В КРИЗИСНЫЕ 90-е брать детдомовцев у нас было не принято. Чаще слышали об иностранных усыновителях, готовых позаботиться даже об очень больном малыше и поставить его на ноги. Но в последние годы все меньше детей остается в детских домах и социальных приютах. В прошлом году 561 ребенок-сирота усыновлен белорусскими семьями, 110 — итальянскими. Всего в нашей стране в семьях усыновителей воспитывается около 7 тысяч детей. Каково это – дать шанс на другую судьбу маленькому человеку?
Тихое добро
В семье Марии и Владимира Шапиренко две Любови. Шестнадцатилетняя Любка осенью пойдет в 11-й класс, а десятилетняя Любаня – в четвертый. А еще в их уютном доме вместе с родителями живут шестилетний Данила и десятилетняя Ксюша. Старшая, 23-летняя Виктория, уже самостоятельная, переехала в свое жилье в Речице и работает продавцом. Четверых детей растили как приемные родители, а старшую Любочку удочерили, когда ей было десять лет. Все одинаково родные.
Познакомились Маша и Вова в волейбольной секции. Будущий муж ухаживал безыскусно, но с заботой – угощал избранницу спелыми грушами. После свадьбы жить и работать молодая пара приехала в Комсомольск: местное сельскохозяйственное предприятие предоставило дом, Мария Ивановна устроилась учителем русского языка и литературы в школу.
Годы шли, подрастал и свой сад, в нем спели груши, но не звенели детские голоса, тихо было в большом доме… Грызла сердце тоска, ведь в родительских семьях было много детей: у Марии трое братьев, у Владимира – четверо.
— Жили как в пустыне, — с грустью вспоминает то время сельчанка. – И однажды решились…
Курсы для будущих приемных родителей, сбор документов, разговоры с работниками сектора опеки в районном отделе образования, спорта и туризма – все проблемы уже и забылись. Ехали в Речицкий социальный приют и не думали особенно выбирать: кого предложат – того возьмем. Повезло малышке, папу и маму которой лишили родительских прав. Во второй приезд решили забрать ее насовсем, а дети в коридоре кричат:
— Вика, твоя мама нашлась!
Худенькая девочка в это время помогала уборщице мыть пол, так даже швабру уронила от неожиданности. С опаской девятилетняя малышка влезала в кабину «ЗИЛа», а потом сразу предложила новому папе попить своего лимонада. Поделилась всем что есть…
Скоро у Вики в семье ожидается пополнение, и приемным родителям пришла пора помочь молодым, уже выбирают коляску для будущего внука.
Мария Ивановна – лирическая натура, настоящий учитель русской словесности. Легко переходит от прозы к стихам:
Стремитесь делать тихое добро
Не ради похвалы или награды,
В пример им выдвижения не ради
Дарите людям знанье и тепло.
Первую дочь, конечно, баловали. А одно дитя, по белорусской поговорке, — не ребенок. Двое – полребенка, а трое – это уже настоящая семья. Потому решили взять еще детей. Чтобы места хватило всем, не жалея, переделывали дом, обустраивали комнатки. Вот и сейчас чаевничать идем в недавно расширенную просторную кухню. Впрочем, она мигом становится тесной от обилия детских голосов, смеха, цветов сирени и папиного добродушного ворчания. А рядом в уютных детских — игрушки, книжки, картины на стенах… Зеленые покрывала – как трава, из которой тянутся к солнцу одуванчики.
Поделись корочкой своей
— Смотришь на маленьких ребятишек и думаешь, сколько всего им довелось пережить в свои-то еще детские годы, — вздыхает многодетная мама. — До переезда к нам они понятия не имели о том, что такое игрушки. Данила не умел зашнуровывать кроссовки, а иногда надевал их на разные ноги. Или вовсе шел босиком. И еще, попав к нам, никак не могли наесться обычного хлеба.
Вика у своих приемных родителей как-то спросила:
— А почему у вас нет зеленого хлеба?
Плесневелого, значит. Из рассказов шестилетнего Данилы, родителей которого лишили прав, когда ему было три года, а сестричке Любе – семь:
— Мама с папой пили-пили и нас били-били… Оставляли нам на столе молоко, а в нем плавали мухи. Но приходилось пить: есть хотелось страшно, в животе урчало от голода…
Биологические мамы ни разу не объявлялись. А настоящий отец старшей Любки даже не подозревал, что у него есть дочь, пока не провели генетическую экспертизу. Теперь иногда навещает ее, привозит подарки.
Матери Ксюши до своей кровинки дела не было никакого. Запирала малышку в квартире и отправлялась на гулянки. Однажды шестилетняя девочка просидела в компании кота двое суток. Прятала в холодильник корочку хлеба, чтобы достать, когда будет совсем невмоготу. И делилась с котом последней рыбой из банки прокисших консервов. Когда становилось совсем страшно и холодно, обнимала своего единственного друга и засыпала в слезах. Ее забрали социальные работники, сразу отвезли в больницу, где поставили диагноз бронхиальная астма. Прямо в палату и пришли знакомиться с Ксюшей ее будущие приемные родители. Много вложили сил, времени и денег, чтобы болезнь отступила: слава Богу, уже полтора года продержались без больницы.
На глазах у Марии Ивановны слезы:
— Даник говорит: «Мамочка! Дай ручечку!» Как будто этой рукой я его защищаю. Возвращаются из школы: «Дом наш родной, как здесь хорошо!» Ксюша жалеет меня и отца, когда он усталый возвращается, делает массаж. Мечтает выучиться на врача и быть семейным доктором.
Дети, прежде горожане, уже освоили сельскую науку. Старшая Любка с гордостью ведет нас на пастбище показать, как она умеет доить корову. По дороге соседи прокатили ребятню на телеге.
У Любы вообще все горит в руках – первая помощница и на огороде, и по дому, и с ремонтом отцу подсобляет, лихо управляется с молотком и гвоздями. Но профессию решила выбрать «по маминой линии» — через год наметила поступить в педагогический, а после – в школу, учителем физкультуры.
«Что же мне не петь?»
Супруги Шапиренко чутко реагируют на особенности каждого, поощряют только проклевывающийся у ребенка талант. Ксюша с мамой поют дуэтом, девочка занимается вокалом. А однажды предложила: «Мама-папа, давайте заведем цыплят». В тот день семья только вернулась из Речицы, но мигом собрались — и в Бобруйск, на птицефабрику. Маленькая хозяйка не подвела – сама ухаживает за пеструшками.
А каково Марии Ивановне, ведь возраст, работа, огород, хозяйство. Держать ту же корову сегодня решится далеко не каждый сельчанин.
— О своих болячках думать некогда. Подъем в пять утра. И допоздна в делах. Конечно, ребята помогают, куда ж я без них?
Работу в школе не оставишь – собирали деньги на новый телевизор, ездили все вместе в цирк. Мария Ивановна о своем семейном бюджете говорит просто: около 1,7 миллиона платят на каждого приемного ребенка, примерно 3 миллиона 200 тысяч – зарплата родителя.
Одноэтажный дом со своим огородом стоит почти на опушке леса, рядом поле, простор… Дети умчались по тропинке вперед, а мы с их мамой шагаем по полевой дороге. Ветер приносит аромат свежескошенного сена.
— Вот откуда берем силы – от своей земли, — отвечает на мой вопрос Мария Ивановна. И снова переходит на стихи:
Куды ні глянь — лясы шумяць,
цвіце за полем гай,
а поле — вокам не абняць.
I гэта ўсё — мой край.
Пшаніца, жыта на палях,
усюды ураджай,
стагі, як горы, на лугах.
I гэта ўсё — мой край.
Жыве, працуе мой народ
ці ў снежань, ці ў май,
і харашэе з году ў год
мой родны вольны край.
Куды ні глянь — лясы шумяць,
за полем рэчка, гай.
I ў сэрцы песні не стрымаць
пра мой любімы край.
yasko@sb.by
