«Преподаватель срезал» — стандартная отговорка абитуриентов. По крайней мере, старшего поколения, когда еще не придумали систему тестирования и приходилось сдавать традиционные экзамены. Впрочем, «произвол» преподавателя только кажущийся. Любой сдающий имел право оспорить решение о «присвоении» ему той или иной оценки в апелляционной комиссии, которая работала после каждого экзамена, выслушивала претензии абитуриентов, объясняла ошибки и причины, по которым была выставлена та или иная отметка. Ведь пятерки или двойки с потолка не брались, знания определялись по определенным критериям, подробно изложенным в методической литературе. И, надо отметить, иногда будущим студентам удавалось отстоять свою правоту и лишний балл. В приемной комиссии к таким фактам относились совершенно спокойно. Ведь преподаватели — тоже люди, имеющие право на ошибку. Конкурсные торги — это тот же приемный экзамен. И экзаменаторы есть, и абитуриенты, и оценки, и проходной балл. А вот апелляционная комиссия…
Обсуждать результаты конкурсных торгов некоторые субъекты хозяйствования считают чуть ли не дурным тоном. Как будто затрагивается что-то интимное. Действительно, выбор оборудования — прерогатива заказчика, который будет его эксплуатировать. А вот с точки зрения ценового фактора и его эффективности странный подход!.. Нет, если предприятие частное и на свои «кровные» приобретает оборудование — вопросов нет. Но когда средства бюджетные — тут уж , извините. Причины, по которым был выбран тот или иной поставщик, — дело, можно сказать, общественное. Все мы налогоплательщики и имеем право знать, насколько трепетно относятся к этим средствам. Кстати, свободный доступ к информации декларирован и Конституцией. Тем более естественно, когда конкурсной проблемой интересуются журналисты. Так сказать, в качестве представителей четвертой власти.
В «ЭС» 17 сентября 2008 года в статье «Безответственный миллион» в мягкой форме мы выразили недоумение относительно результатов торгов по закупке паропроводов. Почему-то организаторы конкурса отказали компании, предложившей свою продукцию по цене, которая на 120 тысяч долларов ниже, чем у фирмы-победителя. Разница-то нешуточная. Чтобы ее проигнорировать, необходимы веские причины. Их-то и хотелось узнать. Но загадка осталась неразгаданной.
Грешны, статью «Безответственный миллион» построили обтекаемо. Не упоминали ни заказчиков, ни организаторов конкурса, ни объект, для которого закупалось оборудование, ни другие обстоятельства. Сугубо по этическим причинам. Возможно, какие-то моменты в этой ситуации не совсем поняли. Так зачем зря публиковать названия компаний? Все-таки паропроводы для ТЭЦ, план по строительству которой внесен в программу, утвержденную Президентом страны, не каждый день приобретаются. Да и по объему поставка не маленькая: 47,41 т паропроводов, необходимых для обвязки котла. Но намеков никто не понял. Даже официальные письма, в которых поставили конкретные вопросы и все вещи назывались своими именами, Министерство энергетики и ГПО «Белэнерго» оставили без ответа.
Почему отраслевики не захотели комментировать ситуацию с закупкой паропроводов для Жодинской ТЭЦ? По какой причине был заключен договор о приобретении оборудования украинского производства, когда российский завод «Энергомаш» готов был осуществить поставку на 120 тысяч долларов дешевле? Свое намерение эта компания подтвердила официальными документами, которые направила и в редакцию, и всем заинтересованным сторонам, в том числе и в тендерную комиссию, причем еще до принятия окончательного решения. Почему конкурс организовывало ОАО «Центрэнергомонтаж», ведь это частная компания, а ТЭЦ — объект государственной формы собственности, и закупка производится на государственные средства, в том числе средства инновационного фонда Министерства энергетики?
Ведь утвержденную и согласованную на высшем уровне методику закупок посредством проведения конкурсных торгов на площадке ГПО «Белресурсы» и ОАО «Белэнергоснабкомплект» никто не отменял. Получается интересный ход событий: запрос редакции Министерство энергетики игнорирует и ответа не дает. Кому-то может показаться, что мы вмешиваемся не в свое дело. Не согласен. Меня не интересуют многие факты из жизни упомянутых организаций и хозяйствующих субъектов. Волнует, почему не подошел более дешевый вариант? Не только как журналиста, но и как налогоплательщика. В своем кармане деньги считаю, а не в чужом. Получается парадоксальная молчаливая ситуация. Если все нормально, то почему об этом не сообщить официальным письмом, аргументировать. Если были какие-то нарушения, почему они тогда не устранены? А пока эти вопросы риторические.
Наверное, пора перестать делать тайну из госзакупок. В конце концов, критерии, по которым выбирают поставщиков, не являются коммерческой тайной. И если возникают вопросы, то на них необходимо спокойно отвечать, а не отмалчиваться. Ведь рано или поздно проблема, если она существует, всплывет. Только на другом уровне. Сколько в республике уже было случаев, когда старались сделать вид, что все в порядке, а спустя некоторое время ошибки исправляли правоохранительные органы. И тогда заводились уголовные дела, исчислялся ущерб… Так, возможно, рациональнее расставить все точки над «i» на ранних этапах? Возможно, это и следует сделать контролирующим органам. Тем более что когда недочеты выясняются до заключения контракта, их последствия минимальны.
Сводная выдержка мнений и реакций на данную статью будет в последующем также опубликована. Редакция берет обязанность сопровождать озвученные темы с донесением до читателя окончательных результатов журналистского расследования.
