Все будет джаз

Во время 10-го Международного фестиваля джаза в Минске я лишний раз убедилась, что у джазмена Давида Голощекина и современного джаза вообще публика разная.
Во время 10-го Международного фестиваля джаза в Минске я лишний раз убедилась, что у джазмена Давида Голощекина и современного джаза вообще публика разная. И с очевидным количественным перевесом.

После выступления знаменитого мультиинструменталиста народ, нааплодировавшись и навопившись от души, стал частично покидать зал, хотя концерт еще продолжался. Отбывающие, правда, были подчеркнуто тактичны и старались причинить минимум неудобств тем, кто оставался. Поскольку пришли целенаправленно "на Голощекина", а поклонники у него, как правило, интеллигентные...

Музыкант, знаменитый своим консерватизмом, выглядел на сцене редким франтом: белый галстук, вычурный орден "Честь и достоинство" (поистине королевский! Кстати, ни у кого больше из коллег-музыкантов Голощекина такого нет) и неизменная ироничность, дополняющая образ блестящего героя трофейных фильмов. Даже электроскрипка "Ямаха", подаренная ему в Скандинавии как лучшему джазовому скрипачу, не нарушала утонченности этой старомодной элегантности... Зато за кулисами я обнаружила виртуоза джаза в будничной хлопчатобумажной водолазке, утомленным без всякой картинности и уже совершенно не похожим на Гари Купера и Фреда Астера, вместе взятых. К моему облегчению, робкий вопрос внутреннего голоса, как подступиться к такому запредельному мужчине, отпал сам собой.

- Когда-то вам довелось играть с самим Дюком Эллингтоном. А много ли найдется таких современных музыкантов, которые могли бы сыграть с самим Давидом Голощекиным?

- Да, факт того, что я играл с Эллингтоном, запечатлен обширно. В его книге "Музыка - моя любовница" даже есть наша совместная фотография и несколько слов, оценивающих меня как музыканта. А в Санкт-Петербурге в единственной в мире государственной (подчеркиваю особо!) филармонии джазовой музыки имеется Эллингтоновский зал, соответствующим образом оформленный, и эта фотография его также украшает... Что касается музыкантов, которые могут сыграть со мной, - могут. Многие и где угодно, в том числе и в Беларуси. Что они всегда прекрасно и демонстрировали.

- Когда-то вы говорили, что сыграть так, как Спиваков, можете запросто, а вот он повторить ваши пассажи не сумеет...

- Так ведь я что имел в виду? Мы с Володей получили одинаковое образование, в школьные годы вместе учились у одного преподавателя, играли классику и, между прочим, всегда очень дружили. Но научиться играть джаз невозможно. Это или дано, или нет.

- А вам никогда не приходило в голову предложить Спивакову музыкальную дуэль? Выяснить, у кого из вас больше поклонников? Тем более что такие проекты сейчас в большой моде.

- Приходило, приходило. Но он отказался. Причину вы уже назвали. И потом я не шоумен, а очень серьезный музыкант. Потому что джаз - музыка даже более серьезная, чем так называемая классическая. Вообще, я считаю его музыкой будущего. Только человечество пока не созрело, чтобы это осознать.

- Если джаз - музыка будущего, то насколько отдаленного?

- Ой, не знаю. Люди до сих пор не избавились от привычки считать его легким жанром, который уместен только в несерьезной атмосфере. И в Америке к джазу так относятся, и у нас. Но классика давно уже прекратила свое существование. За последние 50 лет не написано ни одной оперы, ни одной симфонии, которая имела бы мировую популярность. Этот факт признает и Андрей Петров, знаменитый петербургский композитор. Жанр оперы, даже жанр симфонии закончился. И теперь на первый план выходит искусство импровизаторов, создающих сиюминутную, неотрепетированную музыку.

- То есть джаз - будущее классики?

- Будущее музыки. Потому что Моцарта и Баха и через 500 лет будут слушать. Но если исследовать историю возникновения джаза, которую я преподаю как профессор университета имени Герцена в Питере, станет очевидным, что все планомерно шло к джазу. И не случайно, не просто так на Американском материке произошло слияние европейской музыкальной культуры с элементами африканской экзотической музыки. Хотя весь джаз построен на знании классики. Но за 6 веков она прошла полный путь своего развития, выработала столько канонов и ограничений, что они не позволяют уже развиваться дальше. А джаз свободен абсолютно.

- В таком случае "попса" тогда что - музыкальное настоящее?

- Простите, но это вообще не музыка. Чтобы создавать такое, не требуется ни образования, ни интеллекта, ни тем более одаренности. Это сочетание технологий, где от личности очень мало что зависит. Я вам гарантирую, что через 500 лет про этот мусор никто не вспомнит.

- А может ли джаз быть коммерчески успешным?

- Никогда. Он был коммерчески успешным только когда появился. Но очень быстро джаз разделился на коммерческий и прогрессивный. И сейчас это искусство достаточно сложное, которое толпе принадлежать не может. Толпа во все времена реагирует на самое примитивное. А музыка примитивной быть не должна.

- Значит, для поддержки своего элитарного искусства вы пытались открыть в Питере собственное кафе?

- Какое кафе? Я никогда не занимался ресторанным бизнесом и не собираюсь! В конце 80-х я действительно создал джазовое кафе - перед тем как заняться созданием филармонии. К банальному кафе это не имело никакого отношения. Я серьезный музыкант!

- В джазе вы придерживаетесь мейнстрима, то есть классического джаза. А в разговорном обиходе этот джазовый термин часто используют как синоним моды.

- Во-первых, я считаю, что джаз только классическим и может быть. А все эти современные эксперименты скрещивания джаза с рок-, поп-музыкой и так далее - чистое шарлатанство. Нужно быть о-очень талантливым человеком, чтобы создать по-настоящему что-то новое. Но такие люди не появляются каждое десятилетие. Ни в музыке, ни в литературе, ни в живописи...
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter