Вера РАЙКОВА верит в лучшее.
Ботинки к Пасхе
Узкая тропинка, хрупкие поручни самодельных лестниц, весело чирикающие скворцы. И это еще не все впечатления от прогулки к дому могилевчанки Веры Райковой: эмоций также добавляет захватывающий вид на Днепр. Оказывается, в жизни на окраине города есть свои преимущества. Для столетней хозяйки плюс заключается еще и в том, что частный сектор напоминает ее сельское прошлое. Удивительно, говорит, но память куда лучше удерживает события не вчерашних дней, а тех — далеких детства и молодости.
— Родилась я в деревне Большая Боровка, что неподалеку от Могилева. Мама умерла при родах — мне тогда всего три годика было. Братик выжил, но протянул лишь три месяца с небольшим, — начала свой рассказ Вера Павловна. — Жили кучно: в одной хате с двумя братьями отца и их семьями. Пока мужья на работе, жены делили нехитрый быт. Но получалось не очень, хозяйки вечно ссорились, так что шум стоял еще тот. Я от греха подальше старалась убежать куда-нибудь. Находила подруг — так день и проводила.
Никогда не догадаешься, не глядя в паспорт, что свой сотый день рождения пенсионерка отметила полгода назад. Бодрый взгляд, желание общаться, меткий юмор. Любовью к людям и жаждой жизни она готова еще и поделиться! Хотя сама жизнь, призналась, ее не баловала. Жили бедно, недоедали. Девчонкой летом по деревне носилась босиком, зимой обувала лапти.
Вера РАЙКОВА во второй раз замуж не вышла
— Первые ботинки купили, когда мне шесть лет было, — к Пасхе. Я несколько раз подхватывалась ночью, чтобы не проспать праздник и быстрее надеть обувку. Мне дядины говорят: «Спи, рано еще». А я все равно глаза не хочу закрывать, ботиночки руками глажу! — поделилась Вера Павловна.
Помнится и другой счастливый момент: когда ее папа Павел Захарович помог землячке в ремонте сельской утвари, а та в благодарность пошила маленькой сиротке новое платье из льняного полотна — синее в клетку.
В школе проучилась всего ничего: окончила только четыре начальных класса. Зато выученный на уроках «монолог коровы» и теперь охотно цитирует наизусть: «Я ўсю зімачку дрыжу, ем жа я адну салому, дык вядома і малому, што не дам шмат малака…» Так, признала, в двадцатые годы на самом деле все и было, корма скотине до весны не хватало. У сельчан, разумеется, столы тоже от яств не ломились. Сама она работать начала в двенадцать лет — подносила воду строителям железнодорожной ветки под Могилевом. Иногда по нескольку десятков километров за день проходила! Бывало, говорит, подаст рабочему бидон, а тот злится: вода, мол, нагрелась, надо заменить. Приходилось возвращаться к колодцу.
…А когда стукнуло восемнадцать, взяли на ремзавод, который позже перерос в автозавод имени Кирова. Работа оказалась не легче: таскала уже кирпичи, носилки со стройматериалами. Однако тяготы будней все равно не мешали радоваться жизни.
Сало мачеха съела
Николай РАЙКОВ
— Как с будущим мужем познакомилась? — переспрашивает Вера Павловна. — Да просто: шли с подругой домой из Могилева после весенней маевки. Там потанцевали и на свою вечеринку спешили, ведь в этот день нам обещали бубен с гармошкой. Хотели огородами проскочить, чтобы успеть до танцев перекусить. А тут двое с гитарой дорогу перегородили и ни в какую — пойдем, мол, с нами по главной улице!
Как ни спорили девчата с парнями, но пришлось уступить. Прогулялась Вера с Колей, поговорили при луне. Потом встретились снова и снова. К осени и расписались.
— Спешили, — пояснила. — У меня ведь до того был еще один кавалер. Шебутной такой, вот и попал в переплет: пошел на гулянку, там случилась драка. У него к тому же и пистолет нашли — в тридцатые годы, кстати, у многих оружие на руках было. Хлопца на несколько месяцев в тюрьму посадили, и мы хотели до его освобождения пожениться.
О свадьбе даже не помышляли: слишком неподъемными оказались бы расходы. Денег хватило разве что на полфунта сала для гостей, которые должны были прийти в сваты. «Отец к тому времени женился во второй раз, а мачеха так любила сало, что за ночь его и съела. Пришлось яешню на воде жарить», — поделилась воспоминаниями хозяйка.
Две недели в гестапо
В первые годы семейной жизни молодые «арендовали» угол в доме родителей мужа, где и без них было семеро по лавкам. А к сороковым годам сумели обустроить хату — пусть маленькую, но свою. Однако тихое счастье Райковых длилось недолго.
— Мой Коля был летчиком-инструктором в местном аэроклубе. И как только Молотов по радио объявил, что началась война, за ним сразу же пришли два человека в форме с красными нашивками. Нужно было срочно перегнать самолеты с аэродрома в лес, — больше, не скрывает Вера Павловна, родного человека она не видела. Николай Райков погиб при исполнении задания 14 сентября сорок третьего года — жене в тот день как раз двадцать семь лет исполнилось. Но молодая вдова о страшной потере узнала не сразу: в оккупированный фашистами Могилев трагическая весть пришла позже. Больше замуж не выходила, хотя женихи Веру вниманием не обделяли.
Где силы черпала? В вере. До войны в Могилеве много церквей было, да и после на службы ходила.
Только вмешательством высших сил, считает пенсионерка, можно объяснить некоторые моменты ее чудесного спасения.
Один из таких случаев произошел в годы оккупации. Вера нашла в поле бикфордов шнур, который приняла за веревку, и принесла домой: в хозяйстве все пригодится. Спрятала под кровать, а тут в хату постучали фашисты. Старший сынок, трехлетний Виктор, от страха залез под ту же койку. Немцы услышали шорох, наклонились — и вытянули ребенка, а следом шнур. Учинили обыск, обнаружили еще и военную форму мужа с характерными для той поры лычками в виде птицы. Приказали Вере собираться: в гестапо ее забрали вместе с младшим сыном Петей, которому было всего десять месяцев. В застенках оба отсидели без малого две недели.
Этот дом РАЙКОВА построила с сыновьями.С места на место переводили не раз — чтобы оказалась вместе с политическими.
— Держали на холодном цементном полу, — вспоминает Райкова. — Потом вызвали на допрос. Когда эсэсовец заговорил, я и без перевода уяснила: все, моя судьба предрешена.
Речь фашистов слегка поняла, потому что подучилась языку у знавшего немецкий деверя, выучила несколько немецких слов и фраз. В трудный момент эти знания ох как пригодились: женщина заявила, что общаться будет без переводчика, и как смогла, так и объяснила наличие в ее доме огнепроводной «веревки». Фашисты удивились и «фрау» отпустили.
Семейный стаж на предприятии — двести лет!
Второй раз на грани жизни и смерти Вера Павловна оказалась вскоре после освобождения Могилева. Закрыв сыновей дома на ключ, пошла в лес искать дрова.
— Смотрю, что-то черненькое под снегом. Оказалось — бревно. Вот, думаю, повезло: это ж не ветками греться! Тут вижу: под ним еще одно лежит, и еще. А вскоре поняла, что это землянка. Спустилась вниз, подивилась, как там все обустроено: стол покрыт бумагой — белой-белой, будто сыр! Скамейки удобные. Присела, отдохнула минут пятнадцать, выхожу — мамочки, какие-то люди в белом, а в снегу красные флажки натыканы. Сначала решила — видение. Потом поняла, что нет: мне стали делать знаки, чтобы молчала. Я испугалась, хотя ничегошеньки там не взяла, — детали этой истории, отметила могилевчанка, не стерлись и за семьдесят лет.
Как выяснилось позже, в землянке, где сидела Вера, пряталась делавшая набеги на соседние фермы волчица. Лесничие вместе с военными пытались ее выманить и убить. Трудно представить, что могло случиться, если бы горожанка решила отдохнуть в землянке на минуту дольше. Она не сомневается, что ее спас сам Господь.
— Я и сейчас святые писания читаю. Там много поучительного, — призналась пенсионерка.
Ее долгая жизнь — пример трудолюбия, терпения и любви к близким. Правда, сама Вера Павловна ничего особенного в ней не видит. Работала не покладая рук, так разве этим кого-то удивишь? Записи в трудовой, кстати, были самые разные: нашлось там место даже «секретной почте». Но самым родным для горожанки стал Могилевский автозавод, где когда-то работал ее муж, потом она. А затем трудовую эстафету подхватили оба сына, невестки, внуки. Райковы подсчитали: общий семейный стаж на этом предприятии у них уже перешагнул отметку в двести лет.
Под крышей дома своего
— Когда сыновья подросли, мы стали своими силами строить новый дом. Потихоньку закупали кирпич, цемент, песок, древесину, — рассказала Вера Павловна.
Воспитанием детей в нынешнем понимании этого слова заниматься было некогда. Но парни, тем не менее, выросли людьми достойными. А рано повзрослевший Виктор примерил на себя еще и роль главы семьи. Талантливый конструктор автозавода детально рассчитал и проект собственного «особняка». Жениться себе позволил только после того, как был положен последний венец, — чтобы было куда невесту привести. Петр пошел по стопам отца — стал летчиком. Вера Райкова и сегодня вместе с внуком Николаем и его семьей живет в том же доме, который много лет назад построила со своими детьми.
— Уже и внуки-правнуки подросли. Не забывают меня, приходят в гости. Что еще надо человеку для счастья? — подытожила Вера Павловна. Она по-прежнему полна оптимизма и веры в лучшее. Хотя, говорит, грядки уже не сажает, но ведь всегда можно выйти, посмотреть, как зеленые ростки тянутся к свету. И в этом малом, как всегда, почерпнуть силы на будущее.
svet.markova@gmail.com
Фото автора и из архива Веры Райковой
