Все начинается с любви...

Сегодня популярность юного Дмитрия Горевого, дебютировавшего в фильме Александра Атанесяна «Сволочи» и закрепившего свой актерский успех в сериале «Кадетство», уже может соперничать с популярностью его отца Михаила Горевого, создавшего собственный театр и снявшегося не только в нашумевших российских боевиках и сериалах, но и в знаменитой бондиане с Пирсом Броснаном. Возраст их поклонников, может, и разный, но количество вполне сопоставимо... Вообще, интересно, откуда берутся актерские династии? Естественно, с детства наблюдая за родительской профессией, к ней легко привыкнуть. Но привычка — это еще не любовь. А стать успешным актером без любви к этому занятию едва ли возможно...

Сейчас встретить Михаила Горевого проще всего на «Беларусьфильме», где российский режиссер Олег Фомин снимает остросюжетный фильм о 1918 годе под названием «Спасти императора». Ну как тут не воспользоваться случаем поговорить?

— По сценарию моя фамилия Лодзинский, я — офицер–прапорщик, из бывших террористов, специалист по взрывам, — рассказывает Михаил Горевой. — Когда все вокруг горит, взрывается и стреляет, я, весь в белоснежном и хрустящем, невозмутимо курю сигару... Такой образ мне очень нравится.

— Значит, вы один из создателей экстремальных ситуаций на съемочной площадке. Будете подрывать...

— Да уж, подрывать я мастер — основы и устои... Но для опасных ситуаций на площадке у нас есть шикарные каскадеры. И мужественный режиссер, большой профессионал, как вы знаете. Мы дружны с ним практически всю жизнь, я не раз у него снимался, но и, помимо работы, у нас было немало жизненных пересечений. А сейчас, как мне кажется, дуэт Фомин — Секачинский, этот многолетний тандем режиссера и оператора, создает лучшее из того, что они делали вместе.

— Неужели о достоинствах будущего фильма можно говорить еще на этапе съемок?

— Черт возьми, я уже 20 с лишним лет в профессии, опыта у меня достаточно!

— Причем международного опыта — вы ведь единственный российский актер, снявшийся в эпопее о Джеймсе Бонде?

— Ну это не единственное, что я сделал. И могу сказать, что пространства для актерской работы в моей голливудской роли, к сожалению, было немного. Хотя, безусловно, это огромный опыт. Но в бондиане вообще мало места для актерского самовыражения — вот уже 40 лет этот проект существует по своим законам. Последняя картина о Бонде — «Казино Рояль» — меня вообще расстроила. Хотя это было сделано все теми же любимыми мною продюсерами — Барбарой Брокколи и Майклом Уилсоном, которые стали моими хорошими товарищами. Но когда легенду бьют под дых, я этого не понимаю...

— И какой же опыт вы приобрели в Америке?

— Я понял, что по части театра мы сильнее лет на 200. Я говорю о драматическом американском театре, где они пока еще мелко плавают. Но что касается кинематографа, здесь американцы вне конкуренции.

— Вернувшись на родину, вы создали собственный театр — не нашли себя в уже имеющихся?

— Из Америки я вернулся с огромным запасом энергии, и это качество, вопреки закону диалектики, перешло в другое качество: я стал режиссером. Я умею и люблю сниматься в кино, делаю это часто и с удовольствием. Но театр — это моя самая любимая болезнь, моя жизнь, страсть, забава — назовите как хотите. Вот поэтому 12 лет назад я и создал «Фабрику театральных событий», которая существует до сих пор. Это частный антрепризный театр, который не приносит ничего, кроме насыщения собственного творческого голода. В нем работали и работают Саша Балуев, Дима Харатьян, который, к слову, впервые вышел на театральную сцену именно в моем спектакле «Люди и мыши». И Гоша Куценко играл у меня еще до того, как стал «Антикиллером» и прославился. И Михаил Ефремов, и много других замечательных актеров.

— Можно ли надеяться, что вы приедете со своим театром в Беларусь?

— С удовольствием приеду, если позовут. Я крепко дружу с вашим замечательным театральным деятелем Игорем Забарой, снимаюсь у него в Киеве в долгоиграющем сериале «Ангел–хранитель», еще один дорогой моему сердцу человек... А я играю у него злодея. Ну я же специалист по мерзавцам, негодяям и сволочам. Зато там я играю вместе со Львом Константиновичем Дуровым, это отдельное счастье — пообщаться с таким человеком. Для тех, кто понимает. От него, как от печки русской, буквально пышет харизмой, мудростью и невероятной любовью к нашему делу.

— Смотрю, вы обо всех коллегах говорите не иначе как с эпитетами «дорогой», «любимый», «замечательный»...

— Правильные люди вызывают у меня не только уважение, но и привязанность. Я ведь сам режиссер и прекрасно знаю: чтобы актер заиграл, зазвучал, его необходимо любить.

— А сын вас как оценивает в профессии?

— Я чувствую его уважение. Хотя ситуации у нас были всякие: и сложные, и непостижимые... Все–таки я старше и, видно, не всегда попадаю на его волну. Хотя, как мне кажется, я чувствую его поколение, молодежь валом валит на мои спектакли. Но в отношениях с сыном иногда брюзжу, занудствую. Он меня терпит. И я терплю какие–то его «закидоны», но, по большому счету, у меня хороший сын. Недавно, кстати, мы снялись с ним вместе в сериале «Возвращение Турецкого», где он сыграл моего киношного сына.

— Как актером вы им довольны?

— Пока что он не актер. Он еще только кончик носа засунул в нашу профессию. Хотя и популярен — поклонники пишут ему и в Интернете, и на стенах нашего подъезда, но его зритель в возрасте от 10 до 25, в принципе, более активен. Кстати, они большие друзья с Сашкой Головиным, который нынче вообще «супермегастар» «Кадетства». Но они суперзвезды только до того момента, как попадают к нам в квартиру. Потому что туда постоянно захаживают Олег Борисович Фомин, Игорь Иванович Сукачев, Михаил Олегович Ефремов, которые щедро раздают щелбаны этой юной поросли. И они принимают это как должное. Потому что сознают: им еще многому нужно научиться. Кстати, сейчас, я надеюсь, Дмитрий оставит на пару лет свое актерство — он получил замечательное предложение от Вани Вырыпаева (видели его «Эйфорию»?) стать его помощником в новом проекте. Я это воспринимаю, как если бы отдал своего сына в подмастерье к Страдивари. Надеюсь, что Митька, поработав рядом с Иваном, окончательно выберет себе профессию. Ведь наш кинематограф развивается сейчас так яростно и быстро, что будет много работы не только для актеров...