Выше гор только небо

Они думали, что испытывают парашюты, а на самом деле испытывали себя
Они думали, что испытывают парашюты, а на самом деле испытывали себя

Впервые я услышал о нашем земляке, уроженце Гомельщины Владимире Дмитриевиче Чижике, в 2000 году. Московские ветераны–парашютисты, узнав, что я приехал из Беларуси, о нем говорили с каким–то особым придыханием, всякий раз добавляя два, по–моему, совершенно далеких от парашютизма слова: «горный король». Убеленный сединами инженер–испытатель парашютной техники Андрей Лопашов, прочитав в моих глазах полное недоумение и растерянность, с улыбкой пояснил: «Владимир Чижик — единственный твой земляк, белорус, покоривший с помощью парашюта три горные вершины — пик Коммунизма, пик Ленина и Эльбрус. За это, кстати, занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Он стоял у истоков создания горно–десантных войск и рождения нового вида спорта, который одни называли горным парашютизмом, другие — воздушным альпинизмом, установил 6 мировых рекордов, совершил более 6.000 прыжков, в том числе 3.200 испытательных, стал заслуженным мастером спорта СССР и единственным белорусом, удостоенным престижного звания «Заслуженный парашютист–испытатель СССР».

Неужели не знают и не помнят о нем в родной Речице? Чтобы убедиться в этом, стоит открыть изданный в 1998 году двухтомник «Память», посвященный Речицкому району. Внимательно перелистав многостраничные книги, вы найдете в них немало интересного и о Фанни Каплан, стрелявшей в Ленина, и о знаменитом артисте Ефиме Копеляне, а вот о Владимире Дмитриевиче Чижике — увы... Нет его ни в почетном списке «Спортивная гордость Речицы», ни в разделе «Со званием заслуженный...» Не значится он и в многотомной «Белорусской энциклопедии». И немудрено. Многое из того, чем занимался Владимир Чижик, делалось, как тогда говорили, «в интересах обороноспособности страны», а значит, широко не афишировалось. Легендарный человек в узком кругу легендарных людей...

«Мы выбираем трудный путь, опасный, как военная тропа...»

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко вновь и вновь перечитывал докладную записку командующего воздушно–десантными войсками генерала Василия Маргелова. В ней обрисовывалась весьма заманчивая и перспективная идея воздушных десантов с целью захвата господствующих горных высот и перевалов в случае войны. «Может, лучше не рисковать?» — Гречко вновь взял со стола докладную Маргелова. Его взгляд наткнулся на слова о том, что американские парашютисты–десантники успешно приземлились на высоте около 5.000 метров на Аляске, установив тем самым мировой рекорд высотного десантирования. Он решительно взял ручку и размашисто расписался: «Согласен».

Дело было действительно очень рискованным. Вероятность со всего маху бездарно размазаться о скалы была очень велика. Шестерку парашютистов, которым предстояло первыми выполнить это задание, отбирали самым тщательным образом. Один из главных инициаторов этой, как тогда многим казалось, безнадежной идеи, инженер–испытатель парашютов Александр Петриченко, сумел убедить всех — и руководство, и парашютистов — в успехе прыжка, и не куда–нибудь, а на плато пика Коммунизма, расположенное на отметке 6.100 метров! В списке избранных оказался и Владимир Чижик — парашютист–испытатель из совсекретного «почтового ящика А–7739». Эта аббревиатура скрывала альма–матер советского парашютостроения — Научно–исследовательский институт автоматических устройств, который маскировался в подмосковном Гольяново...

Киевский институт инженеров гражданской авиации и местный аэроклуб ДОСААФ стали его первыми ступеньками в небо, ступеньками к уникальной профессии. В 1961 году, по окончании института, его как одного из лучших выпускников распределили в аэропорт Внуково на должность инженера–механика по самолету и двигателю. Но без неба он уже не мог. Ни свет ни заря, а Чижик уже мчался в Тушино, в Центральный аэроклуб имени Чкалова, где продолжал прыгать с парашютом. А после прыжков — в аэропорт, к своим подопечным пассажирским «тушкам». Работать и одновременно заниматься спортом было очень тяжело.

Вскоре Чижик, поймав кураж, с ходу устанавливает свой первый мировой рекорд, а в мае 1962 года всего за неделю — еще четыре! А после и очередное высшее мировое достижение падет к его ногам. Еще вчера никому не известный белорусский паренек становится мастером спорта и шестикратным мировым рекордсменом! Но это только для стороннего наблюдателя парашютная карьера Чижика выглядит гладкой, словно бильярдный стол. Были у него и отказы парашютов, и схождения куполов, и жесткие, до скрипа костей, приземления, и «поцелуи» земли «пятой» точкой, и предательский холодок в груди от близости к той черте, за которой... Парашютист, как и сапер, ошибается один раз. Цена этой ошибки — жизнь. Но Бог хранил его, и он верил в свою счастливую звезду. Верил с того памятного дня 17 ноября 1943 года, дня освобождения Речицы, когда в их дом, словно загнанный зверь, ворвался с перекошенным от злобы лицом немецкий солдат. С яростью вскинув автомат, он полоснул по Володе длинной очередью. Пули, опалив волосы, просвистели над самой головой...

Одно из очередных воздушных ЧП имело для Владимира весьма неожиданное продолжение. Во время обычного прыжка в его купол как снег на голову свалилась прославленная парашютистка, семикратная рекордсменка мира Эмма Дягилец. В мгновение ока погасли оба парашюта и спортсмены, опутанные стропами, стремительно понеслись вниз. Лишь у самой земли Чижику удалось изловчиться и открыть запасной парашют. На нем они и приземлились. Неразговорчивый, с внешностью весьма далекой от делоновской, Владимир на большой успех у представительниц слабого пола, тем более таких, как Эмма, не очень–то рассчитывал. Но ведь не даром сказано, что браки совершаются на небесах. Не устояла Эмма. Вот так в самом прямом смысле в небе над Тушино и родилась звездная семья парашютистов, на счету у которой 13 мировых рекордов!

В 1966 году, когда за плечами у Чижика было уже 1.100 парашютных прыжков, сбылась давняя мечта — его пригласили в НИИ автоматических устройств (НИИ АУ) на должность парашютиста–испытателя.

«Ведь это наши вершины — они помогут нам»

К экспериментальному прыжку на пик Коммунизма, кроме Владимира Чижика, привлекались еще пять самых опытных и подготовленных парашютистов, мастеров спорта, многократных рекордсменов мира: Александр Петриченко, Эрнест Севостьянов, Вячеслав Томарович, Владимир Прокопов и Владимир Бессонов. Большинство в шестерке отважных представляло НИИ автоматических устройств. Офицера Бессонова откомандировал совершенно секретный 8–й НИИ ВВС имени Чкалова. В горах Памира, на высотах, где предполагалось выполнить десантирование, плотность воздуха в полтора раза меньше, чем на равнине. Обычному парашюту «зацепиться» за такой воздух сложно, держит он десантника с трудом. От такого «пригорения» на скалы и костей не соберешь. Нужен был специальный горный парашют. За его создание и взялись в НИИ АУ талантливый конструктор и изобретатель, наш земляк, воспитанник Гомельского аэроклуба Вячеслав Томарович, инженер–конструктор Валентин Пугачев, инженеры–испытатели Александр Петриченко, Владимир Чижик и Эрнест Севостьянов. Испытания шли с проблемами, и пока ПА–1 — парашют альпиниста — довели до ума, нервы он своим создателям попортил достаточно. Перехлест заставил отцепить заартачившийся купол «альпиниста» и спасаться на запасном Александра Петриченко. При прыжке с 8.000 метров в полном альпинистском снаряжении не выдержал нагрузки и в клочья разлетелся купол у Севостьянова. Чижику выпало испытать ПА–1 со специальным контейнером весом 50 кг, который крепился на фале. Контейнер, или, как его громко называли, ИКД — индивидуальное кресло десантника, придумал Вячеслав Томарович. В него укладывались специальное горное снаряжение, теплая одежда, палатка, продовольствие, кислородный баллон на 8 часов дыхания, а при прыжках по–боевому — оружие и боеприпасы. Перед самым приземлением десантник отстреливал свой контейнер, который повисал под ним, являясь еще и своеобразным якорем. Первый прыжок Чижика с контейнером едва не стал для него и последним. Преждевременно выскочивший 15–метровый фал туго опутал парашют. Быстро приближалась земля. В последний миг спас запасной.

Несмотря на трудности, и ПА–1, и ЗПА — запасной парашют альпиниста — к назначенному сроку были доведены до ума. Горный десант назначили на конец лета 1967 года. 12 августа Ан–12 взял курс на пик Коммунизма. Но в этот день прыжок не состоялся: альпинисты «добро» не дали. Хоть и плохая примета, но пришлось вернуться. Тринадцатого решили не рисковать. И лишь четырнадцатого прозвучала–таки долгожданная команда: «Пошел!» Приземление всей шестерки прошло удачно, но главные испытания были впереди. Десантников словно косой срезала горная болезнь. Вдруг стало ясно, что акклиматизации все–таки уделили недостаточно внимания. Спуск с вершины пришлось проводить в аварийно–спасательном режиме. Проходил он очень тяжело. Так как при приземлении маленько «мазанули» и приземлились не там, где планировалось, то пришлось идти до места спуска к леднику более 10 км по глубокому снегу. В баллонах иссяк кислород, и только могучие и крепкие физически Чижик и Петриченко смогли спуститься сами, остальные сделали это только с помощью страхующих альпинистов. Тяжело заболевшего Владимира Бессонова в бессознательном состоянии просто несли в альпинистском рюкзаке. Но в конечном счете все обошлось. На самый верх ушла победная реляция о том, что наши парашютисты переплюнули американских десантников и покорили высоту в 6.100 метров. Москва отреагировала сдержанно. У нас прыгали асы, а у них — обычные десантники. А смогут ли это повторить наши солдаты из воздушно–десантных войск?

Вскоре на горное плато на высоте 3.600 метров выбросили 1–й парашютно–десантный батальон 111–го парашютно–десантного полка 105–й гвардейской воздушно–десантной дивизии. Все закончилось благополучно, да вот высота–то у этого плато — не ровня американскому...

На штурм «крыши мира»

Удовлетворенное итогами десантирования шестерки Петриченко, высшее руководство страны и Министерство обороны решили провести в июле 1968 года еще более грандиозную операцию, теперь на «крыше мира» — Памире. Она должна была стать настоящей сенсацией ХХ века. Задействовались лучшие силы альпинистов, в том числе и военных, а наряду с опытнейшими парашютистами–испытателями на горы планировалось десантировать большую группу солдат ВДВ. Популярный тогда лозунг «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой» планировалось подтвердить на практике, лихо и со вкусом. Местом для выброски на этот раз был избран пик Ленина. На площадку на высоте 6.100 метров должны были прыгнуть 36 военнослужащих, а повыше, на 7.134 метрах, приземлиться еще десять парашютистов, среди которых пятеро парашютистов–испытателей и столько же военнослужащих ВДВ. В составе пятерки испытателей Чижик со товарищи — все участники прыжка на пик Коммунизма. От ВДВ отобрали мастеров спорта гвардии подполковника Владимира Морозова, гвардии лейтенанта Александра Сидоренко, гвардии старшину сверхсрочной службы Владимира Мекаева, гвардии старшего сержанта Валерия Глагольева и гвардии рядового Юрия Юматова. У всех за плечами не одна сотня парашютных прыжков.

Костяк отряда десантников состоял из лучших парашютистов рязанского Центрального спортивного парашютного клуба ВДВ. Остальные — из 105–й гвардейской Венской Краснознаменной воздушно–десантной дивизии из Ферганы. Предусмотрели, казалось, все. И походы в горы с ночевкой, и облеты района на самолетах и вертолетах, и 25 прыжков с парашютом альпиниста на каждого.

Москва ждала подвига. Первыми двинулись на штурм пика Ленина альпинисты. На высоте 6.100 метров разбил свой палаточный лагерь отряд подполковника Семена Артюхина, еще выше, на рекордной высоте 7.134 метра, — альпиниста Валентина Божукова. Началось томительное ожидание десанта. Жуткий холод, недостаток кислорода, солнечные ожоги, низкое атмосферное давление — вода грелась лишь до плюс 60 градусов...

Но, несмотря на все невзгоды, к 26 июля все доложили о готовности к операции и назначили десант на следующий день.

На волоске от смерти

Ранним утром 27 июля окрестности Ферганского военного аэродрома были разбужены мощным гулом движков военно–транспортного самолета. Разбежавшись по бетонке, пузатый «Антон» словно нехотя начал карабкаться в предрассветное небо. На борту транспортника 36 десантников под командованием гвардии капитана Георгия Тайнаса и десятка главного разработчика и инициатора операции Александра Петриченко. Каждый десантник сидел на своем спецконтейнере, с которым ему и предстояло «нырнуть» в горную бездну. Площадка для приземления казалась им с воздуха маленьким неуютным пятачком. В три захода, группами по 12 человек, самолетный транспортер в мгновение ока «выплюнул» весь отряд Тайнаса. Выброска первого в мире десанта на высокогорную площадку на высоте 6.100 метров прошла на удивление удачно. Случился лишь один серьезный инцидент. Минчанина гвардии ефрейтора Леонида Асаенка порывом ветра неожиданно бросило в парашют Бориса Михеева. Но Асаенок сумел–таки выскользнуть из смертельных объятий строп Михеева и «пригориться» на своей запаске. Подполковник Артюхин доложил на самолет и в штаб операции об удачном завершении первого этапа десантирования. Радостное известие ушло и в Москву. Там сразу же начали готовить специальное сообщение ТАСС. В то время как Ан–12 с десяткой Петриченко продолжал кружить над пиком Ленина, «примеряясь» к площадке на высоте 7.134 метра, отряд гвардии капитана Тайнаса начал шестичасовой спуск вниз, в базовый лагерь. Неожиданно стала портиться погода. На высоте раскрытия парашюта из самолета начали бросать пристрелочные парашюты. Один, второй, третий... Все они упали в пределах площадки десантирования. Но ветер усиливался и усиливался. Что делать? В этот самый решающий момент у Божукова на площадке вдруг онемела радиостанция — замерзли аккумуляторы... На борту самолета — волнение. Связи нет. Самолет кружит час, другой... Отложить прыжок? Но альпинисты и так уже пятый день на этой верхотуре, и им пора спускаться вниз. Да и солдаты–то прыгнули, а что же это они, их учителя, сдрейфили? И решились. Автомат выбросил всю десятку из чрева Ан–12 на высоте 8.000 метров всего за 2 секунды. В небе дружно вспыхнули желто–оранжевые вытяжные парашютики. Восьмым на ПА–1 с контейнером вылетел Владимир Чижик. В разряженном воздухе при раскрытии парашюта его сильно тряхнуло и стремительно потянуло вниз. Управлять парашютами было почти невозможно, ветер безжалостно швырял по небу и нес на пилообразную скальную гряду. Столкновения с ней удалось избежать только первым, Прокопову и Севостьянову, и последним — Морозову, Чижику, Сидоренко и Петриченко. Не повезло Юматову, Мекаеву, Томаровичу и Глагольеву — их со сложившимися куполами со всего маху ударило о скалу. Юматов и Мекаев погибли сразу, Томарович и Глагольев скончались через несколько часов. За грядой приземлились Петриченко, Сидоренко и Морозов, который получил серьезную травму ноги. Едва не свалился в пропасть Севостьянов, лишившийся контейнера и баллона с кислородом. Как по стиральной доске «проехался» по камням, разрывая в клочья одежду, Чижик. На самый край площадки попал только Прокопов. Вытащив из контейнеров кислородные баллоны, Чижик и Прокопов, по–братски делясь кислородом с Севостьяновым, самостоятельно начали спуск вниз, в лагерь, который был на высоте 4.200 метров. Оттуда их на «большую землю» вывезли на вертолете. Тяжелее пришлось Петриченко, Сидоренко и особенно раненому Морозову, которого альпинистам пришлось нести вниз на руках. Их героическое сражение с горами длилось еще долгих четыре дня.

Так как радиосвязи с базовым лагерем не было, то о судьбе отряда Петриченко в штабе и в Москве не знали до тех пор, пока альпинист Сулоев с риском для жизни не совершил с такой высотищи (тоже впервые в мире!) спуск на лыжах. Тем временем 28 июля 1968 года вышло сообщение ТАСС: «Вчера на Памире осуществлена операция по высадке с самолетов двух групп советских парашютистов на склоны одной из величайших горных вершин мира — пика Ленина. Перед десантниками была поставлена задача — приземлиться на высоте 6 и 7 тысяч метров над уровнем моря. Подобного прецедента мировая практика парашютизма еще не знала». А затем молчок. Но шила в мешке не утаишь. В октябре в газетах сообщили и о гибели четырех парашютистов. Итоги десанта на «крышу мира» были восприняты руководством страны и Вооруженных Сил очень болезненно. Запланированный в том же году еще один грандиозный десант — на пик Коммунизма — был запрещен.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1969 года 43 парашютиста и 11 альпинистов были удостоены медали «За отвагу». В списке награжденных рядом с Владимиром Чижиком целая группа воспитанников белорусской школы парашютизма: старший сержант Геннадий Шманай, младший сержант Николай Наливайко, ефрейтор Леонид Асаенок и рядовой Анатолий Кульпинов — обучались в Минском аэроклубе, рядовой Михаил Зезюлин — в Могилевском, рядовой Василий Фролов — в Бобруйском, Гомельский аэроклуб за плечами гвардии лейтенанта Александра Сидоренко и инженера–конструктора Вячеслава Томаровича. Оттачивал свое мастерство в белорусском небе и гвардии капитан Георгий Тайнас.

Владимира Чижика, кроме медали, удостоили звания «Заслуженный мастер спорта СССР». Памирская трагедия, казалось, навсегда похоронила горный парашютизм. Но надо было знать Чижика. Он не из тех, кто пасует перед опасностью. Пройдет время, и он снова прыгнет в горах. Парашют поможет победить ему еще одну вершину — Эльбрус. А в 1973 году он еще раз покорит и пик Ленина, но теперь уже как альпинист.

Николай КАЧУК.

Фото из личного архива Владимира Чижика.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter