Всем смертям назло

Сельская жизнь с ее относительно чистой природой, неиссякаемой чередой крестьянских хлопот с раннего детства закаляет тела и души мальчишек. Невысокий, щуплый Леонид Булыга заготавливал дрова для дома, помогал дедушке на сенокосе, в минуты отдыха слушая рассказы, как он, солдат Федор Филиппович, штурмовал Берлин. Потому, приехав учиться в Солигорское СПТУ № 104 горняков из небольшой деревни с энергичным названием Комсомолец, Леонид на равных мерился силой и ловкостью с тренированными городскими верзилами. После занятий подолгу задерживался в спортзале, на стадионе. Стал чемпионом республики по пожарно-прикладному спорту.
В военкомате попросился в десантные войска и строгую комиссию прошел без труда... Более десятка раз прыгал с парашютом. А очень скоро младший сержант Булыга “приземлился” в Афганистане, в эпицентре жарких боев. И сразу все переплелось в каком-то страшном клубке: изнурительные подъемы в горы и песок, постоянно хрустящий на зубах, взрывы, автоматные очереди, запах пороха и нестерпимая жара брони, радость побед и горечь потерь. Потом, когда Леонид пройдет через огонь, воду и медные трубы, его спросят:
— Какой момент в Афгане для тебя был самым страшным?
Солдат ответит:
— Когда на твоих руках умирает товарищ. Боль эта не оставляет никогда...
А ведь личной боли командиру отделения десантников Булыге досталось как никому другому. Когда после очередного боя у его БТРа не стало водителя, Леонид сам сел за руль, хотя соответствующего удостоверения не имел — война выписывала свои “права” на вождение. Четыре раза мощные фугасы подбрасывали в воздух многотонную бронированную машину. Некоторые солдаты тут же отправлялись в госпиталь. А Леонид только замазывал йодом ссадины да потирал ушибы.
Прямо в глаза смерти заглянул Булыга, когда неожиданно перед БТРом, управляемым Леонидом, вырос душман с гранатометом. Граната прошила броню и взорвалась, разворотив верх боевой машины. Весь экипаж погиб на месте. На спине водителя пламя расплавило тельняшку. Но, оглушенный, ослепленный, он остался жив. Оклемался в госпитале — и снова в строй.
В очередном бою десантникам пришлось также нелегко. Душманы подбили их БТР. Схватив автомат, командир тут же бросился на помощь товарищам. В левый бок его будто что-то толкнуло. В горячке боя сержант не обратил на это внимания. И только когда перестрелка поутихла, напряжение спало, почувствовал слабость и головокружение. Взглянул — одежда густо пропитана кровью. Ранение оказалось серьезным. Офицер приказал: немедленно в госпиталь!
Когда прибыл вертолет, Леонид не торопился занять в нем место. Пропускал вперед тех, кто, считал, острее нуждается в помощи медиков. Втиснулся в “вертушку” последним, восемнадцатым. И примостился у самой двери. Вертолет затрясся, взлетел метров на 700—800... И тут его настигла ракета. Машина загорелась. Пока Леонид соображал, что к чему, сопровождавший раненых старший лейтенант рванул дверку. Крикнул: “Живи, парень!”, и вытолкнул Булыгу из вертолета. Из охваченной пламенем машины выпрыгнуть больше не смог никто...
Но и на этом игры со смертью для десантника не окончились. Парашют раскрылся. Леонид уже выискивал среди камней, горных выступов место для приземления, как его настиг падающий вертолет, превратившийся в огромный пылающий факел. Купол парашюта сгорел моментально. И Булыга камнем полетел к земле, до которой еще было не менее полусотни метров...
Очнулся Леонид через 22 дня, не понимая, на каком он свете. Ни рукой, ни ногой пошевелить не мог. Не тело — сплошная боль. Но вокруг радостно улыбались врачи. Потом они рассказали, что парень поистине родился в рубашке. Не только потому, что, спикировав без парашюта, не разбился в лепешку, а угодил на пологий пятачок... Упал он в глухой местности, но недалеко от дороги, по которой наши солдаты везли в часть продукты. Случайно увидели тело. Остановились, осмотрели. И, ощутив еле пробивающийся пульс, срочно доставили Булыгу в Кабул, в госпиталь.
Серьезные травмы головы, позвоночника, селезенки. Длительный, болезненный процесс выздоровления. Хуже всего, что не чувствовал левой руки и ноги.
— Паралич левой стороны, — констатировали врачи и начали осторожно морально подготавливать Леонида к тому, что он навсегда может быть прикован к инвалидской коляске.
Но трижды прав мудрец, сказавший: “Хочешь быть здоровым — будь им!”. Двадцатилетний Леонид Булыга очень хотел этого. Трудные, мучительные часы, дни работы над собой. Вначале с помощью медсестер учился сидеть. Потом, стиснув зубы от боли, стоять. Делать первые шаги... И на эти страстные импульсы жизни онемевшие руки, нога просто не могли не отозваться...
Спустя пять долгих месяцев Леонид оставил госпиталь. Вернулся в родной Солигорск с орденом Красной Звезды. Прихрамывающий, с не очень послушной рукой пожизненный инвалид второй группы. И вновь — усиленные тренировки, напряженная работа над собой.
Сегодня Леонид Булыга работает мастером в Солигорской рембыттехнике. Самые сложные, трудные работы по восстановлению холодильников, стиральных и других машин отдают ему. Рекламаций на качество работы — никаких. В день вывода советских войск из Афганистана десантник непременно встречается с боевыми товарищами. Возлагает цветы на могилы тех, кому повезло меньше на той страшной войне...
Дома Леонида Павловича ждут жена Анжела и сын. 18-летний Павел учится в том же училище, что когда-то закончил его отец. Усиленно работает над собой, возраст-то призывной, а в десантные войска отбор строгий.
— Конечно же, Павел пойдет в армию и, приняв присягу, будет честно служить, как и положено настоящему мужчине, — уверенно заявляет Леонид Павлович.
В устах человека, с честью выполнившего свой солдатский долг и всем смертям назло оставшегося живым, слова эти имеют особый смысл и значение. Единственное пожелание: чтобы Павел Булыга в армии не испытал и сотой части того, что выпало на долю его отца...