Эстафетную палочку Илоне передала ее родная сестра Светлана. Скромные девушки из города Червеня Минской области сегодня делят трон в белорусском длинном спринте. Оба национальных рекорда — летний и зимний — принадлежат им. По одному на сестру.
Илона долго оставалась в тени старшей сестры. Нередко говорили, что Светлана просто-напросто талантливее. Сегодня о недостатках талантов у младшей и речи быть не может. Результаты Илоны растут с каждым годом. В эстафете она бежит заключительный этап, который доверяют только лидерам команды. И в личных соревнованиях выступает все лучше и лучше.
Олимпийские уроки
— Многие опытные спортсмены в предолимпийский сезон “шифруются” — не выступают на больших стартах, чтобы потом удивить соперников. А вы, кажется, наоборот, начинаете раскрываться...
— В легкой атлетике после 25 лет все только начинается. И сейчас как раз пик моего возраста, чтобы показать результат и показать себя. Я чувствую, что есть здоровье, есть силы. Поэтому каждое соревнование, в котором я участвую, — новый урок к Олимпиаде. И я не собираюсь ничего упускать.
— В Бирмингеме вы завоевали серебряную медаль в личных соревнованиях. Подобного успеха на международной арене у вас никогда не было. Вашу медаль никто не планировал и никто не ожидал. Вас она удивила?
— Эта награда всегда “убегала” от меня. На прошлом чемпионате Европы всего одной сотой секунды не хватило до пьедестала, еще раньше, на чемпионате мира, была четвертой. А сейчас наконец-то все получилось. Понятно, почему медаль для меня не планировали. В республике я участвовала только в отборе к чемпионату Европы. На что-то выдающееся не нацеливалась. Просто показала результат, который позволил попасть в Бирмингем, не более. Руководство федерации ведь не знало, что я могу добавить. А у меня и тренера в голове сидела мысль, что мне по силам сбросить секунду. И этого будет достаточно, чтобы попасть в призы. Так оно и получилось.
— На чемпионате Европы вы установили личный рекорд. Это не предел ваших возможностей?
— Есть спортсмены, которые слабенько выступают, а затем резко сбрасывают со своего времени 3—4 секунды. И не знают, как прогрессировать дальше. Я предпочитаю расти по чуть-чуть. Боюсь сглазить, но мой результат постоянно улучшается. На успехи других не смотрю. Знаю свой результат, знаю, сколько надо скинуть, а мой тренер знает, как это сделать. До чемпионата Европы мой личный рекорд был 51,53 секунды. Теперь он равняется 51 секунде. И я очень испугалась бы, если бы пробежала, допустим, на секунду быстрее. Улучшать этот результат было бы гораздо сложнее.
— То, что личный рекорд у сестры выше, вас не гнетет?
— Конечно, гнетет! (Смеется.) На самом деле, это не так. Я расту и к этому результату стремлюсь. Тем более один Светкин рекорд — летний — я уже побила.
По стопам сестры
— Раньше вы находились в тени сестры. Вас это не злило?
— Ни в коем случае. В жизни я иду по ее стопам. Света — мой учитель. Она с детства тянет меня за собой. Я радуюсь за нее, она — за меня.
— Часто видитесь со Светланой, когда не на сборах?
— Если так можно сказать, то часто. Я живу в ее квартире. Даже не представляю, как однажды переселюсь в свой собственный дом. Наверное, я не смогу без нее жить. Мы постоянно рядом. У нас нет никаких ссор и полное взаимопонимание. Света — моя лучшая подруга. На чемпионате Европы она бежала только в последний день, в эстафете. Но до этого она каждый день приезжала на стадион поболеть за меня. Когда я завоевала медаль, она призналась, что с трибуны смотреть тяжелее, чем выступать самой. Говорит, переживала больше, чем за себя.
— А как получилось, что девочки из одной семьи так резво забегали?
— Все началось с физкультуры в школе. Светка — маленькая, шустренькая девочка, обратила на себя внимание учителя. На уроках она даже мальчиков обгоняла. Физрук предложил ей записаться в Червенскую спортивную школу — скромненькую такую, с деревянным полом. Обо мне поначалу и речи не было. В школе меня никто не замечал. Света ходила одна, а потом и меня за собой потянула: пойдем, там мяч, игры, веселье. Играли, затем стали и на соревнования ездить — город, район, область... Так и попали в легкую атлетику.
Мама растила нас одна
— Может, наследственность в вас сказалась?
— Из родителей никто спортом не занимался. Отец рано умер. Мама — спортсменка только на словах: “В ваши годы, думаю, я тоже бегала бы...” На что я напоминаю ей басню про индюка, который тоже много думал (смеется).
— Как мама отнеслась к тому, что обе ее дочки станут спортсменками? Профессия, скажем, бухгалтера — она понадежнее будет.
— Мама нас растила одна, ей было очень тяжело. Она “змагалася” как могла. А в восьмом классе Свету пригласили в Минск, в Республиканское училище олимпийского резерва. Мама поначалу испугалась: как такую маленькую отпускать! Но маме объяснили, что и Светке будет лучше на гособеспечении, и ей самой проще. Ну а через два года... я пошла по стопам сестры.
— Сегодня Светлана специализируется на 800 метрах. Не выдержала с вами конкуренции на 400-метровке?
— На 800 метров конкуренция не меньше. Просто когда Игорь Захаревич, наш тренер, брал к себе в группу, Светке он говорил: ты — 800-метровичка. Он видит ее именно на этой дистанции. Сначала дал поучиться на 400, а потом и перевел на 800. Ну и меня заодно. Мол, если идешь по стопам сестры, тоже побежишь 800. Я отнекивалась, боялась, что не добегу, но все пока получается. Тренер сказал, что это только начало.
— Как только не нахваливает вас тренер Захаревич в прессе — “штучный товар”, “бриллианты”. Так вам доверяет, что не боится даже перехвалить...
— Мы чувствуем, что он нам верит. Когда мы еще были очень маленькими и даже не тренировались у него, он сказал: “Вот увидите: на Олимпиаде в эстафете 4х400 за Беларусь будут бежать сестры Усович”. В Афинах Света и я бежали в эстафете. Игорь Владимирович предсказал это, когда у нас не было никаких результатов!
— Слышал, что Игорь Захаревич вас со Светой не только тренировал, но и много помогал...
— Когда учились в РУОРе, он выбил нам общежитие. С деньгами было туго, так Владимирович с питанием помогал — приглашал к себе домой на обед и ужин. У него замечательная семья. В первую очередь должны сказать спасибо Людмиле Борисовне, его жене.
Россия — фаворит, но мы еще поборемся
— Женский коллектив, говорят, посложнее мужского будет. Нормально уживаетесь эстафетой?
— Все у нас хорошо. Хотя кто вам правду скажет? (смеется). А лучше бы мужской коллектив и женский слились. Нам друг без друга никак.
— В Бирмингеме вы обошли сборную России...
— Мы планировали завоевать медаль на Европе, но чтобы золотую... Вероятность этого была один процент. Потому что россиянки уже много лет подряд вне конкуренции в этой дисциплине и обычно приносили нам очень много метров впереди. Но мы стали сильнее, и теперь можем по-настоящему бороться с российскими девчонками. Хотя боремся только на дорожке. А так мы болеем за них, они — за нас.
— Кто будет основным конкурентом белорусской эстафеты на летнем чемпионате мира и Олимпийских играх?
— Россиянки нам больше не дадут так разгуляться. Еще надо иметь в виду США, Ямайку... Много желающих будет.
— Чем так уж “опасна” Россия?
— Все просто. Там очень сильная школа бега на 400 метров. У нас в эстафете пять человек бегут по высокому результату. А в России бегут эту дистанцию по 50 секунд пачками! Они могут выставить два состава, и оба могут победить. В России очень жесткий отбор. Впрочем, мы тоже держимся на плаву.
— Как в Беларуси с резервом?
— Состав меняется, приходят молодые. Я сама когда-то была молодой. Ездила везде с командой, но сидела на трибуне — на дорожку выходили четыре спортсменки, а я страховала. Каждая через это проходит. Надо тренироваться и добавлять.
— На Олимпиаду планы есть?
— Коротко скажу: никогда ничего не планирую и боюсь что-то на этот счет говорить.
— А как относитесь к медальным планам вообще?
— Затыкаю уши, закрываю глаза и ухожу от этого. О медалях мечтаю во сне или сидя дома. Вслух об этом не говорю. Разве что с сестричкой могу что-то пообсуждать.
