Стоит ли сносить старый город, чтобы строить новый

На этой неделе в Минске живо обсуждали судьбу старой части города, так называемой Осмоловки. Очевидцы общественных дебатов сравнивали собрание, где активисты в присутствии архитекторов защищали знаменитые двухэтажки, со старинным фильмом Рязанова «Гараж»: тот же разброд и шатание в настроениях граждан, эмоции через край. Местные жители настаивали на точках зрения абсолютно противоположных, нашлись желающие как полностью снести два квартала, так и сохранить их первозданную красоту целиком и полностью, придав району старых двухэтажек статус историко–культурной ценности. Встреча была шумной, но пока безрезультатной: инвесторов, готовых приступить к застройке Осмоловки прямо сейчас, пока не видно на горизонте. А значит, споры могут продолжаться годами, как это было и с поселком Тракторного завода и Сельхозпоселком, и другими старыми районами и улочками Минска...

Участники заседания нашего клуба наэлектризованы не меньше активистов. Один выступает за сохранение укромных и уютных кусочков Минска, второй предпочитает открытые пространства и современные архитектурные формы, поэтому всем сердцем голосует за снос ветхой старины. Чью сторону примет наш читатель? Ждем, как всегда, ваших мнений.


Там для тебя горит очаг

А ведь это, Сергей, не по–людски выбрасывать старые кварталы на свалку. У меня всякий раз душа в пятки уходит, когда вижу заброшенный, ушедший в землю деревянный домик. Обезлюдевшие хутора меня и вовсе из колеи выбивают. Наблюдала и не раз, как люди возвращаются в места своего детства — а там нет ничего, чужое все, ухватиться не за что. Это так страшно и печально, чистый ужас. Протягиваешь руку потрогать теплый деревянный или каменный дом, где жили твои предки, — а в ответ пустота, стекляшка, холодный и равнодушный торговый центр, очередной безразмерный магазин, похожий на склад или крематорий.

«Что ж это за стокгольмский синдром такой — любить бараки, построенные из мусора пленными немцами?!» — воскликнул недавно знакомый на страничке в Фейсбуке, где мы обсуждали снос поселка МТЗ. Но, друзья мои, во многих городах Европы уцелели застройки Средневековья, им есть из чего выбирать. А в Минске архитектура начинается как раз с бараков, с заводских и военных кварталов, в них теплится душа города, его молодость и характер. Знаешь, в чем для меня состоит главная прелесть таких районов? В их укромности, что идеально вписывается в «партизанский» менталитет белоруса. Вот шагаешь ты весь такой целеустремленный широким сталинским проспектом в будущее, а чуть возьмешь левее, легкий маневр в сторону, во дворик на улице Коммунистической — и все, земля переворачивается, вспоминаешь притчу о том, что времени не существует. В Осмоловке всегда тихо, по старинке, с палкой–подпоркой здесь сохнет белье на веревке, стоят теннисные столы, цветут каштаны и акации, расслабленные жители в тренировочных костюмах сидят на лавках, ведут беседы неторопливые. Лепота. Санаторий. Вроде бы тот же Минск, но совсем другой, с запахом из детства — пивных дрожжей и мороженого. У меня лично сразу ноги от нахлынувших чувств подкашиваются, спесь и суета улетучиваются, достаю из штанины телефон, звоню любимому художнику — его мастерские уцелели на мансарде одного из двухэтажных домов — напрашиваюсь в гости. И пусть весь мир подождет.

Кстати, обрати внимание, «барак», как правило, это четырехметровые потолки, огромные кухня и коридор, сад во дворе. Сижу в мастерской художника и вздыхаю: ничего общего с моей нелепой квартиркой в новостройке. Наш с тобой коллега, между прочим, волею судьбы затерявшийся в таком послевоенном доме на улице Пономаренко, не устает хвастать своими потолками, вековыми дубами и личным гаражом во дворе. Разве может сравниться его барский уклад с буднями муравейника в спальном районе где–нибудь на Каменной Горке? В старых районах настоялся правильный дух, как писал Пикассо, — солнце и воздух, атмосфера, которая с годами только лучше становится. Ты и дети твои смогут оценить ее и сейчас, и через год, и спустя столетие.

Но сохранять мы не умеем. В поселке Тракторного завода уже сносят дома, пускай ветошь совсем, хилые бараки, но эту часть города мы уже упустили. Вот почему душа сейчас за Осмоловку цепляется — не сгубили бы. Ведь речь идет о двух кварталах всего, двадцать домов, не больше. Никак в толк не возьму, почему им нельзя придать статус историко–культурной ценности, о чем так молят последние десять лет наши ученые, архитекторы, историки, экскурсоводы. Осмоловка — это центр города, туристы там неизбежны, почему бы не оставить для них и ценителей фрагмент истории Минска, с которого все начиналось, в том числе жизнь наших с тобой родителей. Мне безумно нравится идея культурного кластера в таком районе, вполне уместно бы смотрелись кафе, мастерские, арт–галереи и креативные офисы. Я не инвестор, все выгоды от сноса и строительства не просчитывала, но, по–моему, сохранить лицо Минска намного важнее любой выгоды.

viki@sb.by

Да брось, Вика, неужели ты всерьез думаешь, что туристы станут ходить смотреть на нашу Осмоловку? Увы, но это не Пикадилли... В вопросе с запятой в предложении «сносить нельзя оставить» это уж точно не аргумент. Да и будут ли сами жители, привыкшие к тишине и патриархальной атмосфере, очень рады шумным итальянцам и неугомонным японцам, которые вдруг наводнят узкие дворики этого микрорайона в желании осуществить мечту всей своей жизни и взглянуть–таки на белорусских бабушек–старушек на лавочках да сохнущие на бельевых веревках панталоны?

Все твои аргументы — это, прости меня, либеральная лирика и шелуха. Ты ведь наверняка восхищаешься Бродвеем? А я могу себе представить, с каким рвением ты сегодня вместе с индейцами племени ленапе, населявшими весь покрытый зеленью остров Манахатта, бросилась бы защищать его от нападок вероломных европейских колонизаторов. Заметь, бедные индейцы жили в тех местах не полвека, а несчетные поколения! И это был не пыльный городской пятачок, а внушительный кусок первосортной ойкумены. А теперь от него осталась лишь пара археологических находок, охотничьи тропы (тот самый Бродвей и Бауэри–стрит), ну и само название острова — Манхэттен. Здесь теперь «Большое яблоко», центр мира! И ты вместе с этим миром открываешь рот и говоришь: вау, круто! У нас здесь никаких колонистов нет, и речь не идет об экспансии. Говорят лишь о проекте реконструкции, благоустройстве, застройке территории, облагораживании ее и осовременивании. А ощетинились все так, будто оперный театр хотят под бульдозер пустить.

Как не выйдет революционера из исследователя кольчатых червей, так не получится из Минска туристический Рим. Как ни крути. Хотя если говорить о туризме, то куда больше гостей привлекает к нам «Минск–Арена», к примеру, и проводящиеся в ней соревнования, а не Осмоловка. И знаешь ли ты, что знаменитый Колизей, который во время отпуска изучал упомянутый тобой всуе наш коллега, тоже был построен не на ровном месте, а на озере, которое пришлось, конечно, засыпать. Римские гуси, должно быть, долго и возмущенно по этому поводу гоготали. Ох, я представляю, какой бы устроили гвалт сегодня, с какой кучей петиций и количеством подписей пришлось бы столкнуться, произойди нечто подобное у нас. Это я к тому, что коль уж ты являешься жителем городской агломерации, так будь готов к тому, что твои частные интересы могут войти в конфликт с городскими. При этом я вполне понимаю жителей Осмоловки, съезжать с насиженного места всегда очень больно, к нему душой прирастаешь. Тем более если место это по счастливому стечению обстоятельств оказалось расположено в столь финансово выгодном месте. Скажу больше, мою семью тоже однажды вероломно выселили прямо из сердца Минска на его окраину (я родился и большую часть детства провел на улице Комсомольской, в квартире с окнами на кинотеатр «Победа»). Было обидно переезжать в конкретную глухомань...

Мегаполисы растут и развиваются по своим законам, ты не остановишь поезд, став на его пути. Если бы город (имею в виду не чиновников мэрии, а обезличенное существо, растущую массу) думал об интересах каждого жителя, он никогда не стал бы городом. Здесь до сих пор стоял бы густой лес и бегали дикие кабаны. Не только в Осмоловке, но и в твоей Каменной Горке. А ты не в своей квартирке жила бы, а в шалаше, завернутая в шкуру медведя. Если бы, конечно, твой суженый сумел бы его завалить, не будучи сам задранным его крепкими и мохнатыми лапами.

Это сейчас тренд: выражать свое мнение по поводу и без оного. Без общественных обсуждений и сопутствующих ему шума, гама, ругани и взаимных оскорблений на грани истерического помешательства не обходится ни одна такая встреча, уж и будку собачью не построишь, не напоровшись на скандал и протесты. Любая перепланировка, всякое движение по поводу городского благоустройства и перспектив развития влечет к себе активистов с позицией, как магнит железные опилки. В Москве тоже бузили, когда повсеместно сносили эти безобразные торговые точки, а насколько приятнее стал без них город! Да и снос хрущевок в первопрестольной не всем пришелся по вкусу, однако процесс идет, Москва приобретает все более ухоженный и современный европейский вид.

Уважать историю нужно, безусловно. Любить свой город и беречь его дух — вне всяких сомнений. Увековечивать память в исторических названиях в том числе. Сквер за Красным костелом в Минске отныне будет носить имя его автора — мецената Эдварда Войниловича. Прекрасно! Я за цивилизованное решение всяких споров. Как говорится, Осмоловка, конечно, жемчужина в центре Европы, но зачем же стулья ломать? Давайте обсуждать, думать. Если город и проектировщики докажут, что их решение необходимо для гармоничного развития, что так будет лучше, то я за перемены. Потому что движение и преобразования — это жизнь, прогресс и развитие.

s_kanashyts@sb.by