Высокие цены – повод для хорошего результата

Природные ресурсы на планете распределены крайне неравномерно. К примеру, Кувейт, Иран, Ирак, ОАЭ и Саудовская Аравия владеют 61 % разведанных мировых запасов нефти. Россия, Иран и Катар являются счастливыми обладателями 56,6 % мировых запасов газа. На США, Россию, Китай и Индию приходится 61,5 % залежей угля. При этом энергоресурсы дорожают во всем мире, и подавляющее большинство стран вынуждено переходить на режим строгой экономии. По сути, за последние два года обсуждение актуальных вопросов использования и поставок ТЭР происходило на каждом саммите, в котором принимали участие крупные мировые державы — США, Россия, Германия, Китай. К примеру, на последнем собрании стран «большой восьмерки», прошедшем в 2006 году, энергетическая безопасность стран-участниц была сформулирована с учетом шести базовых положений. Помимо прозрачности, предсказуемости и стабильности глобальных энергетических рынков и улучшения инвестиционного климата в энергетической сфере, были рассмотрены и другие компоненты энергетической безопасности. К примеру, повышение энергоэффективности и энергосбережения. Для европейцев, впрочем, как и для белорусов, это означает в том числе и постепенный переход на местные виды топлива. 

Природные ресурсы на планете распределены крайне неравномерно. К примеру, Кувейт, Иран, Ирак, ОАЭ и Саудовская Аравия владеют 61 % разведанных мировых запасов нефти. Россия, Иран и Катар являются счастливыми обладателями 56,6 % мировых запасов газа. На США, Россию, Китай и Индию приходится 61,5 % залежей угля. При этом энергоресурсы дорожают во всем мире, и подавляющее большинство стран вынуждено переходить на режим строгой экономии. По сути, за последние два года обсуждение актуальных вопросов использования и поставок ТЭР происходило на каждом саммите, в котором принимали участие крупные мировые державы — США, Россия, Германия, Китай.

К примеру, на последнем собрании стран «большой восьмерки», прошедшем в 2006 году, энергетическая безопасность стран-участниц была сформулирована с учетом шести базовых положений. Помимо прозрачности, предсказуемости и стабильности глобальных энергетических рынков и улучшения инвестиционного климата в энергетической сфере, были рассмотрены и другие компоненты энергетической безопасности. К примеру, повышение энергоэффективности и энергосбережения. Для европейцев, впрочем, как и для белорусов, это означает в том числе и постепенный переход на местные виды топлива. 

Тем не менее, как отмечают специалисты, именно Беларусь первой в Европе разработала национальную Концепцию энергетической безопасности еще в 2005 году. Спустя два года документ был существенно доработан с учетом новых экономических реалий. В новой концепции изложены шаги по широкомасштабному внедрению энергосберегающих технологий, способных значительно снизить расходы ТЭР, модернизации производств. Заместитель председателя президиума Национальной академии наук Беларуси Владимир Тимошпольский отмечает, что за последние 2 года некоторые положения предыдущей концепции несколько устарели, и их пришлось модернизировать в соответствии с макроэкономической ситуацией. 

Если в основу концепции 2005 года закладывали тезис успешного сотрудничества в области ТЭР и просчитывали три варианта развития событий — благоприятный, пессимистический и нейтральный, то в новом проекте прогнозы жестко увязаны с тенденциями мирового рынка энергоресурсов. Комплекс мероприятий по энергобезопасности предусматривает достижение всех социально-экономических показателей к 2020 году даже при самой неблагоприятной конъюнктуре цен. 

Одно из самых важных мест в документе занимает вопрос диверсификации поставок энергоносителей. Дело в том, что энергетические мощности Беларуси, с одной стороны, позволяют вырабатывать до 70 % необходимых стране ресурсов, а с другой — сильно зависят от импортируемых источников сырья. Беларусь на 85 % зависит от поставок энергоресурсов из-за рубежа. При этом на долю России приходится 98 % энергетического  импорта. Структура валового потребления ТЭР в Беларуси на протяжении последних лет выглядела следующим образом: 60 % составлял российский газ, нефть и нефтепродукты — 23 %, импортируемая электроэнергия — 6 %, местные топливно-энергетические ресурсы (торф, дрова, опилки, биомасса) — около 10 %, прочие ТЭР — до 1 %. «Сегодня в вопросе поставки топливно-энергетических ресурсов с зарубежными поставщиками мы можем упираться только в ценовой вопрос. Иных вариантов быть не может», — поясняет Владимир Тимошпольский. 

Помимо перевода промышленности с газа на уголь (к 2020 году доля газа в энергетическом балансе должна сократиться до 50 %), проект предусматривает строительство 3 работающих на угле ТЭЦ мощностью около 800—850 МВт в Брестской, Гродненской и Гомельской областях. На уголь планируется перевести и белорусские цементные заводы. Однако речь идет не о белорусском буром угле – его планируется импортировать (как подчеркивают ученые, не только из России, но и из Украины, Польши, Германии). Кстати, в новой концепции предлагается использовать некоторые виды топлива, которые ранее не рассматривались. К примеру, в поле зрения науки вновь попали высококалорийные (тощие) угли или горючие сланцы. Долю использования местных видов топлива при производстве электрической и тепловой энергии планируется довести до 30 %. 

На снимке: в диспетчерской Осиповичской мини-ТЭЦ.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter