Очень странные президентские выборы в США в чем-то удивительным образом напоминают президентскую кампанию в России 1996 года — важное историческое событие, которое подорвало хрупкую демократию и привело к возникновению диктаторского режима Владимира Путина. Этот прецедент был бы особенно многозначительным и показательным, если бы Хиллари Клинтон и Дональд Трамп вышли на всеобщие выборы кандидатами от своих партий.
Избирательные системы России и США имеют мало общего, но когда политический истэблишмент пытается нейтрализовать кандидата-популиста (как это было во время президентской гонки в России в 1996 году), происходят странные вещи.
В 1995 году — спустя четыре года после распада СССР — россияне были озлоблены и сбиты с толку. Цены запредельно выросли, советские предприятия останавливали работу, в результате чего сокращалось количество рабочих мест или накапливались долги по зарплатам, десятки миллионов человек оказались не у дел в условиях зарождавшейся жесткой, позволявшей быстро разбогатеть капиталистической экономики, и еще миллионы оказались обманутыми, став жертвами возникавших повсеместно финансовых пирамид. Российская армия несла тяжелые потери, пытаясь не допустить выхода Чечни из состава государства. Многим россиянам не хватало стабильности патерналистского советского государства. Поэтому в ходе парламентских выборов в 1995 году коммунистическая партия во главе с крепким, неспешным в речах Геннадием Зюгановым завоевала популярность и сформировала самую многочисленную фракцию.
Президент Борис Ельцин, который разрушил коммунистическую систему в ходе стремительных, зачастую непродуманных и болезненных реформ, только что перенес свой первый инфаркт. Его жена просила его не выставлять свою кандидатуру на переизбрание. «Меня самого постоянные стрессы совершенно измотали, выжали все соки», — жаловался он позднее в своей книге «Президентский марафон», опубликованной на английском языке под названием «Полуночные дневники». Кроме того, он был крайне непопулярен. В сентябре 1995 года его рейтинг составлял 13%, и надежных союзников у него было мало.
И все же, он решил баллотироваться. Вот как он изложил свои соображения:
И вот с ясной головой я сказал себе: если иду на выборы — выигрываю их, вне всяких сомнений. Это я знаю точно. Несмотря на все прогнозы, несмотря на рейтинги, несмотря на политическую изоляцию. Но вот вопрос: иду ли? Может, действительно пора мне сойти с политической сцены? Но мысль о том, что я тем самым буду способствовать приходу к власти коммунистов, показалась нестерпимой. Вероятно, выручила моя всегдашняя страсть, воля к сопротивлению. В конце декабря я свой выбор сделал.
Так что целью кампании стало не столько переизбрание Ельцина, сколько стремление не допустить к власти Зюганова и коммунистов.
Зюганов был коммунистом чисто номинально: сегодня в США его, скорее всего, сочли бы шовинистом правого толка. В сущности, его программа во многом напоминала сегодняшнюю программу Трампа. Он хотел восстановить национальную промышленность, вернув ей былую славу, закрыть рынок России для капитала конъюнктурного Запада, укрепить армию и усилить пограничный контроль — короче говоря, возродить величие России. Правда, у Зюганова не было артистических способностей Трампа — он был недостаточно харизматичным. Однако его риторика была на удивление похожей — в том числе и расистские настроения.
Казалось, что Зюганов достаточно силен и способен одержать победу. На международном экономическом форуме в Давосе, куда он поехал, чтобы развеять страхи иностранных инвесторов, его фактически принимали как будущего российского лидера. К началу марта в ходе предварительного опроса избиратели отдали ему 20% голосов — на шесть пунктов больше, чем Ельцину.
Выборы были назначены на июнь, и президент должен был нанести ответный удар. Для этого он призвал на помощь российских олигархов — людей, которых обогатил в ходе выполнения далеко не безупречной программы приватизации. Они оказали помощь — главным образом, деньгами — в нарушение всех правил финансирования избирательной кампании. Фактически была создана мощная группа политической поддержки Ельцина — Зюганову же приходилось довольствоваться партийными деньгами и поддержкой некоторых бизнесменов второго эшелона, надеявшихся стать новой элитой.
За деньги были организованы рекламные кампании по высшему разряду, обеспечена поддержка и концертные туры поп-звезд, а также была специально создана газета под названием «Не дай бог!», в которой писали об ужасах возрождения коммунизма. Ее выпускало руководство «Коммерсанта» — самого главного бизнес-издания того времени, и ее тираж составлял 10 миллионов экземпляров. Газету бесплатно распространяли, разнося по постовым ящикам жилых домов по всей стране. Вот как Ельцин описал газету в своей книге:
В принципе, это была нормальная предвыборная работа. В предвыборном штабе шли встречи со всеми влиятельными группами общества. Хотите выжить? Помогайте. Хотите продолжать заниматься банковской деятельностью? Помогайте. Хотите иметь свободу слова, частные телеканалы? Помогайте. Хотите свободу творчества, свободу от цензуры и от красной идеологии в культуре? Помогайте. Хотите заниматься своим шоу-бизнесом? Помогайте. Увидев, какая мощная молодая команда работает на Ельцина, киты бизнеса потянулись в наш предвыборный штаб. Они «вложились»: кто организационно, кто интеллектуально, а кто и финансами. Кто мешал Зюганову предложить тем же самым группам влияния свои гарантии, свои условия? Никто.
Конечно же, это было нечестно. Ельцин был у власти, и его гарантии стоили дороже. И все же ему и его команде удалось убедить российскую финансовую и интеллектуальную элиту в том, что единственной альтернативой Ельцину было возвращение коммунизма, восстановление советского режима.
Сегодня в США Клинтон выступает как Ельцин против Зюганова в лице Трампа. Ее умело выстроенная предвыборная кампания пользуется поддержкой сотен политиков и десятков состоятельных американцев, среди которых — Уоррен Баффетт и Джордж Сорос. К тому же ее поддерживает значительная часть СМИ. И если Трамп станет главным кандидатом от республиканцев, объединяющим лозунгом в этой борьбе станет призыв не допустить его к власти — точно так же, как Зюганова в 1996 году.
Люди, которые никогда бы не стали на сторону Ельцина, поддержали его, выступив против коммунистов. Они вносили значительные добровольные взносы, оказывали добровольную помощь, шли на сделку с собственной совестью, не сообщая в прессе об ухудшающемся здоровье президента. Вероятно, и Клинтон получит неожиданную поддержку, если будет конкурировать на выборах с Трампом: она завоюет союзников среди умеренных республиканцев, и СМИ будут писать в ее пользу.
На этом этапе относительно выдержанная атмосфера борьбы кандидатов от демократов касается политических программ и платформ. В борьбе же между Клинтон и Трампом будут предлагаться неприятные альтернативы. «Вы хотите, чтобы и дальше было как при Барке Обаме?», — будет спрашивать избирателей Трамп — точно так же, как Зюганов спрашивал россиян, хотят ли они, чтобы и дальше было как при Ельцине. «Вам нужен некомпетентный авторитарный лидер, держащий палец на ядерной кнопке?» — будет спрашивать избирателей Клинтон — точно так же, как Ельцин спрашивал россиян, на самом ли деле они хотят, чтобы страной опять правили коммунисты.
В 1996 году выборы в России закончились вторым туром, в котором Ельцин победил, набрав 54% голосов. К тому времени у него произошел второй инфаркт, от которого он чуть не умер. Избирателям перед выборами об этом не сказали. Это было бы равноценным укрывательству некоторых неблаговидных поступков Клинтон или разыскиванию ее знаменитых выступлений в банке Goldman Sachs и изъятию их из печати. Сомневаюсь, что нечто подобное могло бы произойти в США, но если американские элиты сплотятся вокруг нее, такое вполне возможно.
В результате поражения Зюганова КПРФ была сломлена — точно так же, как будут сломлены республиканцы, если Трамп станет их кандидатом и проиграет выборы. Зюганов по-прежнему заседает в российском парламенте, где его партия образует небольшую послушную и сговорчивую фракцию. Зюганов уже совсем не тот, что раньше.
Ельцин не доработал до окончания своего второго президентского срока. Состояние его здоровья ухудшилось, и его популярность еще больше понизилась по мере того, как она начал возвращать долги поддержавшим его олигархам. К 1991 году он уже был не в состоянии работать и что-то решать, и когда некоторые из олигархов — в частности ныне покойный Борис Березовский — выдвинули в качестве его политического преемника изворотистого бывшего кадрового работника КГБ, он молча согласился. Незадолго до ухода Ельцина, в последние минуты уходящего 1999 года Владимир Путин был назначен премьер-министром. После ухода Ельцина Путин стал исполняющим обязанности президента и до сих пор остается на этом посту. Ельцин пытался не допустить возврата к советскому прошлому, но в результате нечестных выборов и чрезмерного влияния олигархов примерно то же и произошло.
Для многих россиян выборы 1996 года стали чем-то вроде первородного греха: чтобы не допустить к власти Зюганова, они нарушили правила и забыли о совести. У них не было особого морального права протестовать, когда Путин поставил крест на законах.
Бесспорно, в США государственные институты гораздо прочнее. И все же, когда выборы основаны на негативных установках, и когда победитель в глазах многих избирателей является, скорее, меньшим из зол, нежели самым подходящим кандидатом, риск разочарования очень высок. Клинтон может оказаться слабым президентом — как Ельцин во время своего второго президентского срока. У нее не будет права назначить себе преемника, но американцы могут слишком устать от третьего срока с президентом-демократом, и к 2020 году они дадут об этом знать.
Мнение автора не всегда совпадает с точкой зрения редакции.
