— Я рада, что со стороны показалось, будто прошла турнир на одном дыхании. На самом деле у меня хватало сомнений, но на ковре от них удалось абстрагироваться. Особенно, наверное, перед первым видом — упражнением с лентой — сильно трясло. Поэтому перед выходом раз 20 — 25 высоко прыгнула на месте, что для меня абсолютно несвойственно: в такие минуты я обычно очень пассивная, а тут поняла, что нужно что–то делать. Переключилась на то, что немножко устала. Думаю, это и спасло.
— Вообще выступать в Испании особенно приятно?
— Да. Ведь публика там, наверное, самая–самая–самая эмоциональная. Болея за тебя, они хлопают, топают, кричат. Захочешь пройти через трибуны, не удастся. Когда приезжаем в эту страну на гала–турниры, нас выводят через запасной выход и огороженный тоннель, откуда попадаем сразу в автобус. Иначе нас просто растерзают. В основном это дети, которые хотят потрогать гимнасток, получить автограф, вместе сфотографироваться.
— Судя по всему, у вас есть там и своя фан–группа?
— Да, имеется даже такой хештег team Halkina. Не только в Испании, но и в Италии, Японии есть девчонки, которые очень болеют за меня, стараются не пропускать наших соревнований в их странах, а некоторые и на чемпионаты мира и Европы приезжают. Иногда нам дарят какие–то сувениры, причем нередко сделанные собственными руками, — игрушки, для которых они сшили копии наших купальников, или самодельные куклы.
— В Японии болельщики, пусть и боготворят художниц, наверное, поспокойнее?
— Они не столь навязчивые, не такие шумные, но тоже очень эмоциональные — могут даже заплакать. Я никогда не забуду, как нас встречали в школах, интернатах и детских садах, которые мы посетили в прошлом году, пока были в Стране восходящего солнца на сборе. Нас везде принимали по–своему. В одном из колледжей, к примеру, в актовом зале собралось порядка 150 воспитанников, которые, как выяснилось, серьезно готовились. Каждой гимнастке они посвятили персональное стихотворение. Рассказывали их, естественно, по–японски, но, поскольку начинались четверостишия с обращения типа Катя–Катерина, сразу было понятно, о ком речь. Таким образом они обещали поддерживать нас на Олимпийских играх в Японии. Это было настолько трогательно и необычно! Где–то нам устраивали конкурсы, предлагали различные национальные развлечения. А встреча в детском садике вообще оказалась самой умилительной в моей жизни. Нужно было видеть, как детки хотели порадовать нас своими танцами!
— Возвращаясь в Испанию, следили за выступлением своих основных соперниц — близняшек Арины и Дины Авериных?
— Нет, конечно, в это время я готовилась к своим выходам.
— А по окончании турнира всегда внимательно просматриваете видеозапись?
— По–разному. Полностью все соревнования не смотрю, а только выборочно — то, что интересует. Даже некоторые свои упражнения иногда могу пропустить.
— Новые правила сильно осложнили жизнь или, наоборот, понравились?
— Сначала добавили головной боли, потом привыкла, нашла среднее звено, при котором чувствую себя комфортно.
— После ухода из спорта Мелитины Станюты вы стали лидером сборной. Быть вторым номером было легче?
— Даже не знаю. Дело в том, что по тем правилам, как бы ты ни выступил, все равно оставался вторым номером. А это тоже морально очень тяжело — просто выжидать время. На лидере же ответственности больше, хотя выступаешь вроде на том же уровне. Но есть подстраховка. Благо по нынешним правилам выиграть может любая спортсменка. Хотя, как показал сейчас чемпионат Европы, россиянки даже с ошибками оказываются впереди.
— Испанская гимнастка Каролина Родригес как–то сказала, что белоруски выступают сердцем. Согласитесь?
— Думаю, она права.
— Вас оно в какой–то момент стало подводить, пришлось даже лечь на операцию. Любовь к гимнастике оказалась сильнее страха?
— Мне было 14 лет, когда до конца серьезность момента не понимаешь. Я довольно спокойно отнеслась к этому, почувствовав страх лишь перед самой операцией. Пошла на нее именно ради гимнастики, чтобы смогла продолжить тренировки. В ином случае пришлось бы закончить карьеру. Но уходить, когда уже преодолела столько сложностей, но еще ничего серьезного не достигла, не хотелось.
— Для гимнастки пропустить полгода — все равно, что потом начать все с ноля?
— Сейчас после шестимесячного перерыва я бы вряд ли вернулась. И тогда восстановление далось очень тяжело. Не столько физически, сколько морально. Ведь вопрос касался поначалу самой жизни. Первый месяц я даже на улицу не выходила, потому что нельзя было болеть. Как нельзя было и волноваться, наклоняться, быстро ходить. Я напоминала растение. На второй месяц начала куда–то выходить, на третий разрешили побыстрее двигаться и только на четвертый вернулась в зал. При этом на все стала смотреть по–новому, наверное, более осознанно. Подобные непредвиденные обстоятельства заставляют многое переоценить.
— По числу тренировочных часов художницы, наверное, рекордсменки. Вы никогда не пресыщались гимнастикой?
— Особенно когда долго в Минске находишься и каждый день делаешь одно и то же, конечно, надоедает. Хочется выехать на какие–то соревнования, поменять картинку. Даже на две недели задержаться дома для меня — много. А как выдержу сейчас месяц до сбора в Японии, признаться, не знаю. Хоть ты в выходные куда выезжай.
— Интересно, куда недавно на пару дней улетали?
— В Санкт–Петербург на торжество, посвященное 280–летию Вагановского училища.
— Вам и самой не так давно довелось выйти на сцену Большого театра на юбилейном вечере Валентина Елизарьева. Каково это?
— Ой, мне кажется, я даже на Олимпийских играх меньше волновалась. Потому что это совсем другое: другие зрители, другая сцена, покатый пол, очень уважаемые люди. Нельзя было подвести сторону гимнастики, которую представляла, а так получилось: буквально за сутки до торжества номер пришлось полностью поменять.
— А вы любите балет?
— Очень, но настоящий, на высоком уровне. Мне дважды посчастливилось побывать на спектаклях в Мариинском театре, которые произвели огромное впечатление. Очень надеюсь в ближайшее время посетить и Большой театр в Москве.
— На гала–ужине, посвященном открытию Дворца художественной гимнастики, вы попробовали себя еще в одной новой роли — ведущей...
— Только чуть–чуть. Поскольку я там три раза выступала как гимнастка, текст у меня был небольшой. И это хорошо. Говорить я не люблю. Если подготовиться, то еще можно, а спонтанно — явно не мое. Ведущей какого–нибудь мероприятия, наверное, могла бы быть, а на телевидении — ни за что.
— О чем мечтаете в спорте — понятно. А в жизни?
— Наверное, о счастье, о самодостаточности. Хотя я уже немалого, считаю, добилась. Но все равно спортивная страница однажды закроется и начнется новая жизнь. И в ней тоже хочется чего–то достичь, хотя пока не знаю, чем займусь.
— Вас не пугает, что эта страница стремительно приближается? До той же Олимпиады уже рукой подать?
— Нисколько. Во–первых, жизнь очень интересная. Во–вторых, я не боюсь перемен. Знаю, что есть люди, которые мне всегда помогут. А даже если в чем–то не смогут, я сильная, все равно справлюсь. Не бывает безвыходных ситуаций. Главное — чтобы здоровы все были.
— Вы хотите, чтобы новая страница была как–то связана с гимнастикой?
— Нет. Я люблю ее. Но, наверное, немного подустала. И хочу попробовать себя в чем–то еще.
Елена Сидорова
pisma@sb.by
