродушный. Решает спасти друга и тоже попадает в абсурдные ситуации.
— Вы в первый раз едете в Беларусь?
— Ну что вы: мы этот спектакль уже показывали в Минске. И он был встречен на ура!
— Откуда вы родом?
— Я родился в Подмосковье, в Дедовске. Но горжусь тем, что мои родственники по отцовской линии — казаки. Хотя, наверное, не имею права называть себя казаком. У казаков есть такое понятие: казак — сын казачий и хрен собачий...
— Но казачья кровь все же говорит?
— Люблю оружие, охоту и рыбалку. В детстве мечтал быть егерем, лесником.
— Ваш знаменитый сосед по даче Федор Добронравов периодически снабжает вас рыбками для пруда?
— У него маленький пруд, а у меня большой. Но даже его маленькие рыбки вырастают у меня в огромных.
— Вы начали сниматься в кино еще в детстве.
— В девять я сыграл Гекльберри Финна в картине Георгия Данелии «Совсем пропащий». Мой отец работал режиссером на телевидении. Однажды мама сказала отцу, чтобы он забрал меня с собой на работу с улицы, на съемки. Это был период в моей жизни, когда день не проходил без драки. Через две недели я уже играл Гека Финна в компании Евгения Леонова, Ирины Скобцевой, Вахтанга Кикабидзе. Я сразу попал в высшую актерскую лигу. В детстве снялся в десяти фильмах, сыграл три главные роли. Дорога во ВГИК была для меня открыта.
— А поступили в театральный вуз.
— Шли с отцом по Собиновскому переулку. Перед ГИТИСом увидели объявление о наборе абитуриентов. Отец сказал: «Забеги. Время есть». Я побежал и записался. Отец сказал, что у меня должно быть театральное образование, это тренинг и работа, когда не снимают. В вузе припомнили мое детское творчество, и я дал слово: до четвертого курса не сниматься в кино.
— Вы сыграли одну из главных ролей «В круге первом» по Солженицыну. Эта тема вам близка?
— Моего прадеда по отцовской линии расстреляли. Отец ездил с какими‑то документами, добивался реабилитации.
— Солженицына до съемок фильма читали?
— В «запрещенные времена» читал «Архипелаг ГУЛАГ» в ксероксе, втихаря, совершенно истрепанный экземпляр. Философские рассуждения я пролистывал, а вот факты и лагерные истории просто «пожирал». Я не ожидал, что мне достанется роль Абакумова. Этот человек с четырьмя классами образования прошел всю номенклатурную лестницу и дошел до министерского поста. Он создавал СМЕРШ, который идеально работал.
— В кино вы сыграли много военных. «В круге первом», «Дети Арбата», «Штрафбат», «Солдаты».
— Форма мне идет.
— Что вам «дает кислород» на сцене и съемочной площадке?
— Режиссер‑мастер, партнеры и дисциплина. Все подчинено только делу, возникает ощущение, что ты не имеешь права подвести.
— Вас пригласил Никита Михалков в «12», который получил венецианского льва.
— Это как провидение. Я очень хотел поработать у Никиты Сергеевича. Мне грех жаловаться: я работал с Данелией, Гайдаем... И вдруг — как снег на голову. Позвонили в начале декабря. У меня перехватило дух. Для актера это счастье — заниматься любимой профессией с мастером уровня Михалкова, он может поставить более сложные задачи, чем ты себе вообразить сможешь.
— Он остался вами доволен.
— Могу заполнять пространство.
— Вам не надоело играть отрицательных персонажей?
— Да уж... Поиграл «гадов»... Что касается картины «Левиафан» замечательного режиссера Андрея Звягинцева, то фильм получил награду 67‑го Каннского международного кинофестиваля за сценарий.
— «Левиафан» снимался на Кольском полуострове, киногруппа там не замерзла?
— Мы наслаждались природой. Это изумительное место, осенняя тундра — это что‑то потрясающее. Я часто там бывал на рыбалке, и всякий раз, приезжая туда, поражаюсь мощи северной природы. Я понял, почему Андрей выбрал именно это место для съемок: оно — фантастическое.
— Фильмы «СуперБобровы» белорусских продюсеров — это переход на легкий жанр?
— Кино, конечно, легкое и непретенциозное. Герои в первом фильме поступают как американские суперлюди, но во втором пошло все совсем по‑русски. И финал как будто хеппи‑энд, но не совсем по‑голливудски. А какие актеры играют — Деревянко, Акиньшина, Пегова, Валюшкина... Это была последняя роль Владимира Толоконникова.
