Ремесло из глубины веков
Колода, жень, дымарь, лазьбень — все это повседневный инвентарь современного бортника. Да‑да, они все еще есть в Беларуси.
Бортевое пчеловодство как особый вид промысла изначально возникло на Белорусском Полесье примерно в железном веке, а наибольшего расцвета достигло в VIII—XVII столетиях. В то время в Беларуси было более миллиона бортей, с которых ежегодно брали не менее 500 000 пудов меда. Только воска через Полоцкую таможню ежегодно вывозилось более 2000 пудов.
Найдя «бортнее» дерево (с дуплом, где поселились пчелы), человек получал на него исключительные права. Достаточно было оставить на стволе свое клеймо, чтобы сохранить борть на многие годы не только за собой, но и за всем родом.
Этот способ добычи меда оставался самым развитым до XVIII—XIX веков, а затем из‑за массовой вырубки лесов пошел на убыль, его сменило популярное сейчас ульевое пчеловодство.
Полесье и сегодня, пожалуй, одно из немногих мест в Европе, где сохранилась уникальная традиция бортевого пчеловодства. Его секреты передаются из поколения в поколение. Уникальный промысел сохраняется в Глушковичах, Дзержинске и других деревнях Лельчицкого района, встречается в Петриковском, Лоевском, Житковичском, Ельском, Столинском и Пинском районах, в деревнях Медно, Приборово и Селяхи на Брестчине, в Гродненской, Минской и Витебской областях.
Есть потомственные бортники и в Речицком районе. Взять хотя бы Петра Гвоздя. Первые колоды в окрестностях деревни Крынки устанавливал еще его прадед Ефим почти 200 лет назад. Знатными бортниками были и дед, и отец. А теперь уже сам Петр Владимирович наставляет своих сыновей — Сергея и Дениса. Старший — инженер‑геолог, младший — программист.
А секретов немало. Вот, к примеру, знаете, почему борти надо ставить в лощинке? Чтобы пчела всегда могла найти себе воду. И дерево для дупла подобрать непросто — его высота, обхват и возраст строго регламентированы. Самое главное — оно должно быть живым. Да и колоду, вес которой может доходить до 200 кг, надо уметь правильно закрепить в 6—8 м от земли: дикие пчелы любят высоту.
И чем выше борть, тем слаще мед.
В один из походов за медом попросилась и я. Рядом с Крынками — настоящий бортный лес, в котором около 100 колод. Раньше почти у каждого хозяина были свои пчелы в лесу. Сейчас же, наверное, только у Гвоздя. Петр Владимирович вывел на небольшую полянку, в центре которой на дубе красовалась огромная колода.
Разложив все необходимое под деревом, старший Гвоздь первым делом разжег дымарь, применяя для этого заранее припасенную и высушенную гнилую древесину. Почуяв запах дыма (читай, тревоги и пожара), чтобы спастись, пчелы набивают полный зобик меда и уже не могут ужалить.
Перебросив через плечо еще дедовскую плеть из льна с отполированным руками дубовым крюком, приставил к дереву складную лестницу и поднялся метра на три от земли. А затем, как альпинист, начал потихоньку подбираться по веткам к борти.
Теперь предстоит самое сложное: используя ловкость и недюжинную физическую силу, перенести свое тело к летку. А это зачастую — противоположная сторона колоды. Зависнув на плети в воздухе возле колоды, начал поднимать на дерево инструменты: нож‑медорез, москитную сетку, перчатки, щетку‑сметку, уже дымящий дымарь. Их один за другим (но строго по порядку) подавал Сергей.
Пару движений стамеской — и борть открыта. Даже с земли видны бело‑желтые «языки» меда в сотах. Каким бы щедрым ни был сладкий урожай, бортники никогда не забирают весь.
— Отступаем на ладонь от летка, там и режем, — комментирует Сергей. — Этого пчелам вполне будет достаточно, чтобы сытно пережить зиму. Как минимум килограммов 10 всегда остается. А иногда и больше. Прибыльным бортевое пчеловодство не назовешь. Даже самая большая лесная пчелиная семья собирает не больше 15—17 кг меда в год.
Бортевой мед всегда ценился очень высоко. И колода с пчелами считалась самым дорогим подарком на свадьбу.
История в колодах
Петр и Сергей Гвозди.
Потомственный пчеловод и Николай Качановский из Пинска. В деревне Качановичи, откуда родом его и дед, и прадеды, Николай Николаевич устроил что‑то вроде открытого музея под небом. Здесь более полусотни пчелиных колод — горизонтальных и вертикальных, из разных пород дерева — дубовые, сосновые, из липы, даже вербы. Их пчеловод собирал по всей округе. Чтобы обнять некоторые, двух человек мало. Да и возраст у бортей солидный, лет по 150—200. Многие уже обжиты пчелами.
У Николая Николаевича есть архивные документы, подтверждающие, что уже в 1539 году в деревне Качановичи люди занимались «бортним делом».
Часть колод на земле, а часть на специальных площадках установлена высоко в кронах деревьев. Оказывается, именно так когда‑то крестьяне защищали свой мед от медведей, которых в этих краях было немало.
Делу — жить
Владислав Мишурный из «Звон‑Горы» по образованию столяр — резчик по дереву, но потихоньку осваивает и пчеловодство. Планирует заняться разведением бортевых пчел. Уже даже несколько колод срубил.И то, что молодежь, забыв о компьютерах и смартфонах, занимается этим делом, — прекрасно. Значит, будет жить бортничество в нашей стране.
Кто знает, может, в скором времени и речицкие Крынки, и лельчицкие Глушковичи, и многие другие наши деревни станут брендовым местом Беларуси. Ведь бортевое пчеловодство — часть нашей истории.
sad@sb.by
