Только представьте себе, утром вы проснулись в абсолютной тишине. Вас не слышат близкие, по телевизору «глухая» картинка. Как врачу рассказать о боли, а водителя маршрутки попросить остановиться в нужном месте? В стране около 11 тысяч людей с нарушениями слуха, а переводчиков жестового языка — всего около 60. Конечно, эта цифра очень и очень скромная. Ведь специалист не просто связывает глухих с внешним миром, а выступает помощником и даже «адвокатом» в житейских делах. Переводчик жестового языка Белорусского общества глухих Валентина Поднесенская родилась абсолютно здоровым ребенком. Но судьба сложилась так, что вся ее жизнь прошла в окружении тех, кому недоступен мир звуков. За четыре десятка лет она в совершенстве овладела ручной речью и стала настоящей заступницей людей с нарушениями слуха в пяти чернобыльских районах — Речицком, Хойникском, Брагинском, Светлогорском и Лоевском.
«Когда о глухих говорят «люди с особенностями развития», не соглашаюсь. Какие особенности? Они обычные люди, большие умнички, хорошие помощники. И все без исключения хотят работать и быть полезными».Журналист «СГ» избрал ее в качестве героя для очередного «Теплого дома». Увлекательным, трогательным и оптимистичным получился монолог Валентины Поднесенской, когда мы встретились с ней в речицкой первичной межрайонной организации ОО «Белорусское общество глухих»:
– Работать с глухими — у нас это семейное. Моя тетя Валя была директором школы глухих на Украине, в Черновцах. Там же преподавали тети Люба, Надя и Нина. Жестовым языком владели двое дядей, которые в Черновцах и Киеве руководили учебно-производственными предприятиями, на них больше 60 процентов работников были глухими. Помню, как в детстве я завидовала близким. Владеть ручной речью — для меня это был космос! Поэтому, когда в Речицу приехал председатель Центрального правления Белорусского общества глухих Николай Шарко, он был однополчанином моего деда Андрея Ворончука, и предложил мне стать переводчиком жестового языка, я ни секунды не раздумывала. В то время работала бухгалтером в управлении по труду и соцзащите, училась в Ленинградском институте на дефектологическом факультете. И вот уже 39 лет в моей трудовой книжке запись — переводчик жестового языка Белорусского общества глухих, о чем ни капельки не жалею.
Мне 26 лет, еду на первые курсы в Минск. Там были дети из глухих семей, для них жестовый язык родной. А мы с подружкой Аней Супрун из Гродно новички. Ночи напролет сидели над дактилями, заучивали каждое слово. Книг не было, но у именитого преподавателя, ныне покойной Маргариты Рафалович, спустя два месяца любой мог заговорить. Дальше моими наставниками были речицкие глухие. Это Люба Метельская, Виктор Приходько, сейчас в межрайонную организацию глухих они приводят внуков. Помню, как я, молодая, переходила на другую улицу, только бы не столкнуться нос к носу с Борисом Глускиным. Он живчик, бегло говорил на жестовом языке, а у меня опыта нет, не понимаю его, краснею. Сейчас смешно, ведь более понятной речи нет (улыбается). Трое моих сыновей росли среди глухих и без труда с ними общаются. Старший сын в совершенстве знает жестовый язык, работает в горгазе, говорит, в жизни навык не раз выручал. Мои близкие давно привыкли, что свою речь я дублирую жестами — руки сами тянутся.
Иногда мне говорят, что я разбаловала своих глухих, и они обращаются ко мне даже по пустякам. Не согласна. Говорящий человек не поймет глухого, как им сложно в самых, казалось бы, простых ситуациях. Побывать на приеме у врача, зарегистрировать новорожденного в ЗАГСе, взять кредит, устроиться на работу — без переводчика это целая проблема. Вспомнить даже случай с мальчиком Толей Башковым из Светлогорска. Папа повез сына на МРЭК без переводчика, и со слабослышащего мальчика сняли группу инвалидности. Нет инвалидности — нет места в спецгруппе, а осилить учебу в столичном колледже электроники наравне со слышащими детьми он не смог. Отчислили. Пришлось вместе с семьей ехать в РНПЦ реабилитации и медицинской экспертизы в Минск, потом в Гродно. Сначала на один год восстановили группу, потом еще на год, сейчас пожизненную дали. Толя — умничка, получил образование, и удалось его устроить на работу в Минскую областную организацию глухих.
Пару лет назад неприятная история произошла с Сашей Скарговским из Речицы. Он учился на последнем курсе в БРУИР. Из-за проблем со щитовидкой надолго попал в больницу. Мальчик слабослышащий — в университет не звонил, его отчислили. Мама из деревни постеснялась заступиться за сына. На прием к декану пришлось ехать мне. Я так горячо отстаивала Сашу, доказывая — он не прогульщик, что со мной случился сердечный приступ. К счастью, парня восстановили, сейчас он преподает в Речицком аграрно-техническом лицее информатику. Женился на глухонемой девушке, в семье родился ребеночек. Я очень рада за них.
14 февраля поженились Роман и Юля Павлюковичи. Пара слабослышащая, и расписали ее только в присутствии переводчика. Таков порядок. Кстати, Роман в этом году стал студентом, и за это пришлось побороться. Мама и папа боялись отпустить сына после 10 классов учиться в Гомель — в тот год набирали спецгруппу. А после 11 классов и годом позже на общих основания Роману поступить не удалось. В этом году трое ребят с нарушениями слуха из Хойников, Брагина, еще одна слабослышащая девочка из Гомельского района хотели учиться. Рома пятый — можно было формировать спецгруппу в гомельском государственном машиностроительном колледже. Но там отказались. Чтобы ее открыли и ребят приняли в студенты, обращались даже в Министерство образования.
Года четыре тому пришлось постоять за слабослышащую Вику Братикову. Девушка окончила машиностроительный колледж в Гомеле, работает менеджером в Москве. В отпуск приехала в родную Речицу, по незнанию включила роуминг и наговорила 14 миллионов рублей по старым деньгам. Сумма неподъемная для ее глухонемой семьи. Восемь часов я просидела в приемной генерального директора компании «Велком», к счастью, он выслушал и списал долг.
Пару слабослышащих Романа и Юлю ПАВЛЮКОВИЧЕЙ расписали только в присутствии переводчика. Таков порядокЯ для глухих как мама, сестра и дочь. По любому вопросу идут ко мне, начиная от рождения и до погребения. Могут и среди ночи разбудить. Когда у пары рождается малыш и родители приносят радостную весточку — ребенок слышит! — готова расплакаться от счастья. Это настоящее чудо! Сейчас очень много молодых семей с нарушениями слуха в Светлогорске. Почти четыре десятка лет работаю переводчиком жестового языка, но привыкнуть к глухим деткам не могу. Едва сдерживала слезы, когда 5-летняя Ангелина Аскерка с нарушениями слуха на новогодней елке пела песенку и рассказывала стихотворение. Это большая заслуга ее слабослышащей мамы. Кстати, Максим Аскерка, родной брат Ангелины, — призер чемпионата Беларуси по плаванию среди инвалидов по слуху.
СПРАВКА «СГ»
Жестовый язык — единственный инструмент, который обеспечивает глухому связь с миром, позволяет защитить свои интересы. Заместитель министра труда и соцзащиты Александр Румак рассказал, что уже пять лет в стране оказывается социальная услуга по переводу жестового языка в ТЦСОН и она крайне востребована. Только в прошлом году ею воспользовались 1469 инвалидов по слуху. По закону они могут рассчитывать на 36 бесплатных часов услуги переводчика. Пока штат переводчиков жестового языка при ТЦСОН небольшой, основную нагрузку на себя берет общественное объединение «Белорусское общество глухих». Сегодня получить специальность переводчика жестового языка можно на базе имеющегося высшего образования. Республиканский институт повышения квалификации и переподготовки работников Министерства труда и соцзащиты вместе с ОО «БелОГ» проводит курс «Основы жестового языка».
ostapchuk@sb.by
Фото автора
