Коронные реплики в спектаклях Мария ЗАХАРЕВИЧ переняла у деревенских соседей.
Деревня в Мядельском районе, в которой родилась народная артистка Беларуси Мария ЗАХАРЕВИЧ, официально называется Новоселки. Но старожилы зовут ее Ниваселки. А почему бы и нет? Может, селились новоселы пять веков назад среди нив. Земляк Марии Захаревич археолог Михаил Чернявский проследил историю рода Марии Георгиевны и в документах 1778 года нашел записи, что из тридцати дворов Новоселок шесть принадлежали хозяевам по фамилии Захарыч, что позднее трансформировалось в Захаревич.
Родители актрисы были крестьянами. Отец Георгий Николаевич, мастер на все руки, сам построил после войны дом взамен сгоревшего. Писатель Владимир Липский, автор художественной биографии Марии Георгиевны, приводит строчки из записок ее отца, учитывавшего свои ежедневные выходы на колхозную работу, и видит в них поэзию крестьянского труда. «Возил навоз. Ездил в лес за дровами. Возил торф. Водил лошадей на уколы. Пахал под овес. Пахал под лен. Бороновал картошку. Косил, 41 сотка. Возил сено и клал стог. Возил силос в бурт…»
Мама актрисы Анна Ивановна — неутомимая труженица, терпеливица, хозяйка, мастерица-ткачиха, неизменная запевала сельских праздников, в первую очередь была самоотверженной матерью, спасавшей свое дитя от бомбежек и пожара, не постеснявшейся из сожженной фашистами деревни пойти по миру, чтобы накормить единственную дочь.
Черты родителей, родственников, соседей легли в основу созданных актрисой характеров на сцене Купаловского театра. Мария Георгиевна вспоминает, как Ганне Карпиловой в «Плаче перепелки» по роману Ивана Чигринова она придала черты своей новоселковской соседки Сони Подголовой. В одиночку растившая двух сыновей, выполняющая и женскую, и мужскую работу, бедная, на людях она была веселой, яркой и будто беззаботной.
— Конечно, «инструмент» актера — интонации, слова, фразы и песни, порою услышанные в разное время и от разных людей. Но на подражании образ не создашь, его творит душа, — говорит актриса. — Она наполняется испытанными ощущениями, они откладываются в подсознании. И в нужное время помогут выбрать единственно верный жест, позу, мимику, походку, а главное — подсказать психологическое решение роли. Когда меня благодарят за достоверную игру, добрым словом вспоминаю своих близких, соседей, друзей. Тетку Веру из наших Новоселок. Это ее выражение «Гу-га-а! Сколькi моладзі!» стало моей коронной репликой в одном из спектаклей. Судьбы людей, а также события, увиденные и услышанные в детстве, драмы, пережитые не только тобой, но и окружающими, остаются в человеке на всю жизнь, формируют его характер, внутренний мир. Приезжая в свои Новоселки, первым делом обхожу соседей, разговариваю с ними, наслаждаюсь их речью, их пониманием жизни. В деревне живут преимущественно люди пожилые, мудрость которых действует успокаивающе, «гаюча», говоря по-белорусски.
Однажды в юбилей Победы на стадионе в Минске Мария Георгиевна читала монолог матери из поэмы Анатоля Вертинского:
Сынкi мае, на ўзгорку я адна стаю.
Я вас праз слёзы выглядаю зранку.
Сынкi мае, я вам спявала калыханку,
А як жа развiтанку вам спяю?
Прочитала, спустилась со сцены, и тысячи людей из сектора напротив встали! Потом — следующий сектор, потом стадион. Для них актриса Захаревич стала воплощением матери, проводившей сыновей на войну. И тогда она, казалось бы, привычная к любым ситуациям, к любым перевоплощениям на сцене, заплакала навзрыд. От созвучия чувств, понимания и чуткости своих земляков — белорусов, от радости единения с ними.
Необходимость постоянной связи с земляками поняла еще в студенческие годы, когда пришла на телевидение.
— Я пошла на телевидение не из-за прибавки к стипендии, — вспоминает Мария Георгиевна. — Тогда в одном доме Новоселок был уже телевизор. Смотреть передачи приходили мои родители, родственники, соседи. И мне было приятно, что они видят меня. Я брала у подружек то кофточку, то шарфик, чтобы хорошо выглядеть. И с замиранием сердца в каждый приезд ждала оценки земляков. Их одобрения или замечаний.
Потом общение со зрителями стало для нее источником получения новых ощущений, красок. Потому так любит актриса выездные спектакли, поэтические вечера, встречи во дворцах культуры и клубах со своими зрителями и слушателями. С 1994 года Мария Георгиевна — неизменная участница научно-творческой экспедиции «Дорога к святыням» с ее Благодатным огнем от Гроба Господня, Крестными ходами, служениями в храмах, встречами с людьми. Что дает это ей, человеку опытному и мудрому?
— Сокровенные чувства проявлять на людях вроде не принято, но они есть у каждого в глубине души. Иначе не было бы чудесных народных песен «Ці я ў лузе не калінаю была», «Ой, зязюлька кукуе, салавейка ўсё чуе», «Лугам, лугам…». Я особенно остро ощущаю поэтичность нашего народа, когда выезжаю с концертами, спектаклями. Читаешь стихотворения, прозу, и зал, как струна, отзывается, живет в едином ритме с поэтическими строками. Однажды после такого выступления в Ивацевичах я получила письмо от женщины по имени Надежда, которая делилась мыслями о поэзии, рассказывала о себе. Потом она связала и прислала мне носки, чтобы высказать признательность за чувства, разбуженные моим чтением.
Я почти два десятка лет принимаю участие в Днях белорусской письменности, и каждый раз меня потрясает отзывчивость людей на этот праздник. И какая бы ни была 
погода, возле храмов, куда мы привозим Благодатный огонь от Гроба Господня, нас ждут сотни и сотни людей…
В Несвиже мы с Натальей Гайдой давали спектакль «Я не пакiну цябе». После окончания к нам подошла женщина и пригласила зайти к ней в гости, наутро помогла пройти в замок, который тогда был закрыт для посетителей. Наши люди поэтичные, тонко чувствующие и благодарные зрители.
— В книге Владимира Липского о вас нашла трогательный закон нарочанских мест: «Если увидишь камень на дороге, убери его»…
— Это поучение моих очень набожных тетушек. «Убери с дороги камешек или осколок стекла, чтобы идущий за тобой не проколол ногу». В стихах своего земляка Максима Танка позже прочитала:
Мне прыгадалі гэта ўсё разлогі,
Дзе бацька, помню, мне не раз казаў:
— Убачыш камень — ты яго з дарогі
Прымі, каб іншым ён не замінаў…
— В деревне много правил: не отказывать ни в чем беременным женщинам, снять шапку перед храмом и погостом, не ронять хлеб…
— Их ведь никто не запрещает использовать и в городе. Да и у горожан тоже выработаны прекрасные установки. Например: не мусорить, не ломать веток деревьев, не срывать без надобности цветы, а любоваться ими, подкармливать зимующих птиц... Я часто думаю вот о чем. Мы уходили из деревни за знаниями, за романтикой, хотелось посмотреть мир. Наше поколение училось не за страх, а за совесть, чувствуя ответственность перед родителями, которые из последних сил помогали вставать на крыло. Может быть, нас позвало из отчего дома предназначение быть поэтом, таким, как мой гениальный земляк Максим Танк, художником — как тоже земляк Василь Шарангович? Но если нас влекла романтика дальних странствий и больших городов, то почему наших внуков не может привлечь романтика родной земли, села? Может, в них дремлют прадедовские гены великих пахарей, хлеборобов, садоводов? Надо только дать им возможность проявиться, и наш долг воспитывать в них любовь к родной земле, пробуждать интерес к своей истории, традициям. Сделать выбор профессии, жизненной дороги можно, только зная, на что идешь. Для родной земли мало каких-то разовых акций. Вся жизнь, каждый день, минута, вздох должны быть посвящены ей.
На снимке: Кадр из фильма "Руины стреляют".
Екатерина КОПТЬ
