Мы решили посмотреть, чем отличается экономика самого северного и самого южного районов страны

Экономика неоднородна. В разных уголках страны априори не могут быть одинаковыми цены, да и уровень зарплат у нас от одного  населенного пункта к другому разнится. Где-то ситуация с безработицей неплохая, а где-то —  наоборот. То же самое касается создания новых рабочих мест. Однако все познается в сравнении. Корреспонденты «Р» решили проехать по стране и посмотреть, чем живут регионы. Для начала мы отправились в самый наш северный район – Верхнедвинский и в самый южный – Брагинский.

Обе точки на карте, которые мы посетили, имеют много общего, хотя и находятся в противоположных концах страны. И самый северный, и самый южный районы в свое время прошли через большие потери. Верхнедвинский район после Великой Отечественной войны недосчитался каждого второго жителя, а Брагинский после чернобыльской трагедии уже никогда не будет прежним. Кроме того, каждый из этих регионов считается зоной рискованного земледелия. Тем не менее, они все-таки очень разные.

Характер Северный

Чем мне нравятся небольшие городки, так это тем, что здесь редко встретишь сетевые магазины. Все как-то по-своему, по-особенному. Это ведь дает возможность многим зарабатывать, да и конкуренцию на должном уровне поддерживает. В местном райисполкоме постоянно говорят о необходимости появления еще большего количества торговых точек. Хотя на судьбу верхнедвинцам не стоит обижаться — в районе много предприятий: и промышленных и сельскохозяйственных. Поэтому  и проблемы с рабочими местами, по большому счету, отсутствуют.

Своя стратегия

Заместитель председателя Верхнедвинского районного исполнительного комитета Елена Борздыко объясняет: район сегодня развивается по трем направлениям — сельское хозяйство, перерабатывающая промышленность и туризм. Хотя основная стратегия предусматривает все же развитие животноводства, в том числе молочного, для обеспечения сырьем своего же  перерабатывающего предприятия. Верхнедвинский маслосырзавод  сегодня закупает молоко  не только на территории  района, но и за его пределами.  И люди оказываются при деле. 

— Маслосырзавод уже в этом году начал перерабатывать в сутки на 60 тонн больше молока — 240. А еще 200 тонн сыворотки превращают в сухую, — говорит об успехах Елена Борздыко. По ее словам, проект оказался очень выгодным — рентабельность экспорта сухой сыворотки доходит до 30%, готовых сыров — более 20%.

Все это — живые деньги. Около 80% продукции идет на экспорт. В основном в Россию, а также в Казахстан, Азербайджан. Верхнедвинские сыровары, кстати, одними из первых в стране получили сертификаты качества Европейского союза. Но, как посетовал главный инженер предприятия Юрий Копоть, поставок пока не было. В принципе, ситуация на рынке у западных соседей хорошо известна — «война санкций» привела к переизбытку своей продукции, поэтому к новичкам на магазинных полках в странах ЕС относятся не слишком благожелательно. Поэтому пока так: у местных производителей все необходимые бумаги, они ожидают своего часа.

Но уже сегодня, не теряя времени, маслосырзавод развивает сырьевую базу. Он сделал своим филиалом местное сельхозпредприятие «Ужица-Агро», оснастил его 12 доильными роботами. Комплекс на 900 голов дойного стада, конечно, дорогой — обошелся в 14 миллионов рублей, срок окупаемости — до 2027 года. Но оно того стоило. Тем более что деньги на покупку роботов дал Банк развития под льготный процент.
Директор «Ужица-Агро» Алексей Гарбуль не скрывает, что пока приходится много платить по кредиту, но и зарабатывает хозяйство неплохо — по 400—450 тысяч в месяц.

— Ежемесячно выплачиваем около 150 тысяч рублей по кредиту, из них 90 — проценты. Сто тысяч уходит на зарплату. Остальное — покупка топлива, запчастей, удобрений, обслуживание техники. Есть долг перед маслосырзаводом, но потихоньку мы его сокращаем.

Район имеет и промышленность. Хороший пример — ОАО «Инвет», которое увеличило в этом году производство на 30%. Предприятие производит более 300 наименований продукции. Самые важные в их числе — домики и клетки для телят, бирки для животных. Идет экспорт на Россию, в Евросоюз. Постоянно участвуют в выставках, в том числе знаменитой сельскохозяйственной экспозиции в Ганновере. На предприятии говорят, что в этом году производство увеличилось  на 30%.

— На западные рынки можно пробиваться только ценой и качеством, — убеждает меня генеральный директор ОАО «Инвет» Сергей Громадко. — Трудно что-то уникальное самим изобрести, но можно сделать нужные для всех товары по более низкой цене и с высоким качеством.

Чем удержать кадры

В общем, как и любые северяне, здесь люди привыкли много думать и работать. Но как раз с квалифицированными кадрами в Верхнедвинском районе, как, пожалуй, и по всей стране, напряженка — хотелось бы больше . Вот Сергей Громадко считает, что вроде бы по статистике в стране экономистов много, а вот найти действительно высококлассного специалиста непросто. 

— В современных условиях экономист должен глубоко изучать все, вплоть до технологического процесса, — объясняет мне директор «Инвета», — видеть резервы снижения затрат, работать над уменьшением себестоимости вместе с производством. 

Район развивается. Показатели говорят сами за себя: за первый квартал этого года производство промышленной продукции возросло более чем на 30% в действующих ценах, экспорт товаров прирос на 45%, а услуг — увеличился вдвое. В целом в районе предприятия работают с положительной рентабельностью продаж — 9,5—10%. Промышленность имеет рентабельность еще выше — более 15%. Работают в районе и льнозавод, и райагросервис, предприятия деревообработки. Близость границы с Европейским союзом, наличие железнодорожного и автосообщения привлекают туда представителей малого и среднего бизнеса.
Елена Борздыко говорит, что район очень заинтересован в развитии частной инициативы:

— Создаем новые предприятия и производства. В том числе на неиспользуемых площадях. Так, на  базе бывшей швейной фабрики «Мила» инвестором создано новое производство, где на первом этапе запланировано создание 200 рабочих мест.

Но при всех экономических успехах население продолжает сокращаться. Ежегодно в районе недосчитываются 200—250 человек. И дело не   в отсутствии рабочих мест — в районе сегодня насчитывается 120 вакансий. Просто люди уезжают в крупные города за более высокими зарплатами, комфортом. 

Возможно, благоприятно повлиять на ситуацию могла бы одна из инициатив Министерства экономики. Его специалисты не раз говорили, что остановить трудовую миграцию из регионов могли бы только еще большие льготы для бизнеса в сельской местности. Мол, будет больше предприятий — людям не нужно будет искать работу в чужих краях.

Отдаленным от столицы районам следует предоставлять еще более выгодные условия ведения бизнеса. Скажем, чем дальше территория расположена от Минска, тем ниже должны быть налоги. Потому что сейчас условия для всех малых городов и сельской местности практически одинаковые. Понятно, что инвестор при таком раскладе предпочтет дальним регионам точки, которые ближе к экономическим центрам.

Но для успеха этой задумки необходимо предусмотреть и вопросы мотивации молодежи, специалистов оставаться работать  в отрасли сельского хозяйства. 

Директор КУПСХП «Дриссенский» Василий Губанов поясняет: 

— Работа на земле всегда считалась особенной, не просто профессионализма требует, но и особой любви, преданности этому делу, самоотдачи, что ли. У нас в хозяйстве в доильном зале где-то по 600—700 рублей зарплата. Поэтому расхожее выражение «…а то будешь коров доить» — мне лично непонятно.

Верхнедвинский район в цифрах:

безработица меньше 1%;

средняя зарплата — 623 рубля;

население — 21,6 тысячи человек.

Алексей ЖЕМЧУЖНИКОВ

Энергия горячего юга

После аварии на ЧАЭС из Брагинского района отселили 29 тысяч человек, половина самой лучшей земли оказалась заражена радиацией. Но регион все равно развивается. Даже план привлечения иностранных инвестиций помогает выполнить Гомельской области. Так, 25 миллионов евро направили на строительство солнечной электростанции. А вот производств в районе явно не хватает. Из Брагина постепенно сделали сырьевой придаток крупных предприятий Гомеля, и такое положение дел явно не устраивает районные власти.

Света хватает на себя и соседей

Мы едем по дороге, по одну сторону которой земля обрабатывается, а по другую расположен радиологический заповедник.

— Здесь когда-то был колхоз имени Соболенко, — вспоминает главный инженер унитарного предприятия «Солар Инвест» Сергей Свиридов. — Хорошее предприятие было. Находилось в верхних строчках рейтинга по прибыльности, в Москве часто его хвалили. А после аварии на ЧАЭС земли вывели из оборота, люди разъехались. Буквально в прошлом году, после строительства солнечного парка, здесь окультуривали территорию. Стояли вдоль дороги разваленные дома — еще виден песок после их захоронения.

Земледелие  здесь не менее рискованное, чем на севере. Из-за того, что тут торфяники (70% мелиорированных земель). Без дождя эта земля быстро превращается в пыль. Даже техника не может заехать на поле — проваливается. То же самое и с посевной — зерно уходит на 20—25 сантиметров в землю. И жди потом всходов все лето. Поэтому там, где даже сеять можно, сделать это еще нужно суметь.

Так что солнечный парк был для района находкой. Инвестора в лице австрийской компании тогда встретили с распростертыми руками. Выведенные из оборота земли сразу пошли в ход. Теперь в районе есть 41 гектар батарей, которые круглый год собирают солнечную энергию и превращают ее в электрическую. В ясную погоду закрываются нужды сразу трех районов — Брагинского, Лоевского, Хойницкого. А обслуживание требуется мизерное — 4—5 раз за год выкосить всю траву вокруг столов с панелями.

— У нас солнечных дней намного больше, чем в других регионах страны, — поясняет выбор места для появления парка заместитель председателя Брагинского райисполкома Петр Романюк. — И продолжительность светового дня больше. Тем более у нас много земель, которые для сельского хозяйства не подходят. А так они хотя бы не будут простаивать.

Уникальное производство, которое никому не нужно

Но все же, находясь в аномальных условиях для ведения сельского хозяйства, район и здесь нашел способ зарабатывать. Не помешали этому ни чернобыльская катастрофа, ни географическое расположение в «треугольнике», где Днепр впадает в Припять. Эта особенность, по словам специалистов, обеспечивает практически каждый год засуху, а зимой сильнейшие морозы. Но пропадать, как в Бермудах, — здесь ничего не пропадает.

Создали в районе уникальное производство по переработке рапса. Получают масло и жмых, который идет на корм животным. Производство практически безотходное. При этом добавленная стоимость в пять раз выше себестоимости сырья. Да и рапс сам по себе уникальная культура. Его, в отличие от всех остальных, можно выращивать, как говорит Петр Романюк, на загрязненных территориях. Ученые, по его словам, доказали, что рапс накапливает радионуклиды в допустимой норме.

Но вот беда: загрузить на полную мощность это производство не всегда получается. Не без помощи административного ресурса сырье уходит на Гомельский жировой комбинат.

— Хорошая была тема с рапсом, которая началась еще в 2010 году, — дает понять суть проблемы директор ООО «Брагин Агросервис» Сергей Набок. — Мы закупили немецкую установку и первое время не могли нарадоваться. Но потом административным ресурсом нам изменили сырьевую базу. Например, в прошлом году в районе было собрано 2 тысячи тонн рапса. Нам досталось только 300 тонн. Остальное отправили в Гомель. Но нас спасло то, что мы в хороших связях с одним хозяйством из Мозырского района. Они привозят нам сырье, потом забирают масло, белок. Так от них мы имеем еще тысячу тонн. Было бы еще 2 тысячи своих... Ведь загружать установку можно на 5,5 тысячи. Лично я такой политики не понимаю.

Кстати, под этот рапсовый цех были сделаны государственные финансовые вливания. Зерносушильная установка была построена за счет чернобыльских средств. Но прошло уже четыре года, а она до сих пор не сдана. Строители приехали, деньги забрали, она даже на предприятии до сих пор не числится — находится на балансе УКСа. Обидно, разводит руками Сергей Набок.

Рапсовый цех обошелся в 550 тысяч евро. Предприятие брало кредит на это. «Сейчас из-за того, что с нами своевременно не рассчитались, мы имеем просрочку перед банком». Но в принципе агросервис хорошо зарабатывает. Рентабельность 18%, выручка на 135% выросла в прошлом году — до 2,8 миллиона рублей. Зарплата средняя — 550 рублей. Нет задолженности ни по налогам, ни по зарплате, ни по электроэнергии. Если бы не дебиторская задолженность... А тут еще этот недобор по рапсу на переработку:

— И теряем не только мы, но и наши хозяйства. Они могли бы сдавать нам свое сырье, забирать жмых, чтобы сделать из него более дешевый комбикорм, чтобы стоимость молока была меньшая... Мы могли бы и сами комбикорм делать. А так что — всем в Гомель за ним приходится ездить? Это лишние расходы.

Дебиторку берут натурой

Нашли в районе и свой способ взыскания дебиторки с контрагентов. Специалисты агросервиса каждый день этим занимаются — выбивают долги. В счет этих долгов предприятие берет все, что могут предложить должники: скот, зерно, мясо. Все, что можно реализовать.

— В счет зарплаты продукты можем выдавать, — признается Сергей Набок, и такого положения дел не стесняется. — Люди сами выбирают, что им надо: мясо или еще что. Но это только максимум 15% заработка. Остальное — обязательно деньгами. Да и продукты людям даем по себестоимости, а не по магазинным ценам. Они с удовольствием на это соглашаются.

Но если эту проблему удается решить хотя бы так, то с положением сырьевого придатка, в котором оказался район, что-то сделать очень трудно. Людям уже просто негде работать. Нужны производства. Ведь вся добавленная стоимость оседает в области.

Сергей Набок напомнил слова Президента о том, что нам надо прекратить практику «я начальник, ты — дурак». «Нужно советоваться с местными. Нельзя просто так все делать. Тем более что схема развития районов давно озвучена экономистами».

Так в книге под редакцией доктора экономических наук Кирилла Рудого «Финансовая диета», которая в прошлом году наделала много шума в экономической среде, есть такие слова: «В условиях развития рыночных отношений и изменения структуры белорусской экономики усиление роли территориального управления в Беларуси необходимо в противовес определенному ослаблению отраслевого управления. В связи с этим стратегической задачей становится внедрение механизмов кластерного развития регионов, формирование точек роста региональной экономики. При этом в их основе необходимы не столько одиночные предприятия, сколько целые секторы, комплексные системообразующие региональные проекты, реализуемые в рамках отдельных территорий». На этом фоне стягивание всех ресурсов области в одну точку выглядит малопонятным.

Да и момент сейчас хороший для развития. Частный бизнес стал чаще смотреть в сторону Брагина. Раньше, по словам Петра Романюка, и калачом не заманить было. Строительство активизировалось в последние три года. За предыдущие 25 лет ничего не строилось:

— Теперь люди поняли, что здесь жить можно. Воздух тут не отравленный. В том же Гомеле от выхлопных газов вреда больше, чем здесь от допустимых доз радиации.

Если упустить время, то люди снова разочаруются, и собрать их будет уже намного труднее.

Брагинский район в цифрах:

безработица — 1%;

средняя зарплата — 530 рублей;

население — 12,1 тысячи человек.

Владислав КУЛЕЦКИЙ

kuletski@sb.by