Сталинград - не просто город на берегу Волги. Это целая историческая веха, символ мужества и стойкости советского народа, его стремления быть свободным.Шестьдесят лет прошло с тех пор, как смертельно раненная в Сталинградской битве не только армия Паулюса, но и вся гитлеровская Германия беспомощно попятилась назад, поняла: не по зубам ей Советский Союз. Шестьдесят лет - не шестьдесят дней: выросло уже три поколения людей, не раз сменялись политические лидеры, изменилась судьба страны, нет больше Союза, который защитили и отстояли на берегах Волги наши отцы и деды. Но есть память, порой затертая безликими строчками в учебниках истории, и все-таки живая. Потому что, к счастью, еще живы люди, сражавшиеся и отстоявшие город.
О них, о рядовых солдатах великой битвы, мы рассказываем сегодня, в дни 60-летия освобождения Сталинграда.
Сталинградская битва сломала хребет вермахту и переломила войну в нашу пользу
Выросло уже не одно поколение людей, которые свыклись с новым названием Сталинграда - Волгоград. Уже и в литературе проскальзывает безликое "битва на Волге" взамен Сталинградской. Если уместно провести аналогию, то вспомним май 1945 года, когда наши войска штурмом взяли Берлин. Это событие также стало достоянием истории. А сейчас представим, что спустя 20 лет этот город переименовали в какой-нибудь Шпреештадт - по названию реки, на берегах которой он расположен. Дабы не олицетворять его с капитуляцией фашистского рейха и победой стран антигитлеровской коалиции. Но так не произошло. Зато нечто подобное случилось у нас. Ведь что такое Сталинградская битва, победе в которой исполняется 60 лет? Когда мы говорим об обороне Сталинграда, то основное внимание приковано к защитникам города - 62-й армии под командованием В.И.Чуйкова. Но стоит вспомнить, что первое формирование этой армии под командованием генерала Лопатина погибло и пропало без вести не в Сталинграде, а на правом берегу Волги - в оборонительных боях и в окружении в июле - августе 1942 года. А это только пропавших без вести 100 тысяч человек. Надо вспомнить солдат 24-й, 1-й гвардейской и 66-й армий, которые погибли в сентябре 1942 года в наступательных боях в районе сел Кузьмичи и Самофаловка севернее Сталинграда. Названия этих сел, а также станции Котлубань вошли в анналы исторической военной хроники. Именно в тех боях зародилось победоносное контрнаступление под Сталинградом.
По современным сведениям музея-панорамы "Сталинградская битва", в наступательный период в день погибало в среднем 2.430 человек, а 3.962 получали ранения. Это означает, что каждые 20 секунд погибал советский солдат... По свидетельству Константина Симонова, поле, на котором сосредоточивалась и затем переходила в атаку пехота, представляло собой "страшное зрелище бесконечных воронок и разбросанных по степи кусков человеческих тел". "Если в Сталинграде стояли насмерть, то здесь шли на смерть", - вспоминал о тех страшных днях бывший начальник штаба 1-й гвардейской армии С.П.Иванов. Еще несколько лет после боев земля отдавала на поверхность останки погибших, пока не приняла их окончательно. Но и сегодня, спустя 60 лет, блиндажами и окопами напоминают о себе былые сражения.
Так какой и где поставить памятник, когда безымянные могилы солдат разбросаны в степи, оврагах и балках? На Мамаевом кургане в Волгограде воздвигнут памятник-ансамбль героям Сталинградской битвы в память о всех павших бойцах. Мне не раз доводилось там бывать. И всякий раз не покидает чувство, что павшим защитникам Сталинграда необходим мемориал духовный - вечная Память потомков...
Владимир ЯЦКЕВИЧ, профессор. Минск.
Белорусская защитница волжских берегов
Евдокия Петровна Родик (в девичестве Дедуренко) - единственная в Вороновском районе оставшаяся в живых до сего дня участница Сталинградской битвы.
Она родилась в многодетной крестьянской семье недалеко от Дона, в селе Ивановка. Осиротевшую в 13 лет, ее воспитывала старшая сестра. Окончив 9 классов, Дуся в 1940 году поступила в Сталинградский учительский институт. Здесь и застала ее страшная весть о войне. На просьбу взять ее на фронт девчушке ответили: "Придет срок - возьмем!" И срок пришел - в апреле 1942 года. Евдокии Петровне удалось сохранить красноармейскую книжку бойца Дедуренко, где по-военному скупо зафиксированы этапы службы в воздушном наблюдении, оповещении и связи (ВНОС). Всего 2 месяца по 8 - 10 часов в день девушки-новобранцы постигали науку опознания вражеских и своих самолетов - по звукам, силуэтам...
Величайшая битва Великой Отечественной от начала до конца прошла на глазах Евдокии. Особенно врезалась в память панорама горящего Сталинграда. Настоящая преисподняя: пылал город, пылала Волга, пылали небеса. В адском грохоте девушкам-наблюдательницам не дано было права на ошибку. Порой приходилось, как к материнской груди, прижиматься к земле, чтобы по гулу и дрожанию определить - свой или чужой летит самолет.
Пришла победа. В начале февраля 1943 года Дуся Дедуренко увидела остатки ударной 6-й армии вермахта: жалкие, закутанные в тряпье фигурки пленных...
После битвы Дусю с боевыми подругами отправили обслуживать Радунскую зону. Здесь в январе 1945-го под Погородно погибли четверо девчат. В Сталинградском пекле выжили, а вот тут, близ безызвестного хутора, настигли их вражеские пули. Евдокия Петровна многое сделала по увековечению памяти подруг, ставших ей родными. В Погородно им сооружен памятник, открыт музей, в печати прошла серия материалов о боевом пути девушек...
Владимир ПУШНЕНКОВ. г.п. Вороново.
Нас бросала молодость...
Убежден, мало кто возьмется с уверенностью утверждать, что в 80 лет сможет проплыть хотя бы 500 метров. Александр Яковлевич Корсак, участник Сталинградской битвы и один из последних белорусских ветеранов плавания, разменяв восьмой десяток, не просто выходит на старт чемпионатов мира и Европы среди своих ровесников, но и завоевывает медали.
- Мой спортивный путь начался в 1936 году, когда во время сдачи норм БГТО меня выбрали для участия в соревнованиях. Я стартовал на многих дистанциях и к 1939 году уже был рекордсменом СССР в эстафетном плавании. Именно с того времени у меня остались особенно дорогие мне медали и воспоминания, однако развиться спортивной карьере не дала война...
Война застала Александра Яковлевича в... пионерском лагере, где он подрабатывал физруком. Вместе с эвакуируемыми детьми уехал на восток, где начался его военный путь.
- Я попал на фронт под Можайском, затем были Воронеж и Сталинград. Когда нас туда везли, немцы разбомбили впереди идущий эшелон. Оставшуюся часть пути - более сотни километров - пришлось идти пешком. Что же касается самой битвы, то это был настоящий ад. Люди гибли тысячами... Прибывающее подкрепление тут же "перемалывалось" в этой "мясорубке". За 4 месяца из нашей роты остались в живых лишь 4 человека. Нам как уже более опытным бойцам поручали командование новобранцами. Условия жизни были очень тяжелые: вокруг степь, еды и воды постоянно не хватало, грязь, повсюду убитые, их даже не успевали хоронить. Раненые, которых отправляли в госпиталь, считали себя чуть ли не самыми счастливыми людьми на свете...
Там же, под Сталинградом, Александр Яковлевич был ранен в ноги. От серьезных увечий его спасло лишь чудо.
- Подобрали меня, полузамерзшего, но живого, только через несколько часов. С большим трудом отправили в тыл...
После войны Корсак преподавал в институте физкультуры, тренировал пловцов. Благодаря постоянным упражнениям со временем смог вновь выйти на дорожку в соревнованиях ветеранов, в которых участвует до сих пор.
Дмитрий КОМАШКО, "СБ".
"Товарищ комиссар"
Отмечая 60-летие Сталинградской битвы, мы отдаем дань глубокого уважения тем, кто у стен волжской твердыни нанес жестокое поражение немецко-фашистским захватчикам, обеспечил коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Дорогой ценой досталась нам победа. На мемориальных плитах Мамаева кургана в Волгограде золотом высечены имена бойцов и командиров, погибших в тех тяжелейших боях. Среди них - комиссар 95-го стрелкового полка Балашов. Мы познакомились с ним зимой 1940 года на Карельском перешейке во время войны с финнами.
В записках Константина Симонова о его фронтовых встречах есть запись о поездке в осажденную Одессу осенью 1941-го. "Мы были в разных частях, познакомился там с погибшим впоследствии комиссаром 95-го Перекопского полка Балашовым, отталкиваясь от образа которого я потом написал образ Левашова в повести "Левашов" и в романе "Солдатами не рождаются". Прочитал эти строки и меня словно током ударило: да это ведь тот самый Балашов, что стал, можно сказать, отцом моего боевого крещения! Нашу прославленную в гражданскую 51-ю Перекопскую дивизию в январе 1940 года перебросили из Причерноморья на Карельский перешеек на подмогу воевавшим там частям, несшим большие потери. Я служил срочную и в качестве прикомандированного выполнял обязанности литсотрудника дивизионной многотиражки. Уже на следующий день после занятия полками боевого порядка меня и моего товарища Мишу Третьякова, подающего надежды молодого поэта, а на тот момент, как и я, красноармейца, послали в действующую часть за материалом для газеты.
На опушке леса в ожидании нового приказа расположилось несколько рот, уже поучаствовавших в боевых действиях. Поговорили с бойцами и командирами, записали их рассказы в блокноты и собрались возвращаться в редакцию, как появился инструктор политотдела дивизии Балашов. Увидев нас, подошел.
- А, писатели, - заулыбался.
Из-под шерстяного подшлемника выбивалась курчавая прядь каштановых волос, в серых, покрасневших от усталости глазах - озорной огонек, голос с хрипотцой, простуженный. Он только что вышел из боя, гремевшего совсем рядом, в каких-то 500 метрах, и все еще находился под его впечатлением.
- Вот хорошо, кстати появились, - не переставая улыбаться, продолжал Балашов. - Начинается наступление. Приказано взять станцию Тали. Сейчас подойдет танк - двинемся вперед. На, держи, - и сунул Третьякову в руки винтовку, подобранную на поле боя.
Когда подошел танк, Балашов первым забрался на броню и нам придал энтузиазма
: - Смелее, писатели! Вперед!
Выехали из леса, поднялись на горку и сразу попали под сильный минометный и орудийный огонь. Балашова, как и нас, словно ветром сдуло с танка. Кланяясь и падая, проваливаясь в снег и снова вставая, мы продвигались вперед, ежеминутно готовые к тому, что очередной нарастающий вой приближающейся мины вот-вот "замкнется" именно на тебе. Справа и слева бежали красноармейцы, они тоже падали, поднимались - правда, увы, не все. Между разрывами мин и снарядов я успел заметить в первой цепи наступавших ладную фигуру Балашова. Станцию взяли.
Потом мне еще не раз приходилось встречаться с Балашовым, слышать о нем и его мужестве много добрых слов. За прямоту, "несдержанность", "партизанские замашки" кое-кто из начальства его сильно не жаловал.
Запомнился мне такой эпизод. На перекрестке разбитых гусеницами лесных дорог, в непосредственной близости от передовой Балашов остановил откуда-то вынырнувшую полуторку и предложил сидевшему рядом с водителем чину в белом полушубке отвезти тяжелораненых в медсанбат.
- Не могу! - шумел чин. - У меня приказ командира дивизии! Уйдите с дороги!
Балашов не отступал.
- Люди умирают, а он "не могу". - И обратившись к стоявшим рядом солдатам, приказал: - Поднимите раненых в кузов.
- Это самоуправство. Вы за все ответите! - не унимался чин.
- Отвечу, отвечу, - зло проговорил Балашов.
У меня сохранился снимок с тех давних времен. На фотографии, сделанной после завершения боев на Карельском перешейке, - личный состав управления 51-й стрелковой дивизии во главе с ее командиром комбригом П.Цирульниковым. Рядом с Балашовым - мальчонка в армейской гимнастерке. Это Вася, сын полка. С ним тоже связана интересная история. Вася (к сожалению, забыл фамилию, да и кто его тогда называл по фамилии - Вася да Вася) - сирота. Он убежал из детского дома и где-то в Орше или Витебске прибился к солдатам. Командир хозвзвода, узнав, что у паренька нет родителей и уступив настойчивым просьбам взять с собой, пригрел его у себя в теплушке, не спросив разрешения начальства. Так Вася и прибыл на Карельский перешеек. И только здесь командиру полка доложили о неожиданном пополнении. Крепко тогда досталось старшине! Но что делать с беглецом? Эта история стала известна Балашову. Он нашел мальчика, долго говорил с ним - тепло, по-отечески, а после привел к командиру дивизии, где и было получено "добро" на пребывание паренька в части.
Уже после возвращения дивизии на место постоянной дислокации, в Молдавию, Балашова, отличившегося на финской войне, назначили комиссаром 95-го стрелкового полка. Я не располагаю сведениями о подробностях его дальнейшей боевой биографии. Известно только (со слов Константина Симонова), что он погиб в боях за Сталинград. Не знаю, в каком воинском звании и в какой должности закончил Балашов свой земной путь. Для меня он навечно останется в памяти комиссаром 95-го Перекопского полка.
Александр ЛЕПШЕЙ, полковник в отставке.
Веточка калины в летном планшете
"На берегу узенькой речушки Березка издалека виднеется десяток хат деревни Барки Шкловского района. К самым огородам подступает еловый лес. Здесь в 1922 году родился Николай Карначенок. За три километра ходил в Старосельскую семилетку. Учился в Одесской школе пилотов, потом в Армавирском училище летчиков. Летчиком-истребителем защищал небо Сталинграда, совершил 349 боевых вылетов, сбил 10 вражеских самолетов. Погиб 22 сентября 1942 года севернее Сталинграда в неравном воздушном бою", - так скупо сообщается о нем в книге "Герои Советского Союза - могилевчане"...
20 мая 1942 года на улицах Люберец буйно цвела сирень... На окраине гудели моторы истребителей Як-1. Новую технику осваивали летчики из пополнения. Среди инструкторов, имеющих боевой опыт, был и лейтенант-орденоносец Николай Карначенок. Комиссия приняла готовность полка и направила его на фронтовой аэродром севернее Воронежа.
...Летая с Карначенком на боевые задания, его боевой товарищ Василий Савельев убедился, что смелость и мастерство, которые проявлял Николай, всегда были осмысленными, выверенными до мелочей. В бою он успевал быстро оценить обстановку, принять правильное решение. Часто любил повторять неопытным летчикам: "Важно, ребята, ошеломить врага, не дать ему опомниться, а потом ударить наверняка! Нет ни минуты на размышления. Воздушный бой решают секунды".
Как правило, перед заходом солнца у аэродрома Гумрак, в районе дальнего приводного радиомаяка, из-под облаков выскакивал "фоккер" и кружил, выманивая смельчаков на бой. А однажды спикировал и ударил из пушки по стоянке Як-1... Беды не натворил, так как на видных местах стояли макеты истребителей, а боевые машины были замаскированы в стороне. Но тут же в динамике прозвучал голос командира
: - Карначенок! На взлет!.. Догнать и уничтожить!
Командир звена и его ведомый бросились к самолетам. Карначенок быстро обнаружил врага и стал нагонять его. Тот оказался не из робких, развернулся и пошел на сближение.
Дважды сходились в лобовую истребитель Як-1 и "фоккер", враг не выдерживал и уклонялся от прямого столкновения. Он рыскал по небу то вверх, то вниз и все время норовил ударить в хвост. Когда же в очередной раз попытался повторить свой маневр, огненная трасса Карначенка прошила вражеский самолет. Наблюдавшие за боем летчики, механики, шоферы ликовали и радовались за своего товарища. Савельев не выдержал: "Молодец, Колька! Есть в колоде битых и хваленых "бубновый туз". Подбежавшие летчики окружили истребитель и помогли выбраться Николаю. Сбиваясь от волнения, он торопливо говорил Савельеву: "Понимаешь, Василий, фашист надеялся заманить меня в свою ловушку, думал, мои нервы не выдержат... Но не тут-то было! Он ведь за своего фюрера сражается, а я - за Родину! Есть же разница!"
11 сентября 1942 года остатки полка, пересев на Як-7б, перелетели на оперативный аэродром - совхоз "Сталинградский". Был дан приказ отсюда начать боевые действия. Брезентовые палатки, пыльные рулежки и взлетную полосу обживали на ходу. Здесь же летчики полка майора Клещеева дали клятву в боях за Сталинград драться насмерть.
...Воздушный бой вспыхнул в районе железнодорожного разъезда Калинин в 70 километрах от Сталинграда. Сразу три "фоккера" напали на краснозвездный истребитель. Карначенок, увидев гибель товарища, погнался за уходившим в развороте "фоккером", мастерски сбил его и стал отворачивать свой самолет от наседавших стервятников, но не успел. ...Як-7б не горел, просто падал. Летчик был ранен, старался подбитую машину посадить на "живот" в поле. Истребитель то выравнивался, то клевал носом, пока не ударился в склон оврага. Не взорвался, в баках уже не было бензина, нечему взрываться... То был последний, 349-й боевой вылет Николая Карначенка. Ему шел только 20-й год...
Подбежавшие солдаты в растерянности извлекали из груды металла что могли. Нашли планшет. Местами он потрескался, однако содержимое оказалось целым: карты, расписанные красными линиями, фотография женщины и сухая веточка калины. На обратной стороне снимка от руки было написано: "Карначенок Ксения Савельевна - мама". Останки летчика похоронили тут же, у самолета. Сообщили по команде в часть, где служил погибший.
...Ксения Савельевна Карначенок так и не узнала о гибели сына и о посмертном присвоении ему звания Героя Советского Союза. Летом 1943 года ее убили фашистские каратели. "За сына погибла! - шептались между собой в деревне. - Выдал местный полицай"...
Михаил НАЗАРЕНКО. Брест.
