— Вячеслав Ефимович, как у вас получается сочетать форматы бардовский и эстрадный?
— Давным-давно понял, что пишу песни, исходя не из формата. Знавал музыкантов, говоривших, например: «Мы будем играть хеви-метал!», брали стихи Брюсова или Бальмонта и начинали их засовывать в прокрустово ложе этого пресловутого метала. А я, поскольку много чего умею на гитаре и уже больше 40 лет на сцене, сочиняю в том стиле, который, как мне кажется, больше подходит к тексту. Многие мои песни запросто можно исполнять под гитару, и совершенно не нужен для сопровождения ни ансамбль, ни оркестр.
— Вы ведь и для других артистов сочиняли, не только для себя…
— Честно говоря, чтобы сознательно писать для других — такого практически не было. Но если кто-то из коллег со мной входил в резонанс, то они брали эти песни и исполняли. На самом деле я всегда довольно прилично сам пел свои произведения, и зачастую другие артисты не могут воспроизвести присущие мне интонации. И даже не в интонациях, наверное, дело. Думаю, за время моей службы на сцене у меня сложился определенный бэкграунд, так что слушатели воспринимали мои песни как своего рода длинный сериал — такую «малежикиниаду».
Наверное, количество прочитанных мною книг сказалось и то, что мне очень повезло с авторами: у меня были такие соавторы, как поэт Павел Хмара, Михаил Танич, и я не мог опустить планку ниже. Они воспитывали вкус у меня, я какую-то энергию и музыкальные знания отдавал им…Главный мой соавтор по жизни — Юрий Ремесник. Мы уже больше 30 лет знакомы и друг для друга являемся мощными редакторами. Это человек, который написал стихи к песням «Мадам», «Попутчица» и многим другим.
— Во времена расцвета советских ВИА вы были и в «Веселых ребятах», и в ансамблях «Пламя», «Голубые гитары»… Музыковеды этот период в истории эстрады считают одним из самых продуктивных, а какие воспоминания остались у вас?
— Дело в том, что, когда в 1973‑м пришел в «Веселые ребята», мне было уже 26 лет, и я был самым старшим в коллективе. А вокально-инструментальные ансамбли на тот момент еще не достигли своего пика популярности, никто не знал, сколько они продержатся. У многих создавалось тогда впечатление, что музыка ВИА — это музыка молодых. И мне все время казалось, что вот-вот меня из коллектива попросят по возрасту. Возможно, во многом я и состоялся потому, что примерно в 32 года начал задумываться о сольной карьере. Вспомнил о том, что умею сочинять песни, и начал брать бастионы на телевидении и радио. Когда песня «Двести лет» в 1982‑м прорвалась в эфир, тогда, наверное, и начался отсчет моей самостоятельной карьеры. Теперь, приходя на телевидение, уже не нужно было объяснять, кто я такой и с чем пришел, меня более внимательно слушали. А поначалу отмахивались как от назойливой мухи, которая всем надоела, когда я вытаскивал гитару и распевал около подоконника песни очередному редактору.
— Помню, как вы вели популярную передачу «Шире круг» вместе с Екатериной Семеновой. Здорово, кстати, смотрелись! И помню, как все время кружили слухи, что вы муж и жена…
— Это сложилось довольно случайно. Редактор программы Ольга Молчанова и не предполагала, что мы с Катей окажемся не просто ведущими, а персонажами. Для нас не надо было писать специальных сценариев и придумывать нам образы: внешние данные, мой характер и Катин характер создали из нас пару «симпатичная девушка и подкаблучник». Примерно так оно выглядело: Катя все время меня забивала, она острая на язык, но мне нравилось. А сплетни… Таня Веденеева, с которой мы тоже иногда вели программу, однажды даже с некоторой обидой спросила: «Вот почему про вас с Катей сплетничают, а про меня и Пашу Смеяна ничего такого не рассказывают?» Хотя и Таня ничего себе, и Паша был красавец…
— У вас с Катей Семеновой был прекрасный дуэт «Первая любовь»…
— На самом деле мы с Катей исполняли вместе несколько песен. Мне больше всего нравится Катина «Я стану для тебя воспоминаньем», которую мы спели на мой день рождения, практически не репетируя. И еще моя песня «Анталия»: мы ее исполнили на мое 70‑летие, когда двое поживших и повзрослевших ведущих программы «Шире круг» встретились снова на сцене Кремлевского дворца съездов.
— Многие думают, что все звезды дружат и постоянно ходят друг к другу в гости. Вот у вас отношения с коллегами на эстраде как выстраиваются?
— Честно могу сказать: никак. В Москве дружат по территориально-производственному признаку. Коллеги-артисты живут в своем гастрольном графике, я в своем, так что видимся мы достаточно редко. Мои друзья-музыканты — те ребята, с которыми я выхожу на сцену. У дружбы есть обмен энергией. Это, возможно, вопрос возраста: какого-то голода, чтоб я умирал от того, что кого-то тысячу лет не видел, давно не бывало. Для меня самое важное, чтобы не пропадал кайф от сочинительства и от выхода на сцену. И он, слава богу, не пропадает!
— Эдуард Ханок как-то мне сказал, что эстрада — профессия временных эмоций и временных людей и что если не получается идти в ногу со временем, то главное — вовремя сбежать…
— Ханок, по-моему, кокетничает! Я с ним не так давно виделся на съемках программы «Песни нашего двора»: он хорош как артист, его песни могут нравиться или не нравиться, но он очень заводной и заражает зрителей своей энергией. Увидитесь с ним, передайте низкий поклон от меня. И даже его книги и исследования в области «теории волн» не перебили во мне хорошего отношения к нему, хотя с этой теорией я во многом не согласен.
— Кстати, о книгах, только уже о ваших собственных. Это чисто художественные произведения или они все-таки носят биографический характер?
— Очень многие вещи действительно происходили со мной. Я считаю, что фраза «Жизнь — лучший сценарист» подтверждается. Но, с другой стороны, много чего в своих книгах придумываю и могу сказать, что это очень любопытный процесс. Иногда, когда меня тянет за стол, иду с мыслью: что же там сейчас с героем-то будет?
— Не так давно вы и белорусский бард Вячеслав Корса представили премьеру — песню «Звонок другу» о дружбе России и Беларуси. Как она родилась?
— У меня много друзей в Беларуси, и когда я решил написать такой текст, то подумал: было бы любопытно создать песню вместе с кем-то из белорусских музыкантов. Откликнулся Слава Корса, сочинил музыку. У нас получилось взаимное творчество: он немного подправил мои стихи, а я его отредактировал как музыканта… Сначала думали, что будет какой-то любовный дуэт, искали женщину-исполнительницу, но потом от идеи отказались. Мне кажется, в этой песне главное все же дружеская теплота. И тогда мы со Славой записали ее вдвоем. По-моему, получилось в самый раз.
— В Беларуси вы бываете довольно часто, но на фестиваль «Большая бард-рыбалка» приедете в первый раз… Чего ждете от визита?
— Надеюсь, что организаторы уже пригласили человека, который будет насаживать на крючок рыбу, как Папанов в фильме «Бриллиантовая рука»…
Фестиваль «Большая бард-рыбалка» пройдет в последние выходные июля на Чигиринском водохранилище вблизи деревни Чечевичи на базе отдыха Могилевского металлургического завода (Быховский район).— Рыбачить любите?
— Я люблю грибы собирать. Но и рыбачу иногда. Кстати, возили меня в Астрахани пару раз на рыбалку, обещали, что поймаю судака, но все судаки меня проигнорировали, так ни разу и не клюнуло.
— Какая грустная история. Значит, на Чигиринском водохранилище мы Малежика с удочкой не увидим?
— Почему это? Увидите! Если, конечно, удочку дадут. Обещать каких-то небывалых уловов не буду, но порыбачить попробую.
ovsepyan@sb.by
