На моем личном счету — десятки посаженных деревьев. Спиленное — одно. Если обратиться к Закону «О растительном мире», изменения в который внесены в конце минувшего года, меня надо за него оштрафовать. Сейчас убрать мешающее дерево весьма непросто. И дорого. Зеленые насаждения охраняются законом. А снос допускается только в исключительных случаях.
Минувшим летом задумала добавить солнечного света родительской усадьбе: спилить несколько веток соседского дуба, который раскидистой кроной заполняет половину двора. Первое мое действие вполне соответствовало цивилизованному решению дела. Я обратилась в сельсовет с просьбой разыскать хозяев заброшенного дома и соответственно — дуба. Нашли. А хозяйка отказалась убирать ветки. И заявила: «Дуб — память о покойном отце». Ладно. Пошла в ЖКХ. Но коммунальники, выяснилось, без письменного разрешения хозяйки дуб обрезать не имеют права (к слову, работу там оценили в 2,5 миллиона рублей). В моей голове не укладывалось: дерево трухлявое, дупловатое, с сухими ветками. Может упасть, в лучшем случае — на дом. В худшем — на кого–нибудь из моих близких. И чтобы упредить беду, нужно какое–то разрешение. В результате мне четко дали понять: вам чужое дерево мешает, сами свою проблему и решайте. Зампред райисполкома даже предложил обратиться с иском в суд по вопросу его удаления. Мой отпуск закончился, и «дубовое» дело я забросила. Не довела до конца. Но пребываю в полной уверенности, что в Березовском районе нет четко отработанной схемы по удалению аварийных деревьев и кустарников.
В областном комитете природных ресурсов и охраны окружающей среды рассказали, что работа по выявлению и спиливанию аварийно–опасных деревьев — дело едва ли не государственной важности. И финансируется из бюджета. Составляется «черный список» отживших стволов на улицах и во дворах, подписывается соответствующее решение. Беду легче предотвратить, чем потом утирать слезы. Согласны?
Совсем другое дело — снос здорового дерева. С принятием изменений в Закон «О растительном мире» появилось много интересных моментов. На своем участке, например, вы вольны делать все, что хотите. Но если дерево растет за забором, даже посаженное вами, набирайтесь терпения. Дело это нескорое. Сначала нужно организовать... общественные слушания. Собрать соседей и спросить разрешения. Раньше при каждом сельсовете была своя комиссия, и после ее заключения о состоянии ствола и кроны выносилось окончательное решение — рубить или нет. Теперь решает райисполком. При этом каждая из служб — землеустроитель, архитектор, председатель сельсовета — должны дать свое заключение. На дерево заводится «досье». Состояние, размер ствола, компенсационная стоимость — там самые полные сведения. Только после этого вы получите право на снос надоевшей липы или тополя — «порубочный билет».
Потом доставайте кошелек. Надо заплатить не только коммунальникам, которые спилят, но и за само зеленое насаждение. В качестве альтернативы возможна компенсация. Вместо одной удаленной липы предложат посадить в указанном месте три, причем купленные в местном лесхозе. Облегчить или ускорить эту процедуру можно только незаконным способом: самому спилить. Но стоит ли рисковать? Штраф для юридических лиц за уничтожение или повреждение насаждений — от 20 до 300 базовых величин, для частных — от 10 до 50.
Даже экологи видят в природоохранном законодательстве непонятные, усложняющие экспертизу и выдачу «порубочного билета» моменты. Но, если по большому счету, — здорово, что у деревьев теперь есть надежная защита. Ведь в угоду автомобилям много кто хотел бы поднять руку на зеленые островки. А отныне местная власть обязана информировать, если возникла надобность расчехлить бензопилу. Потому не удивляйтесь, если вас пригласят на общественное обсуждение.
...Лето пробежало, как всегда, быстро. Осень. Время массовых посадок деревьев, самое благоприятное время для их приживаемости. Что сегодня видим в Бресте? Центр задыхается. Идет уплотнение застройки. Нарушается сложившийся ландшафт. Будем завидовать минчанам. Согласно генплану развития города к 2030 году в Минске на одного человека должен приходиться 21 квадратный метр ландшафтно–рекреационных территорий.
