— О болезни Альцгеймера.
— Да, у меня бывает — еду в машине и забываю куда.
— У меня тоже. Надеюсь, от переутомления и недосыпа.
— Надо языки учить и в уме цифры складывать.
— От судьбы не убежишь.
Говорят, старческая деменция — болезнь будущего. Медицина потихоньку латает дыры в теле, но голова — предмет темный. Недаром шуточное правило психиатрии гласит — кто первый халат надел, тот и доктор. Если присмотреться к каждому, обязательно отыщется диагноз.
И не один. Мы бегаем на износ, переживаем без оглядки, терпим и не плачем. Ничто никуда не исчезает — все внутри. Недавно знакомая психолог описала эту ситуацию с замалчиванием проблемы перед самим собой как способ спрятать в реку мяч. Стоит человек, вокруг него солнце и благодать, а он держит под водой большой мяч. Иногда очень большой. Мяч просится наружу, но ему не позволяют объявиться и всеми силами удерживают. Руки немеют, затекают плечи, слезы на глазах, жить становится трудно — столько сил отнимает этот мяч. Но надо держать! Незаметно. Однажды человек слабеет, и мяч выпрыгивает из-под воды.
— Откуда это в нем?! Такой хороший парень был всегда...
Стыдно болеть душой, жаловаться на голову. Надо тайно нести этот крест, а то чего доброго отправят в психушку. Вместо диагноза депрессия — “а кому сейчас легко?!” Вместо терапии — “на, выпей!” Женщины еще могут собраться в кружок и обсудить свои страхи, мужчины есть друг у друга, чтобы меряться достижениями. Ну пожалуются на обстоятельства, скажут “такое время” и пойдут. Один повесился, другой в религию с головой. В религии, может, ничего плохого и нет, когда к ней приходят, а не бегут от нерешенных в мирской жизни вопросов. Но окружающие в недоумении — все ж вроде хорошо было. А потом один факт, другой. Все было хуже некуда. Молчал.
Гвозди бы делать из этих людей! Строка у поэта Тихонова родилась в 1922 году, а мы и через сто лет готовы подтвердить: “жизнь — война”.
— Что-то мне грустно...
— Иди работай!
В смутном понимании, что можно себе позволить, а чего нельзя, человек теряет ориентацию в пространстве. С чем смириться? Что нормально терпеть? Есть мнение, что позволить себе жить счастливо могут немногие — те, кто заработал деньги на это счастье. Нельзя вот просто так проснуться и урчать от удовольствия. Только безумцы могут позволить себе хохотать без причины и танцевать под дождем. Остальные печально смотрят из окна троллейбуса и держат мяч. А следующая остановка “Альцгеймер”...
Мой приятель учился на физфаке МГУ. Знаешь, на нашем курсе было четыре гения. Один стал олигархом, один спился, а двое сошли с ума. Причем внезапно. Помню, как один из безумцев сдал зимнюю сессию и пропал. Оказалось, у него пошли голоса. Мозг не выдерживает нагрузки.
Но правила нашего общества требуют достижений. Родители хотят вырастить гения, чемпиона, успешного человека. А как красиво в народных сказках лежал на печи Иван. И все складывалось. Теперь Ивану нужно контролировать процесс, мало ли калачи вдруг перестанут сами в рот запрыгивать. Он силится понять, поставить процессы на поток, а все разлетается — и взрыв мозга. Мама была бы мною недовольна!
Как угодить всем и выжить? Не признаться в своих печалях и особенных мыслях? Показаться крутым парнем без мух в голове? Сколько сил уходит на то, чтобы быть доктором, а не пациентом? Схватить халат первым?
А ведь многие вещи абсолютно нормальны, любой компьютер требует чистки, обновления и перезагрузки. Человек тоньше, чем компьютер.
У него есть чувства и центр. Миссия и стремление к гармонии. Человек имеет право на слезы, на спонтанность эмоций, на выражение чувств. Всех. Человек имеет право делать уникальный выбор. Не быть успешным с позиции социума, быть счастливым. Пойти к доктору и признаться в усталости, получить дополнительный больничный. Дают у нас больничный по депрессии? Наверное, если договориться, можно хитростью получить такой лист. Напишут ОРВИ.
Но век другой, и болезни в нем другие. Я думаю, официальной медицине нужно стать внимательной к болезням души. У нас солнца меньше, йода нет. И мы, конечно, гвозди еще те, но, бывает, сломается такой гвоздь в самый неподходящий момент и вся конструкция рушится. Человеческий фактор, который нужно не осуждать, а предотвращать. Но, не до того... не до телячьих нежностей.
— Давай работай!
И мы ездим к нашим немощным родителям выключать газ. Хорошо, когда успеваем. Но вариантов немного, не в дом же престарелых. А потом бегом на работу, бороться за жизнь, воевать. А что с нами будет в старости? Об этом лучше не думать.
sulimovna@rambler.ru
