Что должно регулировать наше, человеческое, отношение к братьям меньшим – непременно закон или только совесть?
ЕСТЬ немало версий происхождения человека — от дарвинской до божественного промысла. Какая ближе других к истине, не знаю... Но в одном уверена точно: есть в нашей современной жизни немало подтверждений того, насколько близко мы, люди, соприкасаемся с животными. А нередко — просто-таки превращаемся, трансформируемся: сами становимся хуже лютого зверя. И не факт еще, что стоим в цивилизационной иерархии много выше братьев наших меньших. Но как обращаемся с теми, кто рядом? Кто слабее, кто нам доверяет? В Беларуси, увы, до сих пор не принят «Закон об обращении с животными». Его проект прошел только первое чтение. И остался, судя по всему, на откуп будущему депутатскому корпусу? Между тем события последнего времени в общественном сознании, в реальной жизни торопят! Впрочем, вокруг еще непринятого закона целая «россыпь» трудных, но необходимых для осмысления моральных аспектов. Истории, в которые пришлось мне «окунуться», тому подтверждение...
Провалился под лед, чтобы... спасти дворняжку
...Вместе с Олегом Маковским, старшим инспектором Оршанского ГРОЧС, стоим на набережной реки Оршица. В самый центр города нас привело не праздное любопытство — пытаемся восстановить, воспроизвести событие негромкое, прозвучавшее, но быстро ушедшее из новостных сводок в начале минувшей весны. Находимся аккурат возле того места, где человек рисковал жизнью собственной, ради... попавшей в беду собаки.
— Вот тут все и случилось, — рассказывает Маковский. — Нам поступил сигнал, что под лед провалилась собака. Ее заметили работники большого торгового комплекса, расположенного рядышком. Сбежались сначала в основном женщины, но когда мои коллеги приехали на место ЧС, то увидели уже немножко другую картину. Да, собака барахталась в полынье, но вдобавок — к ней по хрупкому льду приближался человек. Как потом выяснилось, взволнованные женщины-зрительницы, завидев случайного прохожего, «подключили» его к делу спасения собаки...
Спасатели постарались направить мужчину так, чтобы он смог и животину выручить, и под лед не провалиться. На обратном пути, однако, спаситель оказался в воде — слишком уж хрупкой стала обратная дорога. Все, правда, закончилось хорошо: спасатели вытащили обоих. Собачка сразу же попала в руки сердобольных сотрудников торгового центра, а ее спаситель?.. К сожалению, найти его оказалось делом сложным…
— Брать в подобных случаях у человека его координаты? Нет служебной необходимости, — пояснил Олег Маковский. — А в данном случае мужчина оказался очень скромным, о себе не распространялся. Как говорится, сделал дело и — быстро домой. Попросил только наших сотрудников подбросить его до микрорайона Черемушки, есть в Орше такой. Какой из себя был наш герой? Можно его так назвать? Не знаю уж как героем, но человеком, способным на поступок и совершившим его, — думаю, вполне можно считать этого мужчину, возраста чуть за тридцать примерно.
Поступил «на автомате», решил покуражиться? Нет, просто откликнулся на беспокойство других людей по поводу тонущей собаки. Хотя от собравшихся на берегу женщин прохожий знал: вот-вот подъедут спасатели. Мог бы ведь и не ступать на скользкий лед? Подумаешь, собака тонет… Зачем же свою-то жизнь подвергать опасности?
— Наоборот, про жестокое обращение с животными нам, спасателям, доводится слышать только из вторых уст, а вот иметь дело с людьми отзывчивыми, старающимися помочь попавшим в беду животным — постоянно, в реале, что называется, — поясняет Олег Маковский. — За год по району набирается 3—4 таких случая. То кошку снимаем с верхотуры, то собачка куда-либо провалится, в труднодоступное место вроде канализационного люка... Кто вызывает на помощь спасателей? Соседи, случайные прохожие. Беспокоятся о совершенно «незнакомых» живностях. Да, есть наверняка случаи обратного толка, но, по-моему, несмотря на тревожные тенденции, есть в белорусском обществе больше людей адекватных, отзывчивых, способных относиться к братьям меньшим действительно по-человечески...
Любопытно, а в какие передряги попадают животные на сельских подворьях? В Оршанском районе, говорит Олег Маковский, коровы пока в колодцы не падали, но все же из местных деревень тоже звонки поступают. Нужно выручать попавших в переплет котов, собак! Правда, по наблюдениям спасателей, деревенский люд немного спокойнее, прозаичнее реагирует на такие ЧС. Да, сочувствуют сельчане, но по эмоциональному всплеску, пожалуй, жители Орши дадут фору деревенским...
Когда четырехлапый друг дороже, чем двуногий...
Зачем вообще отдельный закон об обращении с животными? Можно преспокойно обойтись и без него нашему обществу? Думаю, во-первых, наличие такого документа — признак высокого уровня правового осмысления проблемы, а во-вторых, нужно учитывать психологические аспекты. Зачастую конфликты на почве не только спасения, но и ответственности человека по отношению к прирученному другу, агрессивного поведения питомцев выходят за рамки просто отношений по линии «хозяин — животное».
— Спасая собаку или кошку, сотрудники МЧС, уверен, спасают во многом и их хозяев, — рассуждает Олег Маковский. — Ведь для иного человека нет существа дороже, ближе, нежели четырехлапый друг. Но если взглянуть на проблему с другой стороны — много еще случаев, когда животные становятся жертвами, заложниками. И не только плохого обращения сторонних людей, отсутствия того же закона, регулирующего отношения в этой щепетильной сфере... Пора уже задуматься, а есть ли у нас механизм реальный по привлечению к ответственности тех же нерадивых хозяев? Например, спускающих с поводка в людном месте собаку бойцовой породы — пусть «нагуляется» вволю? Или, наоборот, безжалостно выбрасывающих своих надоевших друзей, как только угас интерес к ним?!
Кто-то защищает, а кто-то...
Конечно, наличие принятого, эффективно действующего закона — явный плюс! Но это именно тот случай, когда грань между законом и моралью тонка чрезвычайно, практически не заметна! Те же спасатели вытащат из воды собаку, которая потом... кого-то покусает. А человек, на которого однажды напала собака, вряд ли бросится ее выручать из беды. Хотя — не факт, что именно такая модель поведения сработает. Сужу по себе: животных люблю, но не уверена, что смогла бы повторить поступок того неизвестного оршанца. Шагнуть на лед, под которым — три-четыре метра водной глубины...
— Никакими законами, нормативными документами сильно не продвинешь в общество гуманное, бережное, отзывчивое отношение к животным, — рассуждает Олег Маковский. — Здесь больше срабатывает эффект правильного воспитания в семье, то есть моральный акцент. Самосовершенствование с младых ногтей в каждом отдельном случае может дать такой результат, как в ситуации с поступком оршанца. А новый закон, на мой взгляд, важен больше с правовой точки зрения. Не секрет ведь, что в среде зоозащитников и их «противников» зачастую разгораются нешуточные споры: насколько далеко нужно расширять права тех же животных, читай — позволять их хозяевам в чем-то ограничивать права, допустим, соседей и так далее...
За что убили Кузю?
Алексей и Марина Субботины живут в Борисове. С некоторых пор, правда, практически перебрались за город — благо дача в одном из садовых товариществ под Борисовом позволяет там спасаться от городского шума-тлума. Когда я встретилась недавно с Мариной, хрупкой, но волевой молодой женщиной, не удержалась от вопроса:
— Вам удалось как-то забыть, «переварить» ту страшную историю более чем полугодовой давности?
И тут же пожалела, что поспешила с острым, как заноза, журналистским любопытством. Ведь в ответ Марина только грустно покачала головой. Остальное досказали даже не ее слова, глаза, в которых — слезы... Даже сейчас, когда, казалось бы, пора свыкнуться, смириться, относиться ко всему слегка отстраненно, что ли.
— Еще не до конца пришла в себя, если честно, — Марина скупо описывает свои чувства. — Первое время так вообще была в сильном эмоциональном шоке.
...В тот воскресный декабрьский день 2011-го они потеряли не просто собаку. Друга — верного, почти члена семьи. Людям, которые равнодушны к животным, не понять, насколько велика может быть горечь от такой потери. Симпатичный песик Кузя прожил у Субботиных на даче около полутора лет.
— А привязались мы с мужем к нему сильно, — вспоминает Марина. — Хотя прибился к нам, вообще-то, случайно. Я частенько копалась на огороде, вот, видимо, заприметил и как-то «просочился» через забор. Подкормила его раз, другой... Убежал было, но потом вернулся, да так и прижился. Муж собирался к новому, 2012-му, году Кузеньке будку хорошую «срубить». Ведь сколько положительных эмоций: приезжаем с работы, а собачка радуется, встречает нас, будто спешит стресс снять.
Кузя мог погибнуть и гораздо раньше. Марине пришлось однажды буквально выхаживать собаку — как предполагает собеседница, то было первое покушение со стороны Стрелка. (Так впредь будем называть этого человека, хотя его имя и фамилия известны. — Прим. авт.). У него самого есть огромная породистая собака. Так что Кузе, как и другим дачным собачкам — а их держат многие, надо ж спасаться от воришек, — досталось. Но от зубов ли собаки Стрелка? Марина сомневается: хозяйка уже тогда обнаружила дробинки в раненых лапках.
— Зачем, откуда такая жестокость, ненависть, агрессия? — рассуждает Марина. — Говорить, что ополчился этот ужасный человек только на Кузю, нельзя. Если допускать, что собачий лай докучал... Так ведь по вечерам, ночам лаяли и другие дачные обитатели? А тем декабрьским днем наша собачка по привычке выбежала из подвала, где мы ей оборудовали местечко...
...Марина хлопотала в доме, как вдруг услышала странный и страшный звук. То был выстрел. Выбежала, а Кузя — уже лежит лапками кверху. Первая мысль: может, играется, спинку чешет?.. Но как только хозяйка подошла ближе, услышала лишь слабый стон. Через мгновение Кузи не стало.
— Теперь-то я «утешаю» себя тем, что не мучился он, бедняжка, долго, — вздыхает Марина. — Но в тот первый момент не ощутила огромной жалости и утраты — все пришло потом. Просто выскочила на улицу, смотрю — от нашей дачи удаляется незнакомец в камуфляжном «прикиде»...
Оказывается, Стрелок живет неподалеку, но Субботины никогда прежде его не видели, не общались, понятное дело...
— Я ему вслед закричала: «Стой, ты же мою собаку убил!» — вспоминает Марина. — Была в состоянии шока, оно, видно, притупляло чувство опасности. Только подбежав поближе, увидела в руках у него ружье. В ответ услышала спокойное: «Какую собаку?»
К Марине и Стрелку поспешили муж, соседи. Общими усилиями отобрали ружье, вызвали милицию. Субботина вспоминает, что был человек с ружьем выпившим, но относительно спокойным, хотя мужчинам и пришлось удерживать его до приезда милиционеров. Постепенно присмирел совсем, пытался даже «договориться»: «Мол, пустите меня, подумаешь — собаку убил... Куплю я вам другую!» Потом принялся рассуждать о другом ружье: дескать, одно милиция отберет, так другим, в случае чего... Марина, пока ждали милицию, подошла еще раз к Кузе — теплилась надежда, что не все кончено. Но нет, выстрел оказался точно в цель! В живую цель — удар без промаха...
Лицензии лишился по суду, а совести – давно...
На вопрос милиционеров, зачем убил не бродячую собаку — хозяйскую, Стрелок ответил в таком духе: «Выпил, погорячился...» Хотя его сразу забрали в милицию, Марине и Алексею пришлось немало усилий приложить, чтобы дело дошло хотя бы до суда. Ведь поначалу молодым людям сказали: и оружия стрелок может не лишиться, и штраф заплатит по минимуму. Директор УП, с работы дали хорошую характеристику — как такого «положительного» сильно наказать? Член БООРа, значит, само собой — имел право на владение охотничьим ружьем.
— ...А то, что хладнокровно лишил жизни существо, кому-то близкое, — не в счет?! — с горечью бросает Марина. — Мы с мужем почувствовали: если не проявим настойчивости, то отделается легким испугом и только...
Представим себе на минутку, что все охотники начнут палить из своих ружей где попало, в том числе на территориях чужих дач, да по любым мишеням, да по всему, что движется! По идее, в данном случае должно было бы последовать осуждение действий борисовского Стрелка со стороны его же коллег по увлечению. Но, похоже, охотничье сообщество заняло нейтральную позицию. Где, скажите на милость, хоть признаки какого-либо общественного порицания?
...Дело дошло до суда. Но Субботиным было важно, чтобы Стрелка судили именно по статье за жестокое обращение с животными, а не просто, допустим, за нарушение правил ведения охоты или стрельбу в неположенном месте.
— Много куда мы обращались, пытаясь переакцентировать это дело, но... — Марина вовсе не обольщается по поводу эффективности собственных усилий. — Проблема в том, что все выглядит, на мой взгляд, парадоксально. Да, была стрельба в не предназначенном для охоты месте. Но ведь главное, и это очевидно даже несведущему в юридических тонкостях человеку, — налицо жестокое обращение с животным! Мне довелось в процессе поисков справедливости слышать и такое мнение: «Ведь не мучил он вашего пса, так?» Выходит, мучить нельзя, а сразу убить — можно?! И потом, сегодня он выстрелил в собаку, а завтра прицелится в человека, не дай Бог!
В КоАПе Республики Беларусь есть статья о жестоком обращении с животными. Но в данном случае ее не применили, с чем Субботины никак не могут согласиться. Хотя и сделали со своей стороны, вроде бы, все, что могли. Чтобы привлечь внимание общественности к этому, согласитесь, вопиющему случаю. Подключили специалистов одного из обществ по защите животных, но... Судебное разбирательство все-таки шло по факту стрельбы в неположенном месте. В итоге Стрелок на три года лишился охотничьей лицензии, конфисковали у него оружие...
Одни раз закроем глаза, другой...
— Нам советовали еще подать в суд иск о возмещении материального и морального ущерба, но подумали и решили — достаточно наказан этот человек, во всяком случае, на данном этапе, — признает Марина.
Впрочем, решение суда удовлетворило Субботиных лишь отчасти. Хотя окажись вердикт мягче, то Марина, сама признается, не сдалась бы, продолжала бы добиваться справедливости. Да и теперь память о верном друге, пусть и четвероногом, не дает молодой женщине поводов пустить все на самотек. Марина соглашается: правоохранительные органы сработали настолько, насколько позволяет существующее законодательство. И все равно собеседницу не покидает воспоминание-ощущение... огромного количества закрытых дверей, в которые пришлось настойчиво стучаться. В какой-то момент даже отчаялась, эмоциональное состояние было на грани — казалось, не хватит сил, нервов справиться с ситуацией. Но ради чего все это? Кузю ведь не вернешь?
— Да, но мы с мужем хотели обратить внимание общества, чиновников, правоохранителей на то, что в данном случае имело место жестокое обращение с животным, а не просто вышло легкое недоразумение между дачниками, — у Марины есть четкая позиция-вывод на сей счет. — Уверена: если на жестокость общество не будет обращать никакого внимания, то она может перерасти, со стороны отдельного индивидуума, в повторные приступы агрессии. Что тогда? И почему, не перестаю об этом думать, та же административная статья о жестоком обращении с животными у нас фактически не применяется? Пытаемся идти по легкой, упрощенной схеме? Но ведь один раз закроем глаза — фактически «спустим на тормозах» смертельный выстрел в собаку, кота... Где гарантия, что подобные стрелки на этом успокоятся? Каждому должно воздаваться по справедливости и по деяниям его...
Нужна уголовная ответственность
В Беларуси нужна не только административная, но и уголовная ответственность за жестокое обращение с животным. Изучив досконально историю вопроса, Марина Субботина разузнала: относительно недавно подобная уголовная статья была в белорусском законодательстве. А сейчас — только административная, да и она, как высветила история гибели Кузи, далеко не всегда всерьез рассматривается, принимается во внимание...
Наличие закона об обращении с животными — показатель того, что конкретное общество вместе с государством проявляют зрелость, мудрость, стремятся не допускать жестокости по отношению к тем, кто изначально слабее.
Между прочим, в период, когда случились две описанные мною истории, нашлись и другие схожие поводы активно порассуждать на заданную тему. Итог — в Беларуси действительно может быть введена уголовная ответственность за жестокое обращение с животными. Во всяком случае об этом говорится в ответе председателя комиссии Палаты представителей по проблемам Чернобыльской катастрофы, экологии и природопользованию Сергея Коноплича на соответствующий запрос общественности, сообщили недавно информагентства. В последнем варианте законопроекта предлагается внести изменения и дополнения, в том числе и в Уголовный кодекс Республики Беларусь. Там может появиться статья «Жестокое обращение с животными». Если в результате такого «обращения» произошла гибель животного, то, согласно предлагаемой статье, наказание может быть в виде общественных работ, штрафа, исправительных работ на срок до одного года, ареста на срок до трех месяцев. То же действие, совершенное повторно или группой лиц, будет караться арестом на срок от трех до шести месяцев либо ограничением свободы на срок до года, лишением свободы на срок до года.
«Вряд ли у меня снова будет собака...»
Марина Субботина твердо верит: прежде чем примут новый закон и, возможно, будет введена уголовная ответственность за жестокое обращение с животными, можно многое сделать и в рамках существующего законодательства. Стоит хотя бы почаще применять статью из КоАПА.
— Будет ли у меня другая собака? — переспрашивает Марина. — Нет, нет, вряд ли. Может, но очень нескоро. Сейчас все еще чувствую сильное разочарование, на грани с бессилием. Если уж в собственном дворе не смогла защитить доверившегося мне друга... Не хочу пока больше собаку заводить — болит душа, может, гораздо позже и решимся с мужем, а пока — нет...
...Оценивая случившееся, Марина не делает глобальных выводов, ожесточилось или нет наше общество. Но ей не дает покоя иная мысль: увы, но по большей части такие из ряда вон выходящие случаи общество «прошибают» очень редко. Это тревожно, но поправимо, нужно только над этой проблемой серьезно поработать. Принятие одного лишь закона никак нельзя считать исчерпывающей панацеей.
...Как жить дальше? Марина признается: немножко страшновато, что будет спустя три года, когда Стрелку вернут лицензию. Мы созвонились с председателем садового товарищества, где случилась эта история со стрельбой. Собеседник заверил: никакой напряженности в отношениях между дачниками не осталось, все нормально, инцидент исчерпан. Дай Бог, как говорится.
— Нет, он даже не попытался с нами нормально объясниться, — сказала напоследок Марина Субботина. — Если нечего сказать, мог просто хотя бы извиниться? Не мы же должны «набиваться в дружбу» к человеку, который устроил стрельбу под окнами нашего дома, убил нашу собаку?! До сих пор не понимаю, как такое вообще могло случиться. С нами...
...А мне хочется согласиться и с еще одной мыслью собеседницы. Наверное, все мы что-то делаем не так, если подобные истории все же происходят. Равнодушно проходим мимо явной жестокости: в том же дачном поселке, где живут Субботины, погиб от выстрела не один Кузя. Но только его хозяева набрались смелости, решительности и довели дело до судебного разбирательства. А остальные? Не стоит тратить время и нервы, можно ведь другую собаку завести? Но куда ж зайдем, если будем спокойно смотреть, как любой желающий отстреливает без помех непонравившееся ему животное?..
Согласно букве закона...
В данный момент в Беларуси единственный вариант наказания за жестокое обращение с животными — штраф от 10 до 30 базовых величин, согласно статье 15.45 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП).
Инна ГАРМЕЛЬ, «БН»
Минск — Орша — Борисов — Минск
ОТ АВТОРА. Выражаю свою искреннюю признательность коллегам из борисовской газеты «Адзінства» за помощь в создании этого материала.
Фото автора